Потери и обретения. Книга первая - Смитерс Линн (Лайни) (книги онлайн полностью TXT) 📗
Розовые лучи зари коснулись чугунных решеток на балконе, когда она закончила свой рассказ.
- Невероятно, но мы проговорили всю ночь, - сказала она.
- Карнавальная ночь пролетает незаметно. - Редклифф понимал, что пора бы ему откланяться, поблагодарить и отправляться к себе в отель, куда, возможно, сейчас уже вернулась его гулена-жена.
Они молчали: Редклифф - свободно раскинувшись в кресле, Джоанна - свернувшись калачиком в углу на шелковом покрывале дивана, и наблюдали за восходом солнца, за игрой красок в небе, отражавшем золотые и рубиновые лучи утренней зари.
За эти часы, проведенные вместе, он составил себе представление о Джоанне Лейк как о женщине сердечной и заботливой, талантливой и незаурядной. И ему все никак не хотелось прощаться с ней.
То, что происходило с его телом в ее присутствии, имело для него значение, но было вполне естественной реакцией, ведь ему приходилось «поститься» месяцами, а Джоанна очень привлекательна. Как нормальный мужчина, Редклифф не был безразличен к хорошеньким женщинам. Его удивляло другое - что творится из-за нее в его сознании. Он хотел ее, это понятно. Но при этом в его желании было нечто большее. Зыбучие пески, одернул он себя. Еще шаг, и ты пропал.
- Сегодня моя мать выходит замуж, - внезапно сообщил он. - Вряд ли вам приходилось бывать на подобной свадьбе.
У нее мелькнуло воспоминание о том времени, когда она была настолько глупа, что строила планы собственной свадьбы в Париже.
- Нет, но раз вы так говорите, то я, наверное, действительно не видела ничего подобного.
- Совершенно верно. А хотите увидеть?
Да! Да! - закричало непослушное сердце.
- С вами? - осторожно спросила она.
- Мне было бы приятно ваше общество. - Тон его звучал прозаически сухо, но в глазах было столько обезоруживающей доверчивости!
- А как же ваша жена? - вырвалось у Джоанны.
- Памела не поедет. Она не в таком уж восторге от моего скромного сельского происхождения.
До того как они поженились, Памелу жгуче интересовало все, что касалось Редклиффа: его детство в Миссисипи, его семья, тяготы, выпавшие на его долю в раннем отрочестве, его полный самоограничения путь к успеху, его работа в «Сэвидж». Теперь все в их совместной жизни она считала скучным. В Сарасоте скучно, в Майами скучно. Флорида - сплошное пекло. Все, абсолютно все, было безмерно скучным. И сам Редклифф, которому она высказывала эти упреки при очередной истерике, когда она поднимала голос до такого визга, что рисковала разнести вдребезги свою драгоценную коллекцию хрусталя, стал чертовски, чертовски скучным! В глазах Памелы это был главный недостаток ее мужа.
После свадьбы Редклифф довольно быстро обнаружил, что совсем не знал ее. Каждый день его жена заново создавала свой облик перед зеркалом. И все, что она делала и говорила, становилось всего лишь дополнительным штрихом к этому тщательно продуманному автопортрету.
Но хотя он и бы разочарован своим браком, он понимал, что винить в этом, кроме себя, некого. Он с самого начала знал, что Памела ведет беспутный образ жизни.
Единственное, что беспокоило Редклиффа, это появившееся у него за последний год и все чаще повторяющееся странное состояние, при котором он чувствовал себя человеком, в полном одиночестве стоящим на дороге, по которой на него неотвратимо и стремительно несутся машины.
- Если проблема в том, что вам не удалось поспать, - сказал он Джоанне, необъяснимо почему спокойно восприняв ее колебания как должное, - то церемония состоится ближе к вечеру. Я подумал, что мог бы вернуться в отель, а часа в два или три заехать за вами.
До того как Джоанна загнала себя в строгие рамки, она не относилась к числу женщин, умело управляющих своими чувствами. Чаще всего она позволяла чувствам управлять собой. И хотя такое поведение можно было бы считать большой глупостью, особенно если учесть, что оно привело ее к тому крушению, жизнь ее все равно вознаграждала.
