В тропики за животными - Эттенборо Дэвид (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Завтра — лебаран,— объявила дама,— наш большой мусульманский праздник. Начнутся народные гулянья.
— Он что, целую неделю будет продолжаться? — спросил Чарльз с плохо скрываемым раздражением.
— Нет, но через день после него наступит троица (духов день).
— Послушайте,— возразил я,— это ведь мусульманская страна, а не христианская. Не можете же вы соблюдать праздники всех религий.
И тут эта дама выказала агрессивность, в первый и последний раз за недели наших переговоров.
— А почему бы нет? — парировала она.— Когда мы завоевали свою свободу, мы сказали президенту, что желаем отмечать все праздники, и он подарил их нам.
К концу следующей недели, преодолев ряд одних затруднений, мы столкнулись с другими, еще более внушительными. Мне пришлось вылететь в Сурабаю за очередной порцией разрешений, а Чарльза оставить в Джакарте продолжать битву в одиночку. Вернувшись, я обнаружил, что наша союзница из министерства информации всерьез подключилась к делу. Чарльз как раз справился с восьмой копией некоей анкеты, наиболее пространной из всех виденных нами до сих пор. Каждая копия этого документа была снабжена специальными фотографиями, изображавшими Чарльза в профиль и анфас, отпечатками его пальцев и набором всевозможных печатей. Работа с этой монографией потребовала от Чарльза трехдневного напряжения в очередях, и теперь он явно испытывал чувство глубокого удовлетворения. Я был слегка задет.
— Ньонья,— обратился я к нашей даме,— может быть, и мне необходима такая бумага?
— Да нет, не обязательно. Видите ли, я предложила это туану Лейгусу просто потому, что в ваше отсутствие ему нечем было заняться.
Потратив три недели своего драгоценного времени в Джакарте, мы были так же далеки от завершения всей этой бумажной волокиты, как и в день приезда. Я решил довериться нашей союзнице.
— Завтра,— сообщил я ей заговорщически,— мы должны уехать непременно. Нам нельзя больше ждать и терять время на походы по учреждениям.
— Ну и прекрасно,— ответила она,— наверное, вы правы. Я устрою вам поездку в Боробудур.
— Ньонья,— сделал я последнюю попытку,— ну пожалуйста, поймите — мы зоологи. Мы разыскиваем животных. Ни в какой Боробудур мы не поедем.
Стоя у подножия Боробудура, мы радовались, что уступили нашей покровительнице. Она так настаивала, что в конце концов нам действительно захотелось поехать куда угодно, лишь бы избежать бюрократических судорог в Джакарте. Наше сопротивление было сломлено окончательно, когда она сообщила, что в Боробудуре на днях состоятся великие торжества по случаю 2500-летия рождения Будды. Ладно, решили мы, ведь дорога на Комодо все равно идет мимо этого храма, а если потребуются еще какие-нибудь разрешения, их, может быть, удастся раздобыть и в провинции.
Созерцая великолепный храм, мы забыли обо всех своих волнениях и планах. Впечатление было потрясающим, невыразимым. Террасы гигантскими ярусами уходили вверх по склонам холма, образуя величественную пирамиду, увенчанную громадной колоколообразной ступой с устремленным в небо шпилем. Вокруг на всхолмленной равнине зеленели рисовые поля и пальмовые рощи, а на горизонте, на фоне бирюзового неба курился фиолетовый конус вулкана.
Внутрь храма с четырех сторон вели ворота. Поднявшись по восточным ступеням и пройдя под аркой, где на нас зловеще смотрели гротескные маски, мы обнаружили, что храм, казавшийся сплошной каменной массой, скрывает внутри сложную систему проходов, тянущихся вдоль каждой террасы. Высокая балюстрада окаймляла внешнюю сторону проходов и превращала их в галереи. Стены галереи украшали рельефы необыкновенной красоты с изображением цветов, деревьев, ваз и лент. В нишах вдоль стены восседали Будды, скрестив ноги и опустив глаза. Стены галерей уходили так высоко, что мы чувствовали себя замурованными в каменной скульптурной громаде.
