Халиф на час - "Шахразада" (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
– Я управляю твоим гаремом, о великий! – приосанившись, произнес главный евнух.
Халиф окинул его долгим взглядом и переспросил:
– Та ты и есть наша главная наложница?.. Странная какая девушка – с чревом и бородой… Мы не любим таких. Уйди, нам ты неугодна… Пусть лучше сегодня со мной останутся…
Абу-ль-Хасан еще раз бросил взгляд на девушек и начал тыкать пальцем, унизанным перстнями:
– Вот ты останься, черненькая… ты, в шапочке… и, пожалуй, ты, с пером… Хотя нет, не надо… Сегодня я устал. Мне хватит и вас двух… Пойдите все прочь…. А ты, глупая толстая наложница, более никогда не показывайся нам на глаза… Управлять управляй… Но тебя мы никогда, запомни, глупая женщина, никогда не захотим…
О, какое унижение вынужден был терпеть главный евнух! Никогда еще халиф не был столь… груб. И это в присутствии ненавистного Джалал-ад-Дина! О, это унижение почти невыносимо! О, какие слухи сейчас растекутся по дворцу! О, какой стыд…
Сам же Джалал-ад-Дин умирал от смеха. Он готов был расхохотаться в голос, но решил, что делать этого не следует. О, как славно посмеялся над его врагом халиф! И пусть халиф был поддельным, но вот унижение главного евнуха оказалось куда как настоящим! А это стоило всех тех сил, что были потрачены на сохранение серьезного и даже сурового выражения лица.
Кланяясь, покидали девушки опочивальню халифа. Главный евнух боялся даже представить, какие слухи теперь поползут по гарему. Он решил, что прямо сейчас отправится домой и напьется пьяным, чтобы хоть до утра забыть об унижении…
Вот так в опочивальне вскоре остался разряженный, словно павлин, Абу-ль-Хасан, который даже не знал, как расстаться с одеждой, и две наложницы, в очах которых плескалось удивление.
– Ну, красавицы, кто поможет нашему несравненному величеству остаться без одежд? Вы, должно быть, великие мастерицы снимать с мужчины последние шаровары?
И опять непрошеные воспоминания на миг вернули Абу-ль-Хасану его трезвомыслие и практичный взгляд на мир. Потому и смог он оценить необыкновенную, но такую различную красоту двух юных рабынь. Но всего лишь на миг. Ибо чалма вновь упала ему на глаза, и Абу-ль-Хасан опять стал «великим и солнцеподобным».
– Я провожу тебя в гардеробную, мой повелитель – нежно проговорила белокурая и синеглазая Илана, рабыня «в шапочке». Да, ее волосы и впрямь украшала синяя шапочка, подчеркивающая необыкновенную прелесть ее глаз.
Вторая рабыня, «черненькая», поняла, что ей придется дожидаться повелителя здесь, на пышном ложе посреди великолепной опочивальни.
Несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь неясным говором девушки и короткими, неразборчивыми словами владыки. И вскоре Илана вместе с Абу-ль-Хасаном воротились. О, «великий халиф» уже давно готов был возлечь с женщиной. О, он был так готов, что изумился, обнаружив дивной красоты юную женщину на ложе. Он уже и думать забыл о том, что оставил себе двух для «любви и страсти».
Она была совершенно обнажена. Кожа ее, молочно-белая, контрастировала с дивными черными кудрями, а яркие фиалковые глаза так и лучились… Абу-ль-Хасан ошеломленно уставился на нее – и вдруг ощутил уже знакомое ему волнение крови…
Он поглядел на Илану.
Она ответила ему нежной улыбкой.
– Это Марсия. Она персиянка, она умеет дать мужчине такое наслаждение, какое может сравниться лишь с наслаждением, даруемым двумя. О великий халиф, постарайся не томить девушку одиночеством.
Проговорив это. Илана взяла его за руку:
– Иди сюда, мой господин… Сейчас мы с Марсией подарим тебе минуты блаженства…
Она подвела Абу-ль-Хасана к ложу, и они все втроем расположились на нежных простынях.
– Поцелуй девушку, – велела ему Илана.
