Астелия (СИ) - Руд Евгений (онлайн книги бесплатно полные .txt, .fb2) 📗
Огонь вспыхнул еще раз, осветив черноту.
«Мертвые не чувствуют боли, — подумала она. — Боль — это удел живых».
Она рванулась к нему, к этому огню в ночи. Приятное погружение прекратилось, хотя часть ее отчаянно протестовала. Она тянулась назад, к боли, но не двигалась с места, не начинала всплывать.
«Слишком поздно. Я не могу вернуться».
Она попыталась еще раз — безрезультатно. Она билась с безмолвием, с теплом. Она билась за жизнь.
Внезапно свет вспыхнул прямо над ней, ослепительный, как новорожденное солнце. Белла тянулась к нему, обнимала этот далекий огонь каждой частью себя, которая еще оставалась живой. Огонь потоком омывал ее, превратившись в непрерывную сияющую пытку, боль сильнее любой другой, которую она испытывала за свою жизнь. Ее словно закрутило головокружительным вихрем, на нее сразу навалились смятение, пустота в месте, где только что была Джил, и боль — все больше и больше боли.
Она вернулась в нее и была счастлива этому. Свет и боль поглотили все: конечности ее болели как от непосильной нагрузки, неровное дыхание жгло легкие, голова гудела как котел, а сознание захлебывалось от переполняющих ее ощущений.
Она услышала крики. Кто-то визжал, последовал тяжелый удар — кто-то упал. Снова визг. Линялый, подумала она.
— Эй! — крикнул кто-то. Отто? — Смотрите! Она дышит!
— Одеяло сюда! — рявкнул решительный голос Рота. — Нет, два — еще для Дрейка!
— И похлебки: им обоим нужна пища!
— Сам знаю. Да уберите же отсюда этого идиота-раба, пока он еще кого-нибудь не покалечил!
Окутывавшее ее плотное облако боли начало понемногу рассеиваться, ограничившись под конец тупой пульсацией в сведенной судорогой руке и даже странно приятным усталым покалыванием по всему телу. Она открыла глаза и, повернув голову, увидела, что Дрейк, щурясь, оглядывается по сторонам. Она протянула руку и увидела, что пальцы ее распухли и странно изогнуты. Белла дотронулась до него, и боль ослепила ее.
— Осторожнее, Белла. — Рот взял ее за запястье и осторожно отвел руку назад. — Осторожнее. Тебе нужно отдохнуть.
— Джефф, — произнесла Белла. Она пыталась говорить как можно внятнее, но губы плохо слушались, так что она даже себя понимала с трудом. — Найдите Джеффа.
— Отдыхай, — повторил Рот. Старый стедгольдер смотрел на нее с мягкой, сочувственной улыбкой. — Отдыхай. Ты и так сделала больше, чем могла.
У плеча Беллы возникла Эмма.
— Мы поставим стедгольдера на ноги к утру, детка, — заверила она. — Он обо всем позаботится. А ты пока отдохни.
Белла мотнула головой. Она не могла отдыхать. Тем более пока на улице бушевала гроза. Пока Джефф оставался там — беспомощный, хрупкий, одинокий. Она сделала попытку сесть и не смогла. У нее едва хватало сил на то, чтобы поднять голову. Она упала на пол, и по щеке ее скатилась слеза досады. Эта слеза, похоже, проложила дорогу другим, и скоро она просто ревела — негромко, но не видя ничего вокруг, да и дышала с трудом.
Ей стоило бы вести себя осторожнее. Ей нужно было запретить ему уходить из стедгольда сегодня утром. Ей нужно было следить за братом внимательнее, разгадать планы кордгольдеров прежде, чем дело дошло до насилия. Ей стоило приложить к этому больше сил. Она ведь старалась. Астелы свидетели, она старалась. Но все ее усилия не привели ни к чему. Время обрушилось на нее, быстрое, как голодная ворона.
Джефф остался на улице в грозу. Один.
«О астелы и души ушедших! Пожалуйста, помогите ему вернуться живым».
Глава 12
Кэлен пыталась не обращать внимания на холод и усталость. Руки и ноги ее дрожали так сильно, что она едва могла шевелить ими, и все тело отказывалось повиноваться от усталости. Больше всего ей хотелось сейчас рухнуть на пол и уснуть — но поступи она так, это стоило бы мальчику жизни.
Она попыталась стереть грязь с его лица и шеи, но липкая гадость только размазалась по его бледной коже. Вид у него от этого стал как у пролежавшего несколько дней на открытом воздухе трупа. Кэлен сунула руку ему под рубаху, пытаясь услышать сердцебиение. Даже в эту осеннюю погоду одежда на нем была довольно легкая, да и плотный плащ не слишком-то согревал — свидетельство закалки нелегкой жизнью здесь, на дальней границе королевства. Она поежилась от холода и с надеждой оглянулась на ближний из погребальных огней.
