Тайная жизнь Фиделя Кастро. Шокирующие откровения личного телохранителя кубинского лидера - Санчес Хуан Рейнальдо

Но иногда бывает, что агентов вербуют путем шантажа. Такова, например, история одного французского дипломата, с которой я ознакомился, пока однажды утром готовил для Фиделя почту. Я еще не рассказывал, что, помимо физической защиты Команданте и ведения ежедневника, в мои обязанности входило каждое утро разбирать все аналитические доклады, присылаемые из различных министерств и спецслужб. Итак, однажды утром, в конце 1980-х годов, я увидел доклад контрразведки относительно одного французского дипломата, работавшего на Кубе и завербованного с помощью шантажа. Вербовка иностранного дипломата происходит не каждый день, а дело это было достаточно интересным, поэтому мне захотелось узнать о нем побольше. В тот момент у меня не было времени внимательно прочитать документ, поскольку надо было готовить целую стопку бумаг для того, чтобы представить их Фиделю. Но имя я запомнил. А потом у меня так и не нашлось возможности вернуться к тому делу…

Однако у истории было продолжение, которое имело место в Майами. Как всем известно, в столице штата Флорида проживают десятки тысяч беженцев с Кубы. Среди них немало бывших сотрудников кубинских спецслужб, которые, принимая во внимание мой послужной список, естественно, тесно и дружески общались со мной, когда мне наконец удалось бежать с Кубы в 2008 году. Один из них, бывший офицер разведки, перебежавший в Штаты в 1995 году, спросил меня, слышал ли я когда-нибудь о некоем X. – назовем его так – французском дипломате, завербованном в конце 1980-х годов в Гаване! Имя сразу всплыло в моей памяти, вернув меня к событиям почти двадцатилетней давности.

Через несколько дней бывший кубинский разведчик дал мне прочитать выдержки из девятистраничного доклада, составленного им для американского ФБР после перехода к американцам; данная часть была посвящена дипломату, о котором идет речь. Я привожу здесь главные ее моменты, показывающие методы работы кубинских спецслужб. Кастровский шпионаж интересуется не только «крупной рыбой»; также он проявляет интерес к чиновникам среднего звена, которые, однако, способны доставить фрагменты информации, в дальнейшем вставляемые в более крупное целое, подобно деталям пазлов. Во-вторых, этот хрестоматийный случай недвусмысленно говорит, что кубинские спецслужбы используют при вербовке шантаж, хотя – повторяю – Фидель отдает предпочтение вербовке по идейным мотивам: к таким агентам больше доверия.

Итак, выяснив, что дипломат, месье X., занимается контрабандой драгоценностей и предметов искусства, Второй департамент кубинской контрразведки [33] составил его психологический профиль и организовал операцию по его компрометации, зафиксировав на кинопленке факт его незаконной коммерческой сделки. Данная операция прошла успешно, и кандидат согласился работать на кубинцев. Француза тут же попросили передать сведения о внутреннем устройстве его посольства, системе сигнализации, методах безопасности и т. д., чтобы в дальнейшем можно было провести в помещении негласный обыск. Также его попросили сообщить информацию о личной жизни других работников дипломатического и торгового представительств, чтобы пополнить наши досье на них и определить, кого еще из дипломатов можно будет завербовать.

После углубленного изучения личности X. психологи контрразведки установили, что этот человек очень любит деньги. Поэтому было решено позволить новому агенту продолжать его бизнес с предметами искусства, но он должен делать кое-что взамен. В соответствии с «указаниями высших инстанций страны» [34] контрразведка потребовала от француза, чтобы тот «постарался» и добился для Кубы финансирования со стороны французских учреждений и организаций, занимающихся сотрудничеством и развитием стран третьего мира. Для этого француз должен был в своих отчетах, направляемых в министерство иностранных дел Франции, изображать политические, экономические и социальные реалии Кубы так, как ему указывали инструкции кубинских спецслужб. Х. послушался и продолжил свою деятельность, не зная, что находится под постоянным наблюдением. Разумеется, этот контроль позволил собрать на него дополнительный компромат и требовать давать все больше и больше информации.

