Подсказчик - Карризи Донато (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Мила рассмотрела его как следует. Наблюдательность – ее талант.
Она шла в полицию с вполне конкретной целью и, закончив академию, всю себя посвятила профессии. Уголовные элементы или закон как таковой ее не интересовали. Не для того она без устали обшаривала каждый закуток, где незаметно кроется чья-то тень.
Прочитав имя Пабло по губам учителя, Мила почувствовала острую боль в правой ноге – то ли от многочасового сидения в машине в ожидании этого знака, то ли от раны на бедре, на которую пришлось накладывать швы.
«Ничего, потом займусь лечением», – пообещала она себе. Потом. А сейчас, едва в голове оформилась эта мысль, Мила приняла решение немедленно войти в тот дом, чтобы разрушить чары и прекратить этот кошмар.
– Докладывает агент Мила Васкес. Обнаружен подозреваемый в похищении малолетнего Пабло Рамоса. Проживает в доме бурого цвета, номер двадцать семь по бульвару Альберас. Возможны осложнения.
– Вас понял, агент Васкес. Направляем двоих патрульных, они будут у вас минут через тридцать.
Долго.
Тридцати минут у Милы нет. И у Пабло нет.
Страх оказаться лицом к лицу с формулой «слишком поздно» заставил ее двинуться по направлению к дому.
Голос из рации звучал далеким эхом, а она, держа пистолет у бедра и бдительно озираясь, мелкими быстрыми шагами добралась до белого забора, которым дом был обнесен только сзади.
Громадный белоствольный платан простер над ним свою крону. Листья то и дело меняли цвет, по воле ветра показывая серебристую изнанку. Мила подошла к деревянной калитке, прильнула к штакетнику, прислушалась. Время от времени в уши ударяли волны рок-музыки, донесенные ветром бог знает откуда. Мила, вытянув шею, заглянула за калитку и окинула взглядом ухоженный сад, сарайчик, красный резиновый шланг, змеящийся по траве к дождевальной установке. Пластиковую мебель, газовую печь для барбекю. Все тихо. Лилово-сиреневые двери матового стекла. Мила протянула руку и откинула щеколду. Петли чуть скрипнули, когда она приоткрыла калитку ровно настолько, чтобы протиснуться в сад.
И тут же закрыла: если кто выглянет в окно, ничего не заметит. Все должно оставаться как было. Затем она пошла, как учили в академии, на цыпочках, чтобы не сминать траву, готовая ринуться вперед при малейшей необходимости. В несколько мгновений она была уже у черного хода, с той стороны, с которой тени не отбросить, даже если заглянешь в дом. Что она и сделала. Сквозь матовые стекла что-либо разглядеть трудно, но по очертаниям мебели понятно: это подсобка. Мила легонько коснулась дверной ручки и нажала. Послышался щелчок замка.
Открыто.
Учитель музыки наверняка чувствует себя надежно в берлоге, которую обустроил для себя и своего пленника. Вскоре Миле станет ясно зачем.
Линолеум на полу скрипел при каждом движении резиновых подошв. Она пыталась изо всех сил ступать потише, но вскоре поняла, что кеды лучше снять. Босая, она вошла в коридор и услышала его голос.
– Еще мне нужна упаковка кулинарной бумаги. И средство для чистки керамики… да, именно это… Потом купите мне шесть пакетов куриного супа, сахар, телепрограмму и две пачки сигарет «лайт», обычной марки.
Голос доносился из гостиной. Учитель музыки отдавал распоряжения по телефону. Слишком занят, чтобы выходить самому? Или не хочет оставлять без присмотра своего гостя?
– Да, дом двадцать семь, бульвар Альберас. Благодарю. И принесите сдачу с пятидесяти, а то у меня больше нет наличных.
Мила двинулась на голос, прошла мимо зеркала, отразившего ее в искаженном виде, как в комнате смеха. Когда подобралась к двери комнаты, напрягла руку с пистолетом, выдохнула и возникла на пороге. Она ожидала застигнуть его врасплох, быть может, спиной к ней и все еще с трубкой в руке, возле окна. Отличная была бы мишень.
Но нет.
Гостиная пуста, трубка лежит на аппарате как положено.
Мила поняла, что никто не говорил по телефону из этой комнаты, когда почувствовала на затылке холодное прикосновение дула.
Он подошел сзади.