По правде говоря, ей надоело жить, все время притворяясь, выдавая себя не за ту, кем она являлась на самом деле. Надоело носить мрачную одежду, вечно следить за каждым своим шагом. Надев прошлой ночью эксцентричный наряд цыганки, она словно выпустила из бутылки джинна - свою дерзкую и немного безрассудную сущность, а вот хочется ли ей загнать его обратно, Джоанна не знала, да и получится ли? Она сильно подозревала, что теперь у нее ничего не выйдет.
Она смотрела на Редклиффа и понимала, что слишком уж быстро привязалась к этому женатому человеку, твердила себе, что просто необходимо отказаться от поездки. Но, глубоко вздохнув и послав к черту благоразумие, она ответила:
- Я рада буду поехать с вами на свадьбу вашей матери.
Глава 14
Перемену в Редклиффе она почувствовала, как только они выехали из города. Он включил радио, поймав станцию, передававшую попурри из заразительных мелодий, от которых ноги сами начинали пританцовывать. Мелодии сменяли друг друга, и Редклифф окончательно расслабился.
Они мчались по скоростному шоссе, протянувшемуся бесконечной серой лентой вдоль заболоченных низин, полей сахарного тростника и рисовых плантаций. Голубые цапли бесшумно планировали среди величественных кипарисов, с которых словно бороды свисал мох, отливавший на солнце золотом; нутрии и ондатры плескались у берега, в темной воде мелькали их осторожные тени.
Наконец музыка кончилась, и Редклифф выключил радио. Тишина располагала к общению, если б только эти двое не скрывали так прилежно своих чувств, говорить о которых вслух было слишком опасно.
- Здесь так красиво, - тихо произнесла наконец Джоанна.
- Мы называем эти места «зыбучие прерии». Корни здесь уходят глубоко.
Она поняла, что он говорит не о корнях узловатых кипарисов, растущих из воды.
- Должно быть, вы сильно скучаете по этим местам.
- Всегда приятно возвращаться домой, - согласился Редклифф. - Если родился в этом заболоченном крае, то это уже в крови, никуда не денешься. Даже если захочешь.
- А вы не хотите?
- Нет.
Он хорошо ориентировался в лабиринте грязных дорог и водных протоков. Джоанна вспомнила, что когда-то читала о способности кочевников находить путь домой через большие расстояния в песках пустыни, пребывающих в вечном движении. Конечно, сам факт его стремительного взлета по служебной лестнице в «Сэвидж» свидетельствовал о его выдающихся деловых способностях. Но она подозревала, что только здесь, в туманном таинственном краю болот, Редклифф чувствовал себя по-настоящему спокойно и уверенно.
Свадьба, состоявшаяся в бывшем доме Редклиффа на берегу реки, оказалась не только семейным событием, на ней гуляла вся округа.
Люси Морино, выходившая замуж за владельца ранчо, расположенного по соседству, тепло поздоровалась с Джоанной.
- Спасибо, что приехали отметить вместе с нами наше радостное событие, - сказала она. Улыбка ее была искренней, но Джоанне показалось, что в ее глазах, таких же темных, как у сына, мелькнула тревога.
Вполне еще красивая женщина, которой только перевалило за пятьдесят, Люси выбрала для торжественного случая платье ярко-синего цвета, скроенное по косой и заходившее чуть-чуть за колено. Джоанна отметила, что платье идеально подходит ей.
Бабушка Редклиффа по линии отца оказалась более словоохотливой, чем ее невестка. Она крепко обняла внука, потом отступила на шаг и долгим проницательным взглядом окинула его спутницу, напомнив Джоанне любопытную птицу, а потом без лишних слов заявила:
- Ты прошла через страдание.
Девушка вздрогнула, но постаралась скрыть свое волнение улыбкой.
- А какая женщина через это не проходит?
Старая крестьянка оставила ее дерзкое замечание без ответа.
- Грядет следующее, - объявила она. - Но в конце долгого пути ты обретешь любовь, которую заслуживаешь.
- Маман… - чуть слышно сказала Люси, - пожалуйста… - Она искоса бросила на Джоанну извиняющийся взгляд.
