Навеки твоя - Харрингтон (Гаррингтон) Кэтлин (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗

И вот сейчас Франсин своими собственными глазами увидела… волшебника. Человека, который мог менять свое обличье, превращаясь в предметы одушевленные и неодушевленные.

Предводителя клана горцев, наделенного необычным даром — магической силой.

Страх постепенно сковывал все ее тело. От макушки и до пальцев ног.

Ропот смятения и негодования пронесся по огромному тронному залу. Последние десять лет презренный Мак-Рат вместе со своими единокровными братьями Рори Мак-Лином и Кейром Мак-Нейлом, которых все ненавидели не меньше, чем его самого, постоянно нападал на английские и голландские корабли, мешая торговле. Самые лучшие суда из тех, которые бороздили моря и океаны, братья захватывали в качестве трофеев. Эту троицу вполне заслуженно наградили прозвищем «Шотландский Цербер» [4].

Весь огромный зал мгновенно наполнился гулом голосов — все присутствующие осторожно, полушепотом переговаривались друг с другом. Согласно недавно подписанному между Англией и Шотландией Договору о вечном мире, этому человеку даровали дипломатическую неприкосновенность и отправили к английскому двору в качестве посла шотландского монарха.

Подойдя к трону Генриха VII, горцы сняли свои береты и вежливо поклонились королю.

Вежливо, но без особой учтивости и подобострастия.

— Ваше Величество, приветствую Вас от имени Его Величества короля Шотландии Джеймса, — с невозмутимым спокойствием произнес граф Кинрат. — Он передает Вам свои наилучшие пожелания и молится о том, чтобы Господь даровал благополучие и процветание Вам и Вашей державе.

Протянув руку, Франсин молча сжала ладонь Дианы. Обе дамы с каким-то нездоровым восхищением принялись рассматривать страшного пирата.

Предводитель горцев заметно выделялся среди своих соплеменников природной грацией и изяществом. Его совершенно не смутила и не повергла в трепет роскошь и богатство королевского двора. Дворец Колливестон был резиденцией матери короля, леди Маргарет Бофорт.

Несмотря на то что в зале находился сам король Генрих, взоры всех присутствующих были прикованы к предводителю горцев.

Без какой-либо тени смущения шотландский пират подошел к королю, чтобы передать ему подношение от Джеймса IV Шотландского.

— Позвольте мне. Ваше Величество, в такой важный и торжественный день вручить Вам этот небольшой подарок, — произнес Кинрат с характерной для сельских жителей картавостью, — как знак глубокого почтения и уважения, которое питает к Вам мой сюзерен.

Король Генрих поднялся со своего трона, украшенного изящной резьбой, и, выйдя из-под балдахина с золотой бахромой, встал перед шотландцем. Даже если Генрих и был зол на Джеймса Стюарта за то, что тот имел наглость прислать известного пирата, своего любимца, в качестве официального представителя короля, он, как того требовали правила непостижимой и загадочной дипломатии Тюдоров, скрыл свои истинные чувства за маской учтивости.

Взяв из протянутых рук Кинрата позолоченные ножны, Генрих вытащил из них великолепный палаш и с восхищением принялся рассматривать его. От окна, рядом с которым стоял трон, падал яркий свет, и изумруды, рубины и сапфиры, украшавшие золотую рукоять клинка, засверкали разноцветными искрами, словно сокровища восточного султана.

Пока английский монарх изучал подаренное оружие, Лахлан Мак-Рат рассматривал презренных Сассенаков, которые собрались в тронном зале. Его взгляд, медленно скользивший по лицам придворных, вдруг метнулся в ту сторону, откуда на него с явным волнением и страхом смотрели два огромных карих глаза.

«Кем бы ни была эта женщина, клянусь Богом, она редкостная красавица», — подумал он.

Заметив его пристальный взгляд, женщина моргнула и отвела глаза. Это позволило Лахлану рассмотреть ее более внимательно.

На молодой даме был головной убор в форме полумесяца, который полностью скрывал ее волосы. Этот ужасный фасон вышел из моды много лет назад, поэтому такие вещи можно было увидеть только на престарелых вдовах. Несмотря на то, что шерстяное платье свободного покроя скрывало фигуру женщины, ее огромные карие глаза, обрамленные темными изогнутыми ресницами, лицо с кожей нежно-кремового цвета и манящие сочные губы могли свести с ума любого мужчину.

