Дела семейные - Балашина Лана (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Ты не хочешь поговорить со мной?
Внезапно мне стало жалко ее. Повинуясь безотчетному порыву, я протянул руку и погладил ее по щеке. Она вскинула на меня глаза и удивилась:
— Откуда такие нежности? Аверин, ты и в самом деле заболел?
Я покачал головой.
— Ты сегодня очень красивая. Давно не видел тебя такой.
Она вздохнула:
— Что-то не то с нашей семейной жизнью. Игорь, мы с тобой почти не спим вместе. За последний месяц я не помню, чтобы ты прикоснулся ко мне. Я могла бы подумать, что в твоей жизни появилась другая женщина, но я бы почувствовала это.
Я хмыкнул.
— Рад, что мне в жены досталась умная женщина, только ревности мне сейчас и не хватает.
Она помолчала.
— Игорь, я все хочу с тобой поговорить, но не получается. Я решилась отложить этот разговор до возвращения в Москву, но раз уж так получилось, может, мы это обсудим? Что-то происходит с тобой, ты изменился в последнее время. Такое впечатление, что тебя что-то сильно тревожит. Это связано с работой? Я уж и отца спрашивала, он только плечами пожимает.
Я насторожился:
— Вот только не надо привлекать родственников к нашим проблемам, хорошо? — Я притянул ее к себе. — Я попробую исправиться. Сегодня я буду таким же пылким и нежным, как три года назад.
— Игорь, я вовсе не это имела в виду. И три года назад я не обольщалась относительно чувств, которые мы питали друг к другу. Но я надеялась, что смогу быть тебе хорошей женой и другом. А сегодня я с горечью констатирую, что ты от меня скрываешь какую-то важную часть своей жизни.
Я разозлился:
— Да, да, в последнее время у меня есть проблемы. Я устаю на работе, и если из того, что я, как твой брат Женя, не готов каждый день тащить тебя в койку, ты делаешь какие-то выводы…
Оскорбившись, она встала, холодно посмотрела на меня и, четко выговаривая слова, сказала:
— Я очень жалею, что завела этот разговор. Продолжать его у меня нет никакого желания.
Я пытался удержать ее, но она выдернула руку и так стремительно спустилась вниз, что почти столкнулась с Максимом и Сергеем, выходившими из кабинета. Максим бережно отстранил ее, но она, даже не извинившись, промчалась дальше по коридору.
Сергей глянул вслед Ольге и поднял голову ко мне:
— Что это с ней? Пролетела, как на метле.
Я пожал плечами и спустился вниз. Чтобы сменить тему, спросил Максима:
— Ну что, нашел своего приятеля?
Он кивнул:
— Не знаю, повезло нам, или нет, но генерал Ивановский сейчас в Москве. Его жена находится на лечении в гематологическом институте, говорят, что она умирает. Мой приятель созвонился с ним, но он категорически отказывается с кем-либо встречаться. Человек, с которым я разговаривал, мне обязан, ему удалось убедить генерала уделить нам полчаса. Это все. Адрес клиники я взял, но не думаю, что он станет с нами откровенно говорить.
Из кабинета с листком в руках появилась Стася. Она услышала последнюю фразу Максима, и спокойно сказала:
— Поскольку больше никаких ниточек пока нет, завтра с утра поедем в клинику.
Сергей вздохнул и без особой надежды спросил:
— Тебе не кажется, что нам с Максимом вдвоем будет проще разговаривать с Ивановским?
Стася сердито отрезала:
— Нет. Как ты не понимаешь, что ему гораздо легче отказать вам, чем просто молодой женщине? Он все-таки офицер!
Неожиданно с ней согласился Максим:
— Знаешь, Сергей, я согласен со Стасей. Я думаю, что ее присутствие нам только поможет.
Стася благодарно кивнула ему. Она внимательно прочитала свой листок, а потом подняла глаза на нас с Сергеем:
— Фамилия Решетников вам о чем-нибудь говорит?
— Решетников? Это мой бывший водитель, до Кирилла он возил меня. Только его сейчас нет в стране. Он выехал в Германию еще в прошлом году, сына лечит после аварии. А почему ты спрашиваешь?
Она задумчиво посмотрела на листок бумаги и сказала:
— Вера Шумилова звонила ему в тот вечер, когда ее убили. Компьютер зарегистрировал ее звонок в 21.15. Игорь, тогда, сразу, твоего водителя не опрашивали, зачем она звонила ему?
