М. П. Одинцов - Бабоченок Петр Александрович (электронные книги без регистрации txt) 📗
не просто будет разобраться в лабораториях с обломками и сказать: «исправно» или «неисправно». На его
памяти был не один случай, когда поиски неисправности затягивались на длительное время даже [160] на
целехоньких машинах. И все же он просил ускорить изучение случая, который с ним произошел. Ему
нужно было быстрее узнать его причину не просто для себя. Объективный ответ на этот вопрос должен
был помочь усовершенствовать методику обучения молодых летчиков в подобной критической
обстановке. Разумеется, надо было и утвердиться в мысли, что не из-за сложности полета, не по его вине
машина оказалась в штопоре и не вышла из него.
К нему тогда внимательно прислушались. Тот полет был расписан по графикам и схемам, где
учитывалась каждая секунда. В штабах, в самых высоких НИИ и конструкторских бюро тщательнейшим
образом проанализировали материалы объективного контроля, прослушали запись переговоров летчика и
руководителя полетов. И эта суровая работа закончилась выводом: самолет требует серьезных доработок.
Не один месяц продолжались они, но после многих доводок полеты на этой замечательной машине стали
безопасными.
А в книге «Верности безоблачное небо» поэтессы Лидии Васильевны Гречневой после этого случая
появились вот эти строки:
«Заслуженному военному летчику СССР, дважды Герою Советского Союза Михаилу Петровичу
Одинцову.
Коль над нами сотканный из света,
Без единой тучки небосклон,
Говорят поэты и пилоты:
«Небо — миллион на миллион!»
Небо — миллион на миллион!
Коль штурмуем рядом мы высоты,
Рук не разнимаем и в циклон,
Говорят поэты и пилоты:
«Дружба — миллион на миллион!»
Дружба — миллион на миллион! [161]
Жизнь бросает, не спросив совета,
Нас порой то ввысь, то под уклон —
Так нужна пилотам и поэтам
Верность — миллион на миллион.
Верность — миллион на миллион!
Уходя в опасные полеты,
Когда грозы рушат небосклон,
Верят и поэты и пилоты
В счастье — миллион на миллион!
В счастье — миллион на миллион!"
Как складывались дальше дела у Михаила Петровича? Да по-прежнему. Не поубавилось у него веселой
всеодолевающей энергии, умения работать с людьми. Только заметно побелели его золотистые волосы.
Но не отказался он и тогда от заветной думки-мечты: обеспечить себе возможно более продолжительное
летное долголетие.
Заместитель министра обороны СССР, главнокомандующий Военно-Воздушными Силами, Герой
Советского Союза, Главный маршал авиации П. С. Кутахов так аттестовал в середине 1976 года
командующего авиацией ордена Ленина Московского военного округа:
«Генерал-лейтенант Одинцов М. П. — хорошо подготовленный в оперативно-тактическом отношении
командующий. Штабом и службами авиации округа руководит правильно. На всех проводимых учениях в
обстановке ориентируется быстро, решения принимает обоснованные, руководство действиями
авиационных частей осуществляет четко и уверенно. Вопросы, связанные с организацией и ведением
боевых Действий авиации в современных операциях в условиях применения всех видов оружия,
понимает правильно.
Дисциплинированный, энергичный и волевой генерал, облеченный необходимыми организаторскими
способностями, командирскими навыками и чувством [162] ответственности за порученное дело. Свой
богатый боевой опыт по боевому применению современной авиации, накопленный при освоении
сложной боевой техники, умело передает при обучении и воспитании подчиненных.
Уделяет достаточное внимание в работе с кадрами, как этого требует ЦК КПСС...
Идеологически выдержан. Решения партии и правительства понимает правильно и руководствуется ими
в своей практической работе, умело опираясь при этом на партийные и комсомольские организации.
Принимает активное участие в общественной и политической жизни. Регулярно выступает перед личным
составом с докладами и лекциями...»