Будучи знатоком женской красоты, Лахлан одобрительно улыбнулся.

Если у нее и фигура такая же великолепная, как лицо, то в постели эта леди будет чертовски хороша.

Глядя на ее старомодное серое платье, можно было с уверенностью сказать, что она вдова и, возможно, не прочь завести легкую интрижку. Лахлану вдруг захотелось, чтобы поскорее наступил вечер, — он знал, что тогда состоится банкет, а после него будет бал.

Шотландец с неохотой отвернулся и снова обратил свое внимание на короля.

Оторвав взгляд от изумительно красивого двуручного меча, довольный Генрих едва заметно улыбнулся.

— Мы чрезвычайно рады получить от вашего сюзерена такой великолепный подарок, — сказал он, передавая оружие стоявшему рядом лакею, потом снова повернулся к Лахлану и смерил его холодным, невозмутимым взглядом. — Насколько я знаю, вам, лейрд Мак-Рат, сообщили о моем пожелании, чтобы вы вместе со своими соплеменниками сопровождали одну из фрейлин принцессы во время ее поездки в вашу страну.

Улыбка моментально исчезла с лица Лахлана.

Только накануне вечером Гиллескоп Керр, граф Данбартон, один из старейших членов шотландской делегации, поведал ему просьбу английского монарха.

Король Генрих хотел, чтобы во время путешествия в Шотландию Лахлан взял на себя ответственность за безопасность и благополучие вдовствующей графини Уолсингхем. Он должен был ехать впереди основного кортежа вместе с этой дамой и ее слугами и следить за тем, чтобы она ни в чем не нуждалась, а также выполнять все ее просьбы и пожелания.

Граф буквально взорвался от злости при мысли о том, что ему придется нянчиться с престарелой вдовой. Однако у него, черт возьми, не было выбора. Отказаться — означало нанести оскорбление самому королю.

Теперь же, подавив досаду, которая раздражала и мучила его, словно колючка, попавшая в башмак, Лахлан спокойно выдержал проницательный взгляд Генриха Тюдора. Улыбнуться в ответ он не смог и поэтому просто вежливо поклонился в знак согласия.

— Ваше величество, для меня это огромная честь. Готов служить верой и правдой будущей королеве Шотландии и ее фрейлинам. — Он прижал руку к груди и постарался говорить так, чтобы не выдать недовольства, которые испытывал.

— Прекрасно, — ответил король. — А теперь позвольте представить вам вашу подопечную. — Он вытянул руку и изящным жестом дал знак леди, о которой шла речь, подойти к нему.

В переполненном зале мгновенно воцарилась тишина. Любопытство пересилило страсть к разговорам и сплетням. Лахлан повернул голову в ту сторону, куда указывала рука английского монарха.

Высокородные фрейлины, стоявшие возле трона, сбились в кучу, словно стадо гусей, и удивленно переглядывались, вытянув свои грациозные шейки. Похоже, услышанное стало для них полной неожиданностью. Некоторые беспокойно переминались с ноги на ногу, и во внезапно наступившей тишине был слышен тихий, похожий на ласковый ветерок шелест их атласных платьев. Посмотрев на своего замершего в ожидании сюзерена, дамы снова обратили взгляды на горцев. У многих были испуганные глаза. Однако были и такие, особо дерзкие и бесстрашные, которые соблазнительно улыбались шотландцам.

Лахлан едва сдержал улыбку. Господи, неужели никто не удосужился сообщить этим смущенным и озадаченным женщинам, что закаленные в боях представители клана Мак-Ратов будут сопровождать одну из их благородных подруг всю дорогу, пролегающую по холмам северной Англии и каменистым, ухабистым долинам сельской местности Шотландии?

Слегка повернувшись к дамам, король Генрих улыбнулся. И на этот раз нельзя было сказать, что улыбался он из вежливости, просто соблюдая этикет. Его продолговатое, худощавое лицо буквально светилось от неподдельной нежности.