Посейдон (ЛП) - Бэнкс Анна (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— Я ждал дня, когда Рейна станет проблемой кого-то другого, — признается Гром. — Но все же, я чувствую себя виноватым. Мне всегда нравился Тораф.
— Так ты не расторгнешь их союз?
— Нет, даже если Тораф попросит об этом. Здесь было так спокойно без нее. А где, вообще, вас двоих носило?
Гален пожимает плечами.
— Как обычно, — вина затрепетала на задворках его сознания, как личинка краба.
"Как обычно" — это значит посетить доктора Миллигана, чтобы он посвятил их в последние новости о исследованиях морей. Или провести несколько дней с Рейчел, расставляя ее новые приобретения в одном из его домов. "Как обычно" — это не жить как человек, не ходить в человеческую школу, не водить человеческие машины или носить человеческую одежду.
— Доктор Миллиган рассказал тебе что-то стоящее?
— Несколько вещей. Ничего такого, о чем стоило бы волноваться.
Гром кивает.
— Хорошо. Последнее что мне сейчас нужно, это дополнительный повод для волнений.
В конце концов, Гален замечает напряжение на лице брата. Сжатые челюсти, напряженные бицепсы при скрещенных руках. В местах, где его руки обхватывают бицепс, проявляются белые следы от пальцев.
Гален застывает.
— Что? Что случилось?
Гром качает головой, пряча свое отчаяние за хмурым взглядом.
— Расскажи мне.
— Может и ничего, — отнекивается Гром.
— Может быть, но на сколько я могу судить, это не ничего.
Его брат тяжело вздыхает. Он поворачивается к Галену и одаривает его тяжелым взглядом.
— Я расскажу тебе, братишка, но сначала пообещай мне пару вещей.
— Каких вещей?
— Пообещай, что если что-то случится, ты позаботишься о Рейне. Меня не волнует, если вы проживете с людьми остаток жизни, но позаботься, чтобы наша сестра была в безопасности. Обещаешь?
— Гром...
— Пообещай! — взрывается Гром, размыкая руки.
— Ты же и так знаешь, что я сделаю это, — на самом деле, сомнения брата задевают его за живое.
Гром кивает и расслабляется.
— Я знаю. Мне просто нужно было это услышать, — он смотрит в сторону, продолжая, — У меня была личная встреча с Джагеном.
— У тебя что? Ты с ума сошел?
Дальний родственник короля Антониса, Джаген — словно вспышка в сгущающихся тучах заговора на территории Посейдона. Любой мог сказать, что он посягает на трон, а на протяжении десятилетий, непоколебимость короля Антониса лишь раздувала количество последователей Джагена.
Хорошая причина побеспокоится о безопасности брата и сестры. Если у Джагена достаточно амбиций, чтобы свергнуть собственного короля, ему нельзя доверять. Кто знает, может его следующим шагом станет подчинение земель Тритона. Кроме того, если кто-то видел их вместе, могли пойти слухи, что он заручился поддержкой нового короля царства Тритона. Или, и того хуже, так может решить сам король Антонис. Вопрос в том, должны ли?
— Я знаю, что делаю, Гален, — бросает Гром.
— Наверное, не знаешь. Что отец говорит по этому поводу?
— Ты же знаешь, я не говорил ему.
Гален кивает. Было бы глупо со стороны Грома рассказать все отцу. Король Героф и король Антонис были друзьями задолго до того, как стать врагами. И вот сейчас король Гром увеличивает пропасть между ними?
— Чего хотел Джаген?
Гром вздыхает.
— Он запросил разрешение использовать Торафа, чтобы он нашел кого-то. Кого-то, кого не могут найти другие ищейки.
Ничего особенного. Из-за своей ценности ищейки — единственные Сирены, которые могут пересекать границы королевств без риска попасть под арест. Конечно, Джагену нужен Тораф. Он лучший в истории их вида. Но в уважение семьи Галена, Тораф никогда не пересекает границ. И он никогда не согласился бы выполнять задание Джагена без королевского разрешения от дома Тритона. Даже с разрешением, он может этого не сделать.
— И это все? Кого он хочет выследить?
— Если бы на этом было все. Важно не то, кого он хочет выследить, а почему.
— Клянусь Трезубцем Тритона, если ты не начнешь говорить...
