Честь виконта - Санд Жаклин (читать книги без сокращений txt) 📗
– Возможно, играют вовсе не с вами? – заметил отец Демаре.
Сезар внимательно посмотрел на него. В золотисто-зеленом утреннем свете священник казался похожим на статую из придела своего же храма – безмятежен, почти неподвижен, и лишь острый взгляд выдавал то, что за маской доброго святого отца скрывается ум и проницательность. Во всяком случае, впечатление у виконта было именно таковым.
– Что вы имеете в виду?
– Откуда бы Поджигателю знать, что вы ввяжетесь в эту игру? Он ничего о вас не ведал, полагаю. А если ведал, не мог же он и вправду рассчитывать, что эта история привлечет ваше внимание.
– Да. Я провел в затворничестве последние недели.
– Вот именно. Следовательно, Поджигатель играет, но не с вами. О, я читал газеты. Однако ему может не понравиться, что вы включились в его игру. Зачем ему лишние игроки! Он прекрасно водит за нос пожарных, Сюртэ и своих жертв, и интрига плетется помимо вас, вы в ней никак не замешаны. Но вы с упорством идете вперед, а упорство, сын мой, – залог не только успеха, но и великих испытаний. Так что будьте осторожны, прошу вас. Если ваши догадки верны, вы имеете дело с очень опасным человеком и даже не представляете, кто бы это мог быть. Невозможно очертить круг, ибо непонятно, что связывало Поджигателя с его жертвами. Как он выбрал их. Вы ведь уже сами думали об этом, не так ли?
– Да, я думал и пришел к тем же выводам, что подтверждает их правильность. – Сезар поднялся. – Благодарю, святой отец, вы дали мне превосходную пищу для размышлений. Может быть, я и разгадаю эту головоломку. А это совершенно очевидно головоломка. Ее предложили Сюртэ, но Сюртэ, по всей видимости, далека от разгадки.
– Удачи вам, сын мой. И будьте осторожны.
Глава 15
Тайны слов
В тот момент, когда доложили о приходе виконта де Моро, Ивейн писала письмо.
Вчера ночью, возвратившись домой, она долго не могла уснуть. Рассвет уже тронул крыши, по улице пронесся первый утренний ветерок, а графиня ходила туда-сюда по своей спальне, радуясь, что под нею гостиная и никого она своими расхаживаниями не потревожит. Спать не хотелось, и мысли, волновавшие Ивейн, вовсе не способствовали визиту тихой дремы.
Она думала о Поджигателе, о сегодняшнем пожаре и, конечно, о виконте де Моро.
Когда он бросился в пламя, у Ивейн словно оборвалось сердце; она не думала, не полагала, что мужчина может ради незнакомых людей так рисковать – ведь это не его дело. Понятно, что там были пожарные и слуги, да и полиция отиралась поблизости, а виконту совсем необязательно лезть в огонь. Но Сезар пошел туда – не колеблясь, не сомневаясь ни мгновения. Когда он вернулся потом к коляске, усталый, весь измазанный сажей, Ивейн смотрела на него во все глаза – и не могла насмотреться. А еще он называл ее по имени, явно того не осознавая. Что бы это могло значить?
С ней никогда раньше не случалось такого. Ни один мужчина не владел ее мыслями. Все они были для этого слишком мужчинами в том наихудшем смысле, которым она их наделяла: высокомерными, самоуверенными, считающими себя умнейшими существами на свете. И виконт де Моро вначале показался Ивейн таким. О, как он ее раздражал в тот воскресный вечер у Люсиль! Как ей хотелось убить его прямо в Булонском лесу на следующий день! И что? К четвергу мысли Ивейн на счет виконта окончательно изменили направление. Теперь он казался ей не просто знакомым, который согласился помочь найти убийцу, но человеком, к которому следовало прислушаться.
Почему так произошло? И почему каждый раз, когда виконт обращал к ней взгляд, внутри у Ивейн словно замирало все, а в голове разливался блаженный звон? Она не хотела этого для себя, ни за что не хотела. Она и думать не желала, что над нею берет верх не просто симпатия – влюбленность. Графиня де Бриан много читала, и в половине романов, которые так уважало высшее общество, все завершалось плохо. Влюбленные не могли воссоединиться. А ей – воссоединиться с виконтом де Моро? Смешно.