Стук его сердца отозвался в ее ладони ровным, уверенным ритмом, однако, отняв руку, она увидела на ней алую кровь. Мальчик был ранен, хотя вряд ли серьезно — иначе он был бы уже мертв. Кэлен негромко выругалась и пощупала его руки. Они показались ей ледяными. Пытаясь заставить свою усталую голову придумать что-нибудь, она принялась растирать ему руки, сразу очищая их от грязи, согревая и восстанавливая кровообращение. Она несколько раз окликнула его по имени, но, хотя веки его и трепетали при этом, силясь подняться, глаз он не открыл и не издал ни звука.
Она еще раз торопливо осмотрела помещение. При мысли о том, что может попасть к нему в кровь из грязи поля Слез, где пало столько людей, ее пробрала дрожь. Грязь надо было смыть, и как можно быстрее.
Кэлен бесцеремонно раздела его. Несмотря на хрупкое сложение, он оказался очень тяжелым, а руки у нее слишком устали, чтобы проделать это осторожно. Прежде чем ей удалось стащить с него одежду, та порвалась в нескольких местах, и к концу этой операции губы у него уже начали синеть; Кэлен доволокла его до воды и опустила в нее, оставив голову на поверхности.
Вода показалась ей блаженно теплой. Дно бассейна круто понижалось, и вскоре вода дошла ей до бедер. Тогда она, не забывая удерживать лицо мальчика над поверхностью, сама окунулась по шею и посидела так, пока ее зубы не перестали лязгать. Потом она уложила мальчика плечами на край бассейна так, чтобы его тело осталось в воде, и принялась изо всех сил оттирать с него грязь.
На теле его обнаружился впечатляющий набор синяков, царапин и ссадин. Синяки были совсем свежими, полученными, наверное, всего несколько часов назад. Ободранная кожа на коленях объясняла соответствующие дырки на штанах. Руки, ноги и бока сплошь покрылись багровыми, темневшими прямо на глазах пятнами, словно его только что побили, и замысловатым узором тонких, длинных царапин. Должно быть, ему пришлось бежать, продираясь сквозь сучья и шипы.
Кэлен умыла мальчика, вытерла подолом своей изорванной юбки, после чего вытащила его из воды и волоком подтащила к одному из огней. Стоило ей вылезти из воды на воздух, как ее снова начало трясти. Она поняла, что на самом деле вода была вовсе не такой теплой, как ей показалось, — это она замерзла так сильно, что даже холодная вода согревала. Кэлен уложила мальчишку на пол поближе к огню и сама на мгновение прильнула к нему, обхватив руками.
Голова ее бессильно поникла, и она повалилась на бок. Ей ужасно надоело бороться с усталостью, но Кэлен не могла себе этого позволить. Они оба могли просто-напросто не проснуться. Она всхлипнула от безысходности, но все же заставила себя встать, хоть и дрожала слишком сильно, чтобы двигаться или хотя бы думать. Собственные пальцы показались ей налитыми свинцом, когда она принялась стаскивать с себя насквозь промокшую одежду.
Кэлен оставила ее лежать мокрой грудой на мраморном полу, хромая, доплелась до одного из каменных часовых, сняла с его плеч красный плащ, завернулась в него и после этого позволила себе полминуты отдыха, прислонившись к стене и наслаждаясь блаженным теплом, которое давала сухая одежда. Потом она заставила себя оторваться от стены, доковылять к следующей статуе, а потом к следующей, позаимствовав и их плащи, и вернулась с ними к пареньку. Остаток сил Кэлен потратила на то, чтобы закутать его в плащи, добавив их тепло к жару огня.
А потом, свернувшись калачиком под алым плащом королевской гвардии, она мгновенно провалилась в глубокий сон.
* * *
Она проснулась от тепла и боли. Гроза продолжала бушевать с прежней силой. Кэлен с усилием поднялась на ноги: все ее тело затекло от неудобной позы, но все же приятно согрелось под плотной тканью гвардейского плаща. Она подошла к проему и выглянула наружу. На улице все еще властвовала ночь. В небе вспыхивали и плясали молнии, но и они, и громовые раскаты казались более далекими, да и времени между вспышками и ударами грома проходило больше. Астелы воздуха продолжали биться друг с другом, но зимние ветры отгоняли их все дальше на юг, прочь из долины, хотя дождь продолжал колотить по остывавшей земле с силой падающих булыжников.