Насколько мне известно, этот господин до сих пор служит в министерстве иностранных дел своей страны.

Глава 10. Венесуэльское наваждение

Двигатели выключены, и слышно только, как небольшие волны стучат в корпус «Акварамы II». Под звездным небом теплый воздух приятно ласкает кожу, а полная луна освещает пейзаж. Уже поздно – наверное, полночь. На борту яхты Фиделя, в одной морской миле от его частного острова Кайо-Пьедра, он и Габо заняты памятной ночной рыбалкой. Габо – это Габриэль Гарсия Маркес, колумбийский писатель, лауреат Нобелевской времени, с которым Фидель, на год его старше, познакомился в начале 1960-х годов, когда журналисты со всей Южной Америки объединились и основали кубинское агентство печати «Пренса Латина». Бывший некоторое время корреспондентом этого издательства в США, Габриэль Гарсия Маркес в дальнейшем несколько дистанцировался от кастризма, чтобы посвятить себя своему призванию – литературе, а потом, в 1970-х годах, вернулся к Фиделю, завороженный этим обладающим властью человеком и его речами об общелатиноамериканском, панлатинском, национализме.

На борту находится еще один человек – личный гость Команданте, латиноамериканский бизнесмен, чьих имени и гражданства я сейчас не помню.

Идея этой вылазки принадлежит Фиделю. Какое же счастье рыбачить в Карибском море, потягивая виски двенадцатилетней выдержки! Но с той оговоркой, что рядом с Фиделем самая обычная рыбалка может быстро превратиться в состязание. Так вот, в этот вечер удача была на стороне его гостя. «Первая!» – говорит расплывшийся в улыбке южноамериканский бизнесмен, снимая с крючка рыбу. «Хоп, а вот и вторая! И третья!» – продолжает торжествующий гость, ни на секунду не задумываясь о том, что это может обидеть хозяина. И подсчет продолжается: «Четвертая!» И так далее… Через два часа в ведерке гостя уже по меньшей мере пять рыб.

Я краем глаза наблюдаю за Команданте, который сидит с насупленным видом: уже довольно долгое время он не проронил ни слова… Габо начинает казаться, что рыбалка затянулась: он зевает. В конце концов, в этот поздний час автор «Ста лет одиночества» отводит меня в сторону и шепчет на ухо: «Скажи нашему товарищу, чтобы он заканчивал свою чудесную рыбалку, иначе мы никогда не пойдем спать…» Габо достаточно хорошо знает Фиделя, чтобы понимать, что он очень плохо воспринимает свой проигрыш, будь то на рыбалке, в баскетболе или в любом другом виде состязаний. А также то, что он никогда не сложит оружия, пока не поймает хоть на одну рыбину больше, чем его гость. Тогда я незаметно передаю сообщение этому последнему, и час спустя Фидель, наверставший свое расстояние, объявляет: «Ну ладно, думаю, рыбалка получилась удачной. Теперь пора возвращаться!»

С 1970-х годов Габриэль Гарсия Маркес жил на две страны: то в Мексике, где у него было жилье, то на Кубе, где Фидель предоставил в его распоряжение «протокольный дом» с бассейном, расположенный на Сто сорок шестой улице в квартале Плая, «мерседес-бенц», шофера, повара и т. д. и т. п. В 1980-х Габриэль Гарсия Маркес проводил на Кубе очень много времени. Он постоянно встречался с Фиделем, либо приезжая к нему во Дворец революции, либо принимая у себя дома; наконец, Верховный Команданте и лауреат Нобелевской премии 1982 года ездили на выходные на райский остров Кайо-Пьедра. Однажды вечером, году в 1984-м, около двадцати двух часов, если не ошибаюсь, Габо заехал к Фиделю, и в ходе беседы с ним Команданте, который постоянно думает о политике и строит все новые планы, как бы в шутку сказал по поводу выборов президента Колумбии, которые должны были состояться через два года: