Дебютантка - Тессаро Кэтлин (полная версия книги TXT) 📗
Кейт быстренько просмотрела фотографии, на которых зеленели обширные поля и ухоженные сады, далее шли интерьеры довольно мрачного дома, сплошь отделанного красным деревом, а вот и светлое, вполне современного вида кафе, расположенное в одном из перестроенных для этого амбаров.
Хмурясь, она вернулась назад и кликнула ссылку на отель «Бельмонт» в Мейфэре. Открылась страница, посвященная истории этого маленького частного отеля, расположенного на Хилл-стрит.
Открытый в 1923 году, «Бельмонт» первоначально был построен как ряд небольших, но роскошных холостяцких апартаментов, с рестораном и консьержем на первом этаже. Он функционировал как частный клуб, вступить в который можно было только по рекомендации. Дамам вход в помещения клуба был строго запрещен, за исключением бара, находящегося на цокольном этаже. Со временем «Бельмонт» стал популярным исключительно в качестве ночного заведения с казино. Именно здесь один из учредителей отеля, наследник хлебобулочного бизнеса Николас Уорбертон, однажды проиграл двадцать тысяч фунтов стерлингов, заключив пари о том, какого цвета будет галстук на Эдуарде VIII во время его отречения от престола. «Какого бы цвета галстук ни был, – заметил он, – не сомневаюсь, что сам его король выбирать не станет». Хотя в настоящее время «Бельмонт» считается лучшим пятизвездочным отелем во всем Мейфэре, его казино остается закрытым и доступно исключительно для членов клуба, известного под незатейливым названием «106». При нем также имеется сигарная комната, куда допускаются все гости, зарегистрированные в отеле.
Кейт еще раз перечитала текст. Так, значит, Николас Уорбертон был сыном лорда Уорбертона и его наследником. А после того как его отец повторно вступил в брак, он стал также и сводным братом Ирэн и Дайаны Блайт!
Обнаружив ту старую обувную коробку, она сразу почувствовала: все предметы в ней хранятся как память о любовной связи. Неужели она ошиблась? А может быть, Беби Блайт и Николас Уорбертон просто-напросто пренебрегли условностями и нарушили правила приличия? Возможно, эта связь так и осталась для всех тайной, и именно поэтому коробка была спрятана?
Но если это правда, то почему коробка хранилась в Эндслее?
Кейт подперла рукой подбородок и задумалась.
У лорда Уорбертона был сын. И тем не менее все свое огромное имущество он завещал государству.
Почему? Неужели Николас погиб на войне?
Такое чувство, что кто-то постарался полностью стереть всякие следы существования Николаса Уорбертона в этом мире, словно его никогда и не было на свете.
Сент-Джеймс-сквер, 5
Лондон
14 сентября 1934 года
Моя дорогая!
Так славно снова получить от тебя весточку. Мне очень жаль, если я обидела тебя своими танцами в фонтане на площади Пикадилли, но дело в том, что я ничего не помню. И если бы не фотографии в газетах, могла бы чем угодно поклясться, что все это время провалялась в постели. Впрочем, я помню, что ночью было очень жарко, и после того как кафе «Де Пари» закрылось, абсолютно некуда было пойти. Полагаю, что ты как жена будущего премьер-министра осуждаешь мое поведение, ведь оно дурно отражается на карьере твоего супруга. А теперь взгляни на это иначе: чем возмутительней я себя веду, тем респектабельней рядом со мной выглядишь ты. Вот и выходит, что я оказываю тебе громадную услугу. В эти выходные мы все отбываем в Гудвуд, а потом в Ниццу, так что несколько недель ты можешь спокойно отдыхать и читать «Таймс», ничего не опасаясь.
Я понимаю, что, когда ты советуешь мне не отвергать ухаживаний Джеффри Тиндейла, твоими устами говорит само благоразумие. Я согласна: человек он действительно занятный и к тому же очень богат. Но ведь Джеффри похож на жабу. И ты ошибаешься, если думаешь, что Маман не дает мне подобных советов, я слышу их от нее поминутно, с утра и до вечера. Когда-нибудь я обязательно выйду замуж, возможно даже очень скоро, но пока в жизни так много радости и веселья. А пройти к алтарю, вся закутанная в тюль, я еще успею. И мы с тобой обе прекрасно знаем, с кем бы я хотела стоять рядом, если вдруг соберусь под венец!
Прошу тебя, давай останемся друзьями, дорогая. А теперь я тебя немного повеселю. Угадай, кого я встретила на прошлой неделе? Элеонору! Она заказывала костюм для сафари и целый арсенал новых ружей. Бедняжка приняла предложение какого-то старика, из которого уже песок сыплется. Жених ее – кофейный плантатор, плантация его находится где-то в мрачных дебрях Кении. Он, оказывается, друг ее отца, и в последний раз она его видела, когда ей было шесть лет. Такой оживленной я Элеонору не припомню. Представляю, на что она будет похожа, когда напялит на себя это хаки, – на огромный тент. Вряд ли ей понадобятся все ее ружья: увидев этот наряд, самый кровожадный лев испугается и убежит.
Кстати, Энн отказалась от коммунистических идей. Это случилось после того, как однажды она вернулась домой пораньше (хотела успеть припрятать новую шляпку) и застукала своего Пола с жутко волосатой журналисткой из «Уик». Представляешь, они мычали, как коровы, и даже не слышали, что она вошла. Как мне жаль Энн. Она так страдает. Но нет худа без добра: ей всегда страшно хотелось снова поесть икры и почитать журнал «Вог», а еще – выбросить эти ужасные практичные башмаки и отправиться куда-нибудь потанцевать. Я сразу взяла ее с собой к Скоттам на самый упадочнический буржуазный обед, а потом, совершенно пьяные от шампанского, мы потопали в магазин Симпсона и купили ей модный, сногсшибательный плащ переливчато-синего цвета. И хотя Пол отправил жене четыре покаянных письма, умоляя вернуться, отец Энн уже связался с адвокатами. Она говорит, что до конца дней своих будет помнить этот кошмар: как она стояла в дверях и не могла понять, что это он делает с маленьким темноволосым человечком с усиками и дряблой грудью.
Я все время вспоминаю о тебе: когда открываю празднества, когда произношу какой-нибудь спич, когда разрезаю ленточку на открытии очередной местной библиотеки. Какая ты у меня добрая! Малькольма я вижу в Лондоне лишь мельком: он проносится из одного зала в другой, словно некое расплывчатое пятно в темную полоску. Ты же понимаешь, мы с твоим супругом вращаемся в разных кругах. Не сомневаюсь, он осуждает меня, несмотря на все твои уверения. Он вечно рассуждает о «правящем классе». Неудивительно, что Дражайший Супруг нашей Маман, как только увидит его, так весь и сияет от счастья. Я вполне серьезно. Щеки у Старого Служаки натурально краснеют! Я вполне допускаю, что он слегка увлечен Малькольмом, и его можно понять, принимая во внимание то, что бедняга женат на Маман. Однажды, месяц назад, мы собирались ужинать в ресторане отеля «Дорчестер», и я не сомневалась, что мне предстоит выслушать суровую лекцию о морали и нравственности. Но в парламенте как раз случилось голосование, и, слава богу, в самую последнюю минуту Малькольма туда вызвали. Я понимаю, что ты любишь мужа и что он для тебя самый близкий человек, но не могу сказать, что была разочарована его уходом.
Ах, ангел мой, кому же я могу излить всю свою душу, если не тебе? Ведь никто другой не знает меня так хорошо, как ты.
Крепко любящая тебя,
Национальная портретная галерея значительно уступала просто Национальной галерее, расположенной по соседству. Она была далеко не такая громадная, хотя тоже не маленькая. Множество залов, заполненных портретами известных людей, тянулись один за другим, демонстрируя самые разные, на любой вкус, стили изобразительного искусства: от полотен эпохи Тюдоров до вполне современных картин, фотографий и рисунков. Кого здесь только не было: члены королевских семейств, государственные деятели, ученые, писатели, художники, композиторы, артисты. Одни взирали на посетителей из портретных рам самоуверенно, другие – дерзко и вызывающе, третьи – смиренно, а некоторые – рассеянно или даже равнодушно. Перед глазами Кейт разворачивалась сложная картина бесконечной ярмарки тщеславия, демонстрирующей менявшиеся на протяжении нескольких веков социальные стандарты и моды, а также извечно присущие человеку гордыню, доблесть, смирение и покорность судьбе.