«Дура!» – выругала она себя. Учитель музыки отлично обустроил свое логово. Скрипнувшая садовая калитка и звук шагов были сигналами постороннего присутствия. Затем он разыграл телефонный звонок, чтобы подманить жертву. А также кривое зеркало – оно помогло ему незаметно оказаться у нее за спиной. Все, чтобы заманить ее в ловушку.
Она почувствовала движение руки, протянутой за ее оружием, и выпустила его.
– Стреляй, но тебе все равно не уйти. Скоро здесь будет полиция, так что лучше тебе сдаться добровольно.
Он не ответил. Скосив глаза, она разглядела часть лица. Неужели он улыбается?
Учитель музыки отступил. Пистолет больше не упирался ей в затылок, но Мила не переставала чувствовать магнитное притяжение пули в затворе. Человек обошел ее сбоку и наконец оказался в поле зрения. Он долго смотрел на нее, не глядя в глаза. Что-то в глубине его зрачков показалось Миле входом в преисподнюю.
Учитель музыки спокойно повернулся к ней спиной и пошел к пианино, стоявшему у стены. Подойдя, сел на табурет и окинул взглядом клавиатуру. Затем положил оба пистолета на край, с левой стороны.
Руки взлетели вверх и тут же опустились на клавиши.
Комната наполнилась звуками Ноктюрна № 20 до-диез минор Шопена, и Мила едва не задохнулась от напряжения шейных мышц. Пальцы маэстро легко двигались по клавишам, завораживая, гипнотизируя Милу нежностью звуков.
Пытаясь вернуть ясность сознания, она потихоньку скользила назад босыми пятками, пока вновь не очутилась в коридоре. Там перевела дух и немного успокоила бешено бьющееся сердце. Затем неотступно преследуемая мелодией, обежала все помещения. Кабинет. Ванную. Кладовку.
Добралась до закрытой двери.
Толкнула створку плечом. Рана на бедре отозвалась болью, и Мила перенесла упор на дельтовидную мышцу. Деревянная створка подалась.
Слабый свет из коридора разрядил завесу мрака в помещении, где окна казались заколоченными. Следуя за бликом света, Мила встретилась взглядом с парой влажных испуганных глаз. Паблито сидел там, на кровати, подтянув ноги к худенькому тельцу. На нем были только трусики и майка. Судя по выражению лица, он пытался сообразить, стоит или нет бояться Милу, является ли и она частью его кошмарного сна.
– Пойдем отсюда, – сказала она то, что всегда говорила потерявшемуся ребенку.
Он закивал, вытянул руки и обхватил ее за шею. Мила прислушалась к звукам, доносившимся из гостиной: музыка продолжала свою погоню за ней. Ей вдруг стало страшно, что пьеса слишком скоро кончится и они не успеют уйти из дома. В сознании возникла новая тревога. Она рискует жизнью – своей и заложника. И теперь ей страшно. Страшно снова ошибиться. Страшно споткнуться на последнем шаге, который вынесет ее прочь из этой проклятой норы, и понять, что дом ее не выпустит, опутает коконом, навсегда сделает своей пленницей.
Однако дверь распахнулась, и они очутились в скудном, но утешительном свете дня.
Когда сердцебиение совсем унялось и она сумела выбросить из головы пистолет, оставшийся в доме, и покрепче прижать Пабло к себе, согреть своим теплом, избавить от всех страхов, мальчик шепнул ей на ухо:
– А она с нами не пойдет?
Ноги вдруг отяжелели, как будто вросли в землю. Она пошатнулась, но равновесия не потеряла.
И спросила, сама не зная зачем, быть может подчиняясь осознанию, от которого стыла кровь:
– А где она?
Мальчик поднял руку и пальцем показал на второй этаж. Дом насмешливо, будто издеваясь, пялился на них всеми своими окнами и распахнутой дверью, которая только что выпустила их.
И тогда страх ушел совсем. Мила преодолела последние метры, отделявшие ее от машины. Усадив маленького Пабло на сиденье, она сказала ему тоном торжественного обещания:
– Я скоро.
И ее вновь поглотил дом.
Она опомнилась у подножия лестницы. Поглядела наверх, не задумываясь о том, что там найдет. И начала подъем, держась за перила. Шопен по-прежнему преследовал ее в этих поисках. Она одолевала ступеньку за ступенькой, не отрывая руки от перил, которые, казалось, удерживали ее на каждом шагу.
