Сладость мести - Раутборд Шугар (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Зеркало безучастно отражало эту причудливую воинственно-экстатическую пляску двух содрогающихся и извивающихся мускулистых тел. В этом обезумевшем мире косматые всадники на белых конях пасли диких бизонов и пара неустрашимых воинов во весь опор мчалась к краю света.
Мрачная и потаенная слава внутримужской любви, о которой глухо повествует история греческой, римской, вестготской и древнесарацинской цивилизации, ныне во всем блеске была явлена Фредериком и его Бароном.
Хладнокровный и невозмутимый миллиардер и прелестный парнишка корчились вместе — в одной и той же ошеломляющей и нежданной страсти. Там, где сознание уходит на второй план, они были лишь двумя сорвавшимися с обрыва камнями, двумя бьющимися не на жизнь, а на смерть оленями, у которых в схватке запутались рога, и так продолжалось, пока Фредерик не доскакал на бароне до вершины. Их тяжелое дыхание стремительно ускорилось, и они забились в экстазе слияния.
— О, мой Бог! — задыхаясь, воскликнул Фредерик, скатываясь с барона и падая с ним рядом.
— Не твой Бог, а всего лишь твой барон и твой господин.
Барон засмеялся, обессиленный и удовлетворенный.
— Мой красивый мальчик. — Он погладил голову Фредерика, отдыхавшего на его груди, отбросил со лба красавчика мокрые пряди.
— Ты был, как Нижинский в роли фавна в " L'apres-madi d'un Faune", — сказал он, поглаживая свое сонное дитятко, — он так же грациозно содрогался в своем балетном оргазме на глазах у всего Парижа. Его "ПОЛУДЕННЫЙ СОН ФАВНА" так шокировал парижан в 1912 г., что был запрещен властями для представления, и, только сразив на частном вечере собравшийся там цвет Парижа, Нижинский открыл балету путь на сцену. Подожди немного и увидишь, что у меня найдется для тебя в запасе.
Фредерик потянулся, выходя из дремы, и, скользнув в надежные объятия барона, зевнул.
— Так как мне звать тебя теперь?
— Вольф, радость моя. Я буду твоим Вольфи.
Перепрыгивая через ступеньки, Флинг мчалась на третий этаж. Следовало поторопиться, и она прибавила ходу. Только ворвавшись в квартирку-студию, где можно было ждать звонка телефона и прислушиваться, не слышны ли его шаги, она облегченно вздохнула. Наконец-то! О Боже, а что если она пропустила его звонок? Она метнулась к телефону. Светлые, как солнце, волосы развевались. Это был ее третий год в Нью-Йорке и второй — в этой комнатке, а ей все еще казалось, что она только вчера въехала в эту полную воздуха, вымытую до блеска квартирку. Обзавестись какой-нибудь мебелью до контракта с "Кармен" у нее не было никакой возможности, а после контракта она никак не могла выкроить для этого время.
— Ах, черт! — сказала она, включая автоответчик. Нет, не звонил. Она проверила время.
— Я опоздала ого-го! — Она наморщила носик. — Он терпеть не может, когда опаздывают.
Она начала метаться по комнате, как запертый в пустой квартире щенок. Полить цветы! Поставить на плиту чайник!.. Чайник из нержавеющей стали и две чашки, оставшиеся от двух разных сервизов, — вот и все убранство ее кухни. Большинство нью-йоркских манекенщиц, их подавляющая часть, стараются есть как можно меньше, подчас запрещая себе даже притрагиваться к пище. Йогурт и лед в холодильнике — и те для домашнего ухода за кожей, для косметических масок. Единственным "украшением" комнаты были плакаты с изображением животных — не девушек-манекенщиц, не самой Флинг, а животных.
Она едва сдерживала слезы всякий раз, как проходила мимо плаката с фотографией белого детеныша морского котика — у него были такие милые, влажные, чистые глаза. Она знала, что Брижит Бардо не покладая рук борется за их сохранение, опекает других животных и поэтому ощущала внутреннее родство с этой сексуальной киской 60-х годов. Кроме того, Флинг и ББ имели одинаково огромный чувственный рот. Она перекинула календарь с магическими красными пометками — тщательно зачеркнутыми "Снимок с обложки "ВОУГ", "На подиуме модели Кристиана Франсуа Рота" и "Вечер успеха ПЛАТЬЯ". Она жизнерадостно обвела в кружок "Кингмен" и добавила несколько восклицательных знаков и плюсиков. Недостаток оригинальности она с избытком восполняла энтузиазмом. Втащив телефон в ванную, она отвернула горячую воду и вылила целый ушат геля для ванны "ФЛИНГ!" из ярко-желтого пластикового флакона. "Еще и небьющийся!" — с благодарностью подумала она, уронив флакон на белый кафельный пол.
