Главный приз - Волчок Ирина (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Спокойно. Почему это она должна думать, как глядеть в глаза Виктору? Это он пусть думает, как ей в глаза глядеть. Хотя, судя по всему, для него это вполне рядовой эпизод. Он даже не осознает, до какой степени все это пошло и убого…
Опять она распереживалась. Лучше думать о чем-то хорошем. О том, например, сколько всякого добра она привезет домой. И денег. Целую кучу денег! Катерина неделю назад с азартом рылась в ее чемодане и наткнулась на вышитый костюмчик. Примерила — и тут же выпрашивать начала. Юлия пока якобы раздумывает. Цену набивает. Надо думать, хорошую цену набьет — Катерина прямо землю роет… Ладно, хотя бы с точки зрения доходности этот дурацкий круиз оказался не таким уж и дурацким.
И от этих приятных мыслей Юлия постепенно развеселилась, отложила шитье, погасила свет и наконец-то привычно быстро нырнула в сон, не успев даже пожелать себе, чтобы хоть сегодня ничего не приснилось.
Ей все-таки что-то приснилось. Но не тот взрыв, и крик, и страх, и тоска, а что-то совсем другое. Что-то незнакомое и нестрашное, даже, кажется, веселое, но все равно что-то смутно тревожащее. Тревожащее, может быть, потому, что она совершенно не помнила сна, даже хотя бы кусочками, хотя бы намек на сюжет — просто ощущение новизны, неизвестности и неясной радости. Наяву похожее состояние она испытывала, когда ребенок, которого записали в безнадежные, начинал выплывать из этой безнадежности в нормальную жизнь. Может быть, ей Маша-младшая снилась? Интересно, сколько слов она уже говорит… Ну ничего, до встречи осталось не так уж много времени, скоро она сама все увидит, и услышит, и поцелует сопливый Машкин нос, и обнимет тощие плечики мамы Нины, и нарассказывает всем-всем-всем всяких глупостей.
Юлия шла на завтрак в замечательном расположении духа, в таком распрекрасном настроении, что даже ни разу не вспомнила вчерашнее происшествие, поэтому напряженный, тревожный, какой-то ожидающий взгляд Виктора стал для нее неожиданностью. Неприятной неожиданностью. Он что — теперь до самого конца зверем на нее смотреть будет? Ладно, наплевать. Конец не так уж и далек. И вообще, нечего нервничать из-за каких-то там взглядов чужого человека.
— Доброе утро, — как можно приветливее сказала Юлия, садясь на свое место. — А Катя и Алан почему опаздывают?
Виктор моргнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, но опять закрыл, сидел, глядя на нее то ли нерешительно, то ли испытующе, тер ладонью затылок — волосы-то как у него отросли! — и молчал.
— Что-то случилось? — спросила Юлия исключительно ради поддержания вежливой беседы. И тут же чуть язык не прикусила — угораздило же такое ляпнуть! Он может подумать, что это провокация. — Я имею в виду Катю и Алана… То есть их отсутствие…
— Юлия… — Виктор отвел глаза, хмурясь, покусал губы и опять уставился на нее. — Послушай. Нам бы поговорить надо, как ты думаешь?
— Конечно, — вежливо согласилась она. — Пожалуйста. О чем?
— Ну, как… — Он запнулся, кашлянул и опять отвел глаза. — Как-то все неудачно получилось… Наверное, я что-то не так сделал… Ты обиделась, да? Я не понимаю… Я тебе сказать хотел… А, черт, вон Катька прется. Слушай, не убегай от меня после завтрака, а? Давай хоть на палубе побудем. Мне сказать тебе надо…
— Привет! — Катерина подлетела, по обыкновению, с такой скоростью, будто за ней собаки гнались. — Чем нынче кормят? Вить, что это ты надутый какой-то? Живот болит?
— Доброе утро, Катюш. — Юлия с улыбкой обернулась к Катерине и окинула ее одобрительным взглядом. — Ты сегодня такая нарядная… Почему Алан есть не идет?
— Бритву найти не может, — жизнерадостно сказала Катерина. — Найдет — побреется, не найдет — бороду отпускать будет. Представляешь? Кошмар!
— Алану борода пойдет, — предположила Юлия. — Художник должен быть с бородой.
