Век чудес - Уокер Карен Томпсон (полные книги .txt) 📗
Тем временем солнце едва пробивалось сквозь дымные облака, а двор, словно снегом, заметало пеплом. Как ни странно, далекие пожары лишь усиливали ощущение комфорта. Они подчеркивали значимость переживаемых нами времен.
— Видела молельный дом? — спросила Микаэла.
Она обернулась и показала на один из соседних коттеджей. Заборов здесь почему-то не ставили, и я могла беспрепятственно разглядывать все строения в округе. Здание, на которое обратила мое внимание Микаэла, ничем не отличалось от остальных: двухэтажное, в испанском стиле, с гаражом на три автомобиля. Именно в его стенах четырнадцать человек в канун Нового года выпили отравленное вино и таким образом покончили с собой.
— Когда это случилось, одного парня не было дома. И теперь он живет там один, — объяснила Микаэла.
Джош под водой прикоснулся своей ногой к моей. Я решила, что он немного похож на Сета Морено, и сделала еще глоток пива. Над бассейном качались несколько поразительно зеленых эвкалиптов. Как я узнала позже, у них в ветвях укрепили солнечные лампы.
Мы заказали пиццу с двойным сыром и съели ее прямо в мокрых купальниках, сидя на диване и завернувшись в полотенца. Мы запачкали пол мокрым пеплом и не закрыли за собой дверь. Смотрели по телику все подряд, задержавшись на длинной любовной сцене из немецкого фильма. Потом ели печенье и мороженое, достали еще пива. Ко мне вдруг вернулось давно забытое чувство радости.
Джош предложил сыграть в игру, о которой я раньше не слышала.
— Но в нее прикольно без света, — заметила Микаэла.
Было уже десять вечера белой ночи, до заката оставалось часов шесть.
— Можно закрыть ставни, и будет темно. Зацените, — сказал Джош.
Он набрал код на очередном пульте на кухне. Последовала серия коротких сигналов, и отовсюду послышался мягкий механический шум. На окна медленно опустились серые металлические ставни.
— Ни фига себе! — удивился Кай.
Солнечный свет исчез, как только ставни коснулись пола. Не дав дому погрузиться во мрак, Микаэла включила маленький светильник.
— Ставни тоже стальные, — прокомментировал Джош. Мы встали вокруг светильника, словно вокруг костра. Его мерцание озаряло наши лица. — Они могут защитить не только от света, но и от людей.
Эта семейка просто готовилась к эпохе монстров, причем монстрами они считали обычных людей, соседей и даже друзей.
Перебирая волосы Кая, Микаэла объяснила, что правила игры такие же, как в прятках, только если найдешь человека — присоединяешься к нему. Тот, кто остался последним, ищет всех остальных.
Мы кинули кости, чтобы решить, кто будет прятаться первым, и жребий пал на меня. Чтобы дать мне возможность выбрать укрытие, все ушли в спальню Микаэлы. Досчитав до двадцати, они выключат лампу и начнут искать в темноте.
Я забралась в не запертое Джошем хранилище и присела на корточки в дальнем углу, возле рулонов туалетной бумаги. Через какое-то время свет погас. До меня донесся приглушенный смех.
Я надеялась, что глаза привыкнут к мраку, но ничего подобного не происходило. Ставни вообще не пропускали свет. Мне казалось, что я ослепла. Раньше про такое говорили: темно, как ночью.
Спустя несколько минут я услышала возле хранилища шаги, скрип открывающейся двери и чье-то дыхание. В комнате появился кто-то еще.
Несколько банок покатились по полу.
— Черт, — произнес мальчишеский голос.
Мне показалось, что это Джош, но я не могла его разглядеть. Я вообще ничего не видела.
Он шарил по комнате до тех пор, пока его руки не наткнулись на мое плечо.
— Нашел, — прошептал он.
Я обрадовалась. Он присел на пол рядом со мной и будто случайно еще раз коснулся моего плеча. Чудесным образом мы превратились в невидимок.
— Тебе идет купальник, — сказал он.
— Спасибо, — поблагодарила я, улыбнувшись в темноте. Кажется, мальчик впервые сделал мне комплимент по поводу внешности.
Довольно долго мы сидели молча.
— Я ни разу не целовался с девочкой, — прошептал он.