Она содрала с себя ПЛАТЬЕ и зашвырнула его в угол. Впрочем, тут же, спохватившись, подняла и набила папиросной бумагой рукава — завтра платьюпредстоял ба-а-альшой! день. Закрутив на голове волосы на манер Бардо, она нырнула в дымящееся, ласково пенное море из пузырей.
Было так хорошо лениво лежать в воде после того, как она весь день и весь вечер простояла, проходила и проплясала в туфлях на высоких каблуках! Бедный Фредерик, он так расстроился. Оставалось надеяться, что ему не пришлось тащиться домой в такую — по его понятиям — рань. Она так беспокоилась о своем лучшем, самом верном, самом милом на свете друге! Ей хотелось, чтобы и он нашел себе кого-то, как вот она нашла Кинга. Ведь только неделю назад умер от СПИДа Энтони Клейвит, знаменитый стилист-косметолог.
Она набрала пригоршню пены и выдула перед собой яркий, переливающийся пузырь. Она подумает обо всем этом попозже. Фредерик — ее лучший друг, и, что бы он там ни выкидывал, им вместе было так хорошо! Ей просто следует приглядывать за ним, больше ничего. В конце концов он был ее единственным по-настоящему преданным и верным другом с тех самых пор, как она прибыла в Нью-Йорк прямо из школы Тела Христова, стройная, как все техасски, и, как все они, наивная. Фредерик нашел ей эту квартиру, нашел работу и научил, как заполучить в Нью-Йорке все, что угодно и практически задарма. Вечером после работы они прогуливались рука об руку по Мэдисон-авеню. И если Флинг замечала что-то особенно миленькое или потрясное в витрине, Фредерик, как правило, умудрялся заполучить эту суперблузку или платье а ля Азеддин Алайа по оптовой цене, а иногда прямо с плеча рекламировавшей его манекенщицы. "Бедный Фредерик. Такой хорошенький. Вылитая девочка", — подумала Флинг, сосредоточенно взбивая горы пены кончиками ног. Она хихикнула, вспомнив, как только вчера, во время перерыва в фотосъемке манекенщицы шутки ради загримировали его под девушку. И в таком виде он появился на вечеринке по случаю дня рождения Иман в "Неллз" — с подведенными губами, припудренными щеками, подкрашенными ресницами, с нежным личиком. Он присоединился к дефилирующей очереди девушек — двойников знаменитых манекенщиц — и смешался с толпой всемирно известных красавиц, как будто был рожден одной из них. А всем известно, что самые хорошенькие девушки мира в конечном счете оказываются в Нью-Йорке. Флинг медленно провела губкой от лодыжки к бедру. Только вот некоторые из них ревниво переживают, что Фредерик выглядит лучше их. О, большинство этих девчонок не раздумывая пошли бы на любое преступление, лишь бы иметь такие же узкие бедра и крошечные ягодицы, как у Фредерика!
На время она отбросила все эти мысли в сторону и стала целенаправленно взбивать два холмика вокруг грудей. Забавно: ведь она и без того обладала грудью, огромной, как Тело Христово, и круглыми, крутыми бедрами, не вписывающимися ни в какие нормы, принятые в мире манекенщиц.
Она плеснула на лицо две пригоршни воды и подумала о том, что ничего бы этого не было, если бы не происшествие с серией снимков работы Франческо Скавулло, безнадежно испорченных Кингменом. Еще бы! Он, можно сказать, наехал на нее своим серебряным "мерседесом", сбил на грязной мостовой, обрызгал грязью как жертву происшествия, так и фотографии, которые она несла с собой. До того дня — а это случилось три года назад — она и слыхом не слыхала и ведать не ведала, кто такой Кингмен Беддл и с чем его едят. Итак, она просто лежала на грязном перекрестке, обрызганная грязью, с ободранными локтями, и ревела. Но не от боли. Ее первая настоящая фотосерия, с которой она могла попробовать найти себе работу, серия, на которую ушли все до последнего цента деньги, чудом сэкономленные за долгое время, эта серия пошла коту под хвост. Она лежала посреди мостовой на ушибленном бедре и ревела что есть мочи, не подозревая, что будет спасена тем самым благородным джентльменом, который чуть было не отправил ее на тот свет, управляя своим "мерседесом-560".