Медленно шли мы по гулким плитам террас, постепенно поднимаясь все выше и выше. Будды с каждой из четырех сторон пирамиды сидели в определенной позе. На востоке они касались руками земли, на юге — воздевали их в молитве, на западе Будды застыли в позе медитации, сложив руки на груди, а на севере — положив левую руку на колено, а правую подняв как знак умиротворения. Рельефы самой нижней террасы изображали сцены из раннего периода жизни Будды. Он был представлен здесь в окружении королей и придворных, воинов и прекрасных женщин. На заднем плане и в углах панелей скульпторы поместили животных — павлинов и попугаев, обезьян, белок, оленей и слонов. Чем выше поднимались мы по террасам храма, тем явственнее ощущалось изменение стиля рельефных произведений: он становился более суровым, земные сцены исчезали, уступая место каноническим изображениям молящегося или проповедующего Будды.
С пятой, последней галереи мы поднялись на первый из трех открытых ярусов. Здесь все было иначе. Рельефы исчезли. Прямые углы галерей, ориентированных по странам света, сменились мягким изгибом круглых террас. Вместо полумрака глубоких коридоров — залитое светом пространство. Семьдесят два каменных «колокола» тремя кругами охватывали гигантскую центральную ступу. Каждый такой «колокол» — полый, с решетчатыми стенками — скрывал Будду, запечатленного в позе Учителя. Только в одном месте Будда представал открытым, незащищенным «колоколом». На последней, самой верхней платформе находилась завершающая ступа, устремленная в небо. Величественная и совершенная, она была сердцем всего храма.
По-видимому, Боробудур — совершеннейшее творение буддийской архитектуры. Он возведен в середине VIII века. Каждая его деталь символизирует частицу буддийского мира. Мы не видели самой нижней террасы, погребенной в то время под землей. Высказывалось мнение, что террасу пришлось засыпать, иначе каменная громада храма раздавила бы ее. Но когда начались раскопки и стали обнажаться скрытые ранее барельефы, взору открылись сцены вражды и дьявольских страстей, и теперь предполагают, что этой террасе, как символическому средоточию темных сил, создатели храма сознательно отвели место под землей. Точно так же буддийский паломник, прежде чем войти в храм, должен был подавить и похоронить свои мирские страсти и желания. От галереи к галерее, от террасы к террасе он медленно поднимался к вершине храма и, символически повторяя жизненный путь Будды, как бы очищал свой дух от мирской суеты. Наконец, на самой верхней террасе, достигнув цели восхождения, паломник постигал смысл предельной простоты и высшей гармонии, воплощенной в последней ступе.
Строительство Боробудура завершилось незадолго до того, как официальной религией страны стал индуизм. Через шестьсот лет он уступил место исламу и только на Бали сохранился до наших дней. А великий храм, покинутый паломниками, остался последним островком буддизма в чужом краю. Но и по сей день величие Боробудура чувствует каждый, кто ступает по каменным плитам. Местные крестьяне относятся к храму с благоговением и посещают не прикрытого ступой Будду на верхней террасе. На ладонях божества всегда лежат лепестки цветов, а у его ног стоит простая корзинка со скромными подношениями.
Юбилейные торжества должны были состояться в тот же вечер. С приближением назначенного часа шумная толпа паломников устремилась к верхней террасе и расположилась вокруг единственного незащищенного Будды. Через некоторое время появились два бритоголовых монаха в желтых одеяниях. Они остановились около Будды и начали что-то горячо обсуждать. Нам объяснили, что старший монах специально прибыл сюда из Таиланда и сейчас оба они обсуждают детали проведения церемонии. Наконец они закончили бурные дебаты, и все участники церемонии под монотонное песнопение монахов двинулись вокруг террасы. По очереди они ставили у ног Будды специально принесенные бутылки с минеральной водой и тут же расходились в разные стороны. Одни рассаживались на «колоколах» без всякого почтения к святыне, другие цеплялись за их шпили и висли на них, весело болтая и смеясь. Оказавшийся здесь же индонезийский фоторепортер нетерпеливо кричал на тех, кто загораживал ему Будду. Засверкали вспышки аппаратов. Один из монахов стал призывать верующих спуститься со священных ступ, но его усилия не возымели действия. Тем временем более набожные участники торжества, сидевшие у ног Будды, продолжали распевать священные гимны. Второй монах, все это время находившийся в медитации, вдруг поднялся и возбужденно обратился к толпе. Я спросил у одного из присутствующих, что он говорит.