На дне океана есть существа, не испытывающие потребности в свете. Они выживают там, где остальные умирают. Темнота и в людях пробуждает новые способности. То, что возможно во мраке, никогда не произойдет на свету. Я затаилась и чего-то ждала.
Затем я почувствовала его дыхание на своей щеке. Прошло еще несколько мгновений, а потом его губы уткнулись в мой подбородок — он промахнулся в темноте.
— Ничего страшного, — сказала я.
Он промолчал и закашлялся. Затем он спросил:
— Можно еще разок попробовать?
— Но мы ведь играем, кажется? — ответила я и отпрянула, когда он снова ко мне потянулся.
— Да ладно тебе, — зашептал он. — Мы все равно умрем через год или два.
— Никто не знает, что будет, — возразила я.
Я прислушалась, но Кай с Микаэлой не появлялись.
— Когда кончится еда, начнутся войны. Большие войны, — продолжил Джош.
Он снова попытался меня поцеловать, но я вскочила, задев полку позади нас. Что-то свалилось на пол. В случае катастрофы они явно недосчитаются одной банки с вареньем.
— Да ну тебя к черту! Так и знал, что ты вконец беспонтовая, — закричал Джош.
Я услышала, как он встал и пошел к двери. В воздухе явственно пахло клубникой.
— И вообще, Микаэла тебя пригласила только потому, что ее мама заставила. Она не хотела оставлять ее с парнем без присмотра какого-нибудь верного человека.
Он еще не успел договорить, а я уже поняла, что это правда. Все стало ясно. До этого Микаэла меня целый год никуда не звала.
Дверь со скрипом открылась, а потом щелкнула, закрываясь. Я осталась одна в темноте.
Еще какое-то время я сидела, съежившись, в хранилище. Продолжение игры казалось мне единственным выходом из положения. Но никто не собирался меня искать. Вскоре из-под двери показалась полоска света. Они либо включили электричество, либо подняли ставни.
В коридоре мне пришлось зажмуриться. Глаза медленно привыкали к свету. Ребята снова смотрели телевизор: Микаэла и Кай, переплетя ноги, валялись на диване. Микаэла ела конфеты из коробки. Джош куда-то ушел.
— Вот ты где, — сказала Микаэла. Она все еще была в бикини и так и не расчесала волосы после джакузи. — А мы тебя не нашли.
На ее лице отражался голубой отсвет экрана. Кай не отводил глаз от телевизора.
— И вы перестали искать? — спросила я.
— Мы не нашли, — повторила она и отвернулась к телевизору. — Джош сказал, что проверил хранилище, и тебя гам нет.
Я легла спать на диване прямо в джинсах. Дважды я просыпалась: первый раз, когда вернулись Гарри и мама Микаэлы — ее шпильки цокали по кафелю, оба смеялись, — а второй раз от того, что кто-то из мальчиков (думаю, Джош) блевал в ванной.
Утром я проснулась первая. На столе лежали открытая коробка из-под пиццы и картонный контейнер с недоеденным растаявшим мороженым. Кто-то убрал пивные бутылки.
Ночью солнце село, пришли холод и темнота, которые будут продолжаться весь день.
Я позвонила домой, и мама отправила за мной отца. Я уехала, не попрощавшись. Наверное, кто-то проинструктировал по телефону охранника, потому что вскоре папа появился на круговой дорожке, мигая фарами.
— Что так рано? Тебе не понравилось? — спросил он, когда я залезала в машину.
В воздухе воняло гарью. Пожарные вертолеты не могли летать в темноте, поэтому пожары безнаказанно полыхали еще много часов. По радио сообщили о странном происшествии: в сельскохозяйственном районе Канзаса впервые в истории случилось сильное землетрясение.
— Да просто домой захотелось, — ответила я.
24
За два дня до моего двенадцатилетия на берег выбросило стаю китов. Местные жители обнаружили их утром барахтающимися в песке. Киты вяло переваливались с боку на бок, а волна отступала к океану без них. Десять обитателей моря стали пленниками суши.
По всему миру началось глобальное обмеление. В Австралии на пляже остались две тысячи черных дельфинов и тысяча двести обычных. В Южной Африке аналогичным образом пострадали касатки. Восемьдесят девять горбатых китов не сумели покинуть берег Мыса Трески.