Точная, справедливая оценка.
Есть, однако, к сожалению, в жизни летчика и драматическая сторона. Авиация всегда молода, а человек
стареет, и никуда от этого не уйдешь, никуда не денешься. Приходит время расставаться с летной
работой. Пришло такое время и к Михаилу Петровичу, когда надо было со светлой грустью сделать
последний полет. Но он не порвал с авиацией, потому что и в свои шестьдесят с гаком остается молодым, остается ведущим крылатого строя.
Как в солидном возрасте не потерять свою высоту? Как подготовить себя к преодолению трудностей
службы, выдержать напряжение ратных будней, не спасовать, а наоборот, выйти из перегрузок
закаленным и подготовленным к новым испытаниям? С массой подобных вопросов Михаил Петрович
получает письма. Получил он как-то и такое напористое письмо от лейтенанта Г. Стромова: «В свои 20
лет вы с честью выдержали испытание огнем войны. Затем на протяжении почти сорока лет летали на
самолетах и вертолетах самых разных типов. То есть вы в течение сорока пяти лет, начиная с учлетовской
[163] поры, так сказать, все время держите себя в боевой форме. Часто говорят о спортивном долголетии, а меня интересует долголетие командирское. Что нужно авиатору делать, чтобы долго оставаться на
правом фланге жизни?»
Письмо это пришлось ему особо по душе за то, что угадывается в нем великая похвальная жажда борьбы
за свою цель в жизни, стремление молодого офицера быть максимально полезным службе во имя
безопасности матери-Родины.
И он так ответил лейтенанту Г. Стромову:
«...Мой ответ ни в коем случае не будет исчерпывающим. Но отдельные правила, которым я следовал, мне помогали. Работа! Работа до третьего пота — вот главнейший «секрет» любого успеха. Жадность к
работе, целеустремленность... Путь к цели всегда не прост, но добиваться намеченного все равно надо...
Кстати, вся моя служба — преодоление трудностей и преодоление себя, стремление не только справиться
с заданием, но и сделать немножечко больше, чем требуется. Вот почему всегда с огорчением за человека
встречаю такие картины, когда молодой офицер при малейшем затруднении сдается без борьбы.
Как говорится, посеешь привычку — пожнешь характер... Мне было двадцать лет, когда началась
Великая Отечественная война. В перерывах между боями мы учились. Нашим увлечением, тем, что
теперь называют хобби, была профессиональная учеба. В часы отдыха мы изучали искусство боя. И вот с
тех первых лет службы и доныне у меня постоянно на повестке дня — учеба и физическое закаливание
организма.
Говорят, для спорта не бывает неподходящей погоды, бывает неподходящий характер. Следовательно,
[164] нет оправдания для пропуска тренировок, и я их не пропускаю. Последнюю медицинскую
комиссию я проходил в госпитале, где специалисты меня не знали. Смотрели они кардиограммы, другие
материалы и не понимали, почему у меня все в норме, хотя на теле глубокие шрамы. Неужели ранение
прошло бесследно? Как это удалось?
* * *
...Ларинголог все же на последней диспансеризации придрался.
— Левое ухо у вас не того.
— Угадали, это я с аквалангом недавно глубоко нырнул, а рубец, который у меня был еще с фронта от
разрыва бомбы, на глубине не выдержал. Но ведь диаграмма слуха у меня нормальная?
— Отличная.
Итак, я подвел к тому, чтобы назвать первые «компоненты» летного долголетия: профессиональные
знания и физическая закалка, постоянные тренировки.
Достаточно ли только этого? Нет, конечно. Нужна еще безупречная политическая подготовленность.
Скажу прямо: пилот из армий стран НАТО тоже и грамотен, и вынослив. Но мы превосходим его
сознанием правоты своего дела, идейной зрелостью. Мы защищаем прогресс и справедливость на земле, мы опора здоровых сил мира. На фронте, готовясь к вылету, мы проверяли не только боекомплекты, мы