На самом деле Ивейн и вправду считала для себя замужество полнейшим бредом. Она не собиралась выходить замуж, по крайней мере, до тех пор, пока не достигнет поставленных целей. А цели у нее были определены: она хотела создать движение за права женщин во Франции, виконт верно угадал. Но как сделать это? Как противиться режиму, который, стоит тебе трепыхнуться, возьмет за глотку? Ивейн видела, как власть подминает под себя умных и одаренных людей, и некоторое время недоумевала, почему Сезара не уничтожила правительственная машина; однако сегодня в вечернем разговоре он обмолвился, что не занимается политикой.
И что может противопоставить одна женщина этому аппарату, который не разбирает, что лучше, а что хуже, и просто давит все проявления свободомыслия? Журналист Трюшон тоже весьма печально высказывался о цензуре, которой теперь подчинены газеты. И для Ивейн, которая не видела осуществление своих целей без большой кампании в прессе, это было практически катастрофой. Графиня собиралась после окончания дела побеседовать с новым знакомцем – господином Трюшоном: возможно, он что-то сможет посоветовать?
Мысли о том, каким станет ее будущее, переплетались с мыслями о виконте, которому удалось реализовать свою страсть, и уже к самому утру Ивейн настигла идея. Графиня с ее идеями одна, но только во Франции. Однако в других странах ведь есть единомышленницы? После завтрака она найдет те газеты, что бережно хранятся у нее, – газеты на немецком языке со статьями Луизы Отто-Петерс. Возможно, если написать в редакцию, там передадут письмо самой Луизе? И вдруг она снизойдет до ответа? Она не может оставить такой вопрос без внимания. Когда Ивейн пару лет назад заказывала одному художнику с Монмартра написать портрет Луизы, используя рисунок в газете, графине и в голову не приходило, что этой женщине, служившей ей авторитетом, можно отослать письмо.
Только тогда Ивейн смогла заснуть, однако во сне ее преследовал образ виконта, а потому графиня не выспалась. Впрочем, ее это не слишком расстроило. Встав, Ивейн, к удивлению горничной, выбрала для себя утреннее платье изумительного бежевого оттенка и наведалась к вдове де Буавер. Мари лежала в постели, но плакать уже перестала. Жюстина, вся в черном, сидела на краю кровати.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила Ивейн, после того как были высказаны обычные вопросы и слова сочувствия и утешения.
Мари покачала головой:
– Нет, дорогая. Ты и так заботишься о нас. Я должна быть сильной, чтобы похоронить моего дорогого Жюльена.
Похоронами занимался Патрик, и они должны были состояться утром в субботу.
– Если что-то понадобится, сразу присылайте за мной, – велела графиня и направилась в кабинет, чтобы, запершись там, без помех приступить к сочинению письма.
Дело оказалось непростым. Ивейн извела едва ли не стопку бумаги, пока нужные формулировки не начали ложиться на лист; но, как только верный путь был нащупан, слова посыпались словно из рога изобилия, да все правильные, истинные. Ивейн писала, сажая кляксы и нещадно скрипя пером, и почти закончила, когда постучался слуга и доложил, что виконт де Моро ждет в гостиной.
Графиня удивилась: она вовсе его не ждала. Сезар обещал прислать записку, если выяснится что-то новое, и никак не собирался приезжать сам. Посмотрев на письмо и решив, что небольшой перерыв пойдет на пользу, а переписать его можно и немного попозже (час-другой роли не играют), Ивейн спустилась в гостиную, на ходу натягивая тончайшие перчатки на заляпанные чернилами руки.
Сезар действительно был там. Он повернулся графине навстречу – сегодня безупречно выбритый, элегантный, но одетый не для торжественного визита, а для верховой езды: высокие сапоги, суконные брюки, темно-синий узкий сюртук и жилет с серебряными пуговицами. Все просто и вместе с тем производит впечатление.
– Доброе утро, виконт. – Ивейн постаралась, чтобы улыбка выглядела обычной, хотя при виде него сердце так и заколотилось в груди. – Вы меня удивили.