Я подумал:
— Сейчас и не вспомню. Может, и опрашивали. Кстати, Вера могла искать меня. Я тогда лежал больной с температурой, обычно я телефон отключаю, чтобы не дергали. В тот день у меня была куча дел, освободился я поздно, Ольга с Ташей были на даче. Я уже тогда подумал, что заболеваю, и Антон отвез меня домой. Возможно, Вера, не дозвонившись мне, искала меня через водителя.
Стася внимательно глянула в распечатку и вздохнула:
— Получается, что она 3 минуты 15 секунд выясняла, где ты?
Я постарался как мог спокойно ответить ей:
— Это только мое предположение. Я не знаю, о чем Вера могла разговаривать с Антоном. На мой взгляд, они были едва знакомы.
Сергей уточнил:
— Это водитель, у которого в аварии пострадали жена и сын? — Я кивнул, и он уверенно сказал: — Несколько лет назад мы с Антоном и его матерью жили в одном доме. Его жена работала портнихой, она иногда выполняла заказы для Веры. Ну там, ушить что-то, или переделать. Сразу после аварии, когда мы узнали, что она погибла, я передавал через Веру деньги для него.
Я с неохотой продолжил:
— Это было в прошлом январе. В той аварии сильно пострадал его сын, ему требовалось дорогостоящее лечение. Антон еще работал у меня некоторое время, но потом уволился и увез сына на лечение.
Максим насторожился:
— Значит, нашел где-то деньги? — Он повернулся к Сергею: — К тебе он не обращался?
Тот отрицательно покачал головой. Я пожал плечами и сказал:
— Деньги на лечение дал я, если вас именно это интересует. Он продал квартиру матери, а недостающую сумму я отправил на счет клиники. С тех пор я о нем ничего не слышал. Надеюсь, что лечение мальчику помогло: Антон тогда был просто в отчаянии. Потерять жену и ребенка, это не каждый выдержит.
Из столовой выглянула мать Ольги с Ташей на руках и позвала нас пить чай.
Чай в семье Шумиловых — совершенно условное понятие, никак не связанное с распитием именно вышеуказанного напитка. Так вышло и на этот раз: все уселись за стол, накрытый по-праздничному. Стася с Ольгой засуетились с тарелками. Что-то чересчур быстро она здесь освоилась, а Наталья Николаевна так просто подыгрывает ей. Я, например, так до сих пор и не привык к жизни в большой и шумной семье родителей жены.
Сославшись на начинающуюся простуду и плохой аппетит, я ретировался в свою комнату. В тишине и одиночестве мне удалось привести мысли в порядок, я успокоился и даже, кажется, задремал.
Я открыл глаза, когда за окном уже была плотная темнота. Молот, стучавший в голове, как будто утих. Подумав, что не стоит передергивать с моим предполагаемым гриппом, я спустился к гостям.
Все устроились в гостиной. Даже мальчишки, оставившие, наконец, компьютер, были здесь. Максим и Саша играли в шахматы против Сергея с Артемом. Неожиданно Максим захохотал и предложил противнику ничью:
— Слушай, ты опять меня поймал! Все-таки, я думаю, что зря ты бросил заниматься шахматами. У тебя здорово получается. — Он глянул на меня, и добродушно пояснил: — Это у нас с Серегой давний спор за первенство. Хотя признаю, что он чаще выигрывает, чем я.
Я подумал, что первенство, видимо, проходило в СИЗО. Не представляю, что об этом можно так спокойно говорить!
Стася и Ольга, сидя у камина, рассматривали фотографии в семейных альбомах. Они тихо перешептывались и временами прыскали от смеха. Сергей поглядывал в их сторону.
Ольга подняла на меня глаза и спросила:
— Как ты? Может, сделать тебе чаю с лимоном или малиной?
Я отказался и присоединился к Шумилову-старшему, тот смотрел по телевизору какую-то информационную программу. Новости меня волновали мало, и я от скуки наблюдал за Ольгой и Стасей.
Мне было странно видеть оживленное, зарозовевшее лицо жены. Она была одета в джинсы и незнакомую мне кофточку какого-то странного старо-розового оттенка, который ей оказался необыкновенно к лицу. На ее тонких запястьях позвякивали два серебряных браслета, которые она очень любила и практически не снимала. Я залюбовался красотой ее тонкой кисти с длинными пальцами, все-таки в ней есть то, что я называю породой, и что когда-то толкнуло меня к тому, чтобы просить ее руки. Кажется, Максим на нее заглядывается, во всяком случае, я несколько раз заметил, что он смотрит в ее сторону с непонятным выражением лица.