— Его дочь, Пака, пропала. Он думает, что ее похитил король Антонис.
Гален закатывает глаза.
— Зачем Антонису похищать ее? Если бы Антониса заботило предательство Джагена, он бы положил этому конец давным-давно.
Но похоже, что Антониса вообще ничто не заботило в последнее время. С тех самых пор, как погибла Налия, он заперся в королевских пещерах. Несколько ищеек рассказывали Торафу, что он не выходил с того момента, как объявил дом Тритона врагами.
— Джаген утверждает, что Пака наделена Даром Посейдона.
От этих слов у Галена перехватывает дыхание.
— Это невозможно.
Медленно, Гром качает головой:
— Скорее всего, да. Но кто знает. В ней течет королевская кровь, несмотря на отдаленное родство. И если у нее Дар Посейдона, я не могу игнорировать вытекающие последствия ее способностей.
— Но это невозможно. Дар никогда ранее не проявлялся ни у кого, кроме прямых потомков.
Да что я говорю? Не я ли должен говорить тоже самое, пытаясь убедить Грома насчет Эммы, даже с меньшим количеством доказательств? По крайней мере, Пака может доказать отдаленное родство с королевским родом. Но вот отец Эммы не претендует на трон. Да и, что немаловажно, Гален нашел Эмму случайно. Поэтому, в лучшем случае, дар Паки кажется подозрительным.
— Я говорил с Архивами. Конечно же, я не рассказал им о заявлении Джагена. Они думают, что я просто изучаю наше наследие, как новоявленный король.
Архивами являлись десять старейшин их вида, — по пять от каждого дома,— и им было доверено хранить память о истории Сирен. Гален согласен, что для нового царя естественно искать их одобрения.
— И?
— В своей коллективной памяти они не нашли ни единого воспоминания о подобном. Но один из Архивов — твой друг, Ромул, — верит, что такое возможно. Он напомнил нам, что Дары — это залог выживания нашего вида, а не только королевской ветви. Он говорит, что не удивился бы, если Тритон и Посейдон задумывались о том, что вельможи могут отречься от этих сил. Он думает, они могли сделать лазейку каким-то образом.
Гален скрещивает руки.
— Да ну.
Гром ухмыляется.
— И я так сказал.
— Но ты сказал, что не рассказывал им о Джагене.
— Я и не рассказывал. Я новый король без королевы, который унаследовал бескровную войну с единственным королевством нашего вида. Только для меня нормально задавать такие вопросы.
Гален кивает.
— Но если Дар может передаться кому угодно, зачем нужно было заставлять королевские линии заключать между собой браки?
Закон о Дарах всегда строго соблюдался. Теория же Ромула заключается в том, что закон, как и королевские линии, бессмысленны, — и это не укладывается в голове у Галена. Особенно то, что Ромул вообще высказывает свое мнение. Архивы связаны по рукам и ногам говорить только факты, и ничего более. Ромул сам рассказал об этом Галену, когда тот впервые пришел к нему еще ребенком. Но Ромул больше, чем часть Архива для Галена — он его наставник. Более того, он его друг. А друзья делятся мнениями друг с другом.
Но Архиву не уместно разглагольствовать перед королем.
— Ну, как ты сказал, это всего лишь теория. Но ее я не могу игнорировать. Я решил позволить ему использовать Торафа. Если Пака жива, Тораф найдет ее.
Гален кивает. И если у Паки, и в правду, есть Дар Посейдона, в Эмме не будет нужды... по крайней мере, для Грома. Его сердце заполнило чувство, которое он не может назвать.
— Если это всплывет...
— Не всплывет.
— Гром...
— Но на всякий случай, пусть Рейна побудет с тобой, где бы ты ни был. Я не желаю видеть ваши лица, пока все не разрешится.
— Мы тебе не мелкие рыбешки, а Рейна уже даже в паре.
— Да, но вы — это все ,что осталось от королевской линии Тритона, братишка.
Слова зависли между ними, давя тяжестью ситуации. Слишком многое на кону и слишком много поставлено на "авось". Действительно ли Пака у Антониса? Отдаст ли он ее мирно? А если ее у Антониса нет, не приведет ли расследование Грома к переходу от бескровной конфронтации к кровопролитной войне?