Виктор слушал их болтовню с таким видом, будто они говорили на незнакомом языке, а он пытался понять тайный смысл сказанного. Он не отрывал напряженного взгляда от лица Юлии, и она с трудом подавляла инстинктивное желание пригладить волосы или заглянуть в зеркало — не испачкано ли чем-нибудь лицо. Даже Катерина в конце концов заметила странность его поведения и с раздражением напала на него:
— Вить! Да что хоть с тобой сегодня? С похмелья, что ли?
Виктор мельком глянул на нее, опять уставился на Юлию и виновато сказал:
— Я вчера правда не больше пятидесяти граммов коньяка выпил. Честное слово. Алан может подтвердить… От этого разве пьянеют?
Юлия чуть не подавилась омлетом, осторожно положила вилку и опустила глаза. Катерина замерла с открытым ртом, с внезапным интересом уставилась на брата и зловеще поинтересовалась:
— Так. И что же ты натворил после того, как не опьянел?
— Да ничего я не натворил, — неуверенно ответил Виктор, все так же глядя на Юлию. — И я правда не пьяный был…
— Юль! — Катерина повернулась к Юлии с видом следователя по особо важным делам. — Он что, обидел тебя? Я этому гаду всю морду…
— Алан идет, — обрадованно сказала Юлия. — Без бороды, но с камерой.
Катерина тут же переключилась на Алана и загалдела что-то о тех, кто сам всегда все теряет, а потом сваливает на других, и Виктор успел потихоньку сказать Юлии:
— Ты со мной поговоришь?
Она не успела ничего ответить, потому что подошел Алан и тут же стал излагать план мероприятий на весь день. План предполагал участие Юлии в соревнованиях по настольному теннису и одновременную съемку вышеозначенных соревнований с целью последующего включения пленки в фильм о круизе. Виктор сидел и психовал.
— Конечно, — согласилась Юлия с готовностью. — Я поиграю. И попозирую. Попозже, ладно? А то уже Виктору пообещала полчаса после завтрака.
— Час, — быстро вставил Виктор, тут же преисполнившись радостной надежды. — Не меньше часа. Или даже больше.
Катерина опять подозрительно уставилась на него, и Алан посмотрел что-то уж очень внимательно, но Виктору было уже наплевать на их взгляды — Юлия пообещала ему встречу. Можно сказать, свидание. Принародно. Торжество у него просто на лице было написано, и Юлия опять невольно затревожилась: знать бы заранее, о чем он будет говорить. И как говорить. И вообще, зачем ему это надо — говорить с ней о чем-то. Поговорили уже…
Они сидели в шезлонгах у бассейна и молчали. Юлия нервничала, ожидая начала обещанного разговора, но потом мысленно обругала себя, приказала немедленно успокоиться, плюнуть на все и загорать. И главное, первой не заговаривать. Вот и молчала.
— Юлия… — Виктор не смотрел на нее, и это было хорошо, потому что от его голоса она вздрогнула. — Юлия, я тебе совсем не нравлюсь?
Ну и какого ответа он ждет? Детский сад какой-то, честное слово. Она помолчала, вздохнула и честно ответила:
— Ты мне очень нравишься. Правда. Гораздо больше, чем… чем многие другие.
— Угу, — хмуро буркнул Виктор. — Гораздо больше, чем банкирский сынок, и гораздо меньше, чем Гиви. Так?
— Нет, — сухо сказала Юлия. — Конечно, не меньше, чем Гиви. Ты именно об этом хотел поговорить?
— Ты со мной как с придурком! — Виктор перевел дух, помолчал и признался уже гораздо сдержаннее: — Я при тебе теряюсь. И чем дальше — тем больше. Глупо, да? Сначала все вроде так хорошо было… Может быть, ты все-таки что-нибудь скажешь?
— Что именно я должна сказать? — рассеянно спросила Юлия, которая все это время для сохранения душевного равновесия сидела и старательно вспоминала тонкую шею и прозрачные оттопыренные уши Маши-младшей.
Виктор вскочил, пробежался перед ней туда-сюда несколько раз, потом опять сел и заговорил уже совсем другим тоном — деловитым и подчеркнуто бесстрастным:
— Юлия. У меня предложение, которое тебя должно заинтересовать… — Он подождал ее реакции, не дождался и продолжил: — У меня есть возможность устроить для тебя такой же контракт, как у меня… В смысле — работу в нашей клинике. На год, как минимум. Это не очень сложно. У меня кое-какие связи есть, и Алан может помочь…
— Зачем? — удивилась Юлия.