К своему собственному удивлению, Абу-ль-Хасан сам этого жаждал. Он заключил Марсию в свои объятия и губами нашел ее рот. Дыхание девушки было свежим, а поцелуй – опьяняюще-страстным… Тело ее издавало аромат сирени. Разомкнув объятия, он спросил:
– Ты умеешь говорить, Марсия?
– Разумеется, господин мой халиф, – рассмеялась она.
Смех ее был звонок и заливист, словно журчанье ручейка, бегущего по цветным камушкам, а голос благозвучен и мелодичен.
– Мы с Иланой, моей прекрасной сестрой и подругой, польщены тем, что ты выбрал нас, дабы служить тебе…
Абу-ль-Хасан снова взглянул на Илану, протянул руки и обнял ее. Она медленно потянулась к его губам и нежно поцеловала его. Юноша вдруг отчетливо осознал, что никогда прежде и не воображал себе, что может оказаться в подобной ситуации. Переводя взгляд с одной красавицы на другую, он честно сказал:
– Мы должны сознаться, милые красавицы: понятия не имеем, что делать дальше… У нас всего лишь пара рук, да вот еще губы, ну и…
Женщины звонко рассмеялись, а Марсия сказала:
– Предоставь все нам, мой господин. Ты вскоре убедишься, что с легкостью ублажишь нас обеих…
Гибким движением скользнув из его объятий, она окутала его облаком своих черных волос и, благоговейно приподняв его жезл страсти, принялась посасывать…
А тем временем Илана, нежно обхватив голову Абу-ль-Хасана, дразнящим движением проводила язычком по его губам… Губы его раскрылись – и горячие языки переплелись, играя. Одновременно руки мужчины нашли нежную грудь и принялись ее ласкать… Голова Абу-ль-Хасана шла кругом от невероятных ощущений. Илана чуть приподнялась – и пальцы его тотчас же нашли венерин холм, проникли меж потайных губок, стали умело ласкать тайную жемчужину, время от времени погружаясь в горячие недра…
– О, как ты прекрасен. Наш повелитель и господин… – сказала Марсия. И, пока она опускалась на возбужденного халифа, мало-помалу вбирая его в себя, Илана вытащила из-под головы и плеч Абу-ль-Хасана все подушки. Руки его инстинктивно потянулись к высокой груди Марсии, а Илана тем временем присела на корточки, предоставив все свои сокровища губам и языку мужчины. Горячий и искусный язык тотчас же стал порхать взад-вперед по крошечному средоточию женственности, твердевшему и наливавшемуся прямо у него на глазах.
Сердце юноши бешено колотилось. Все чувства его воспламенились. Сознание время от времени затуманивалось – столь сильны и необычны были эти сладострастные ощущения…
Любовный сок извергся из его чресел с силой, неведомой прежде… Обе женщины уже стонали и вскрикивали от наслаждения – и вот все трое распростерлись без сил на ложе, сплетясь в единый клубок, истомленные и удовлетворенные…
Вернее, истомленным и удовлетворенным был Абу-ль-Хасан, впервые в жизни вкусивший любви двух женщин. А вот девушки готовы были продолжать свои сладкие игры.
– Недостойный, он даже не поблагодарил нас…
– Быть может, он устал и более не мог ласкать и любить нас?
– Это странно, ведь Зульфия много раз говорила нам, как силен и вынослив в любви наш господин… Может, это не он?
– Но кто это еще может быть, глупенькая? Кто, кроме халифа, может почивать в опочивальне халифа и желать ласки наложниц из гарема халифа?
– Должно быть, ты права… Но что же делать нам сейчас? Мои чресла полны вожделения, а наш повелитель спит как… сурок.
– Мы будем любить друг друга и так избавимся от ноющей боли, сестра моя.
Марсия вдруг приподнялась с ложа и нежно провела рукой по волосам Иланы. Та отдернула голову и повернулась, оказавшись с ней лицом к лицу. Марсия, нежно взглянув на сестру, обвила ее плечи рукой и… Прежде чем Илана опомнилась, язык подруги был у нее во рту…
…Когда Марсия наконец отпустила ее, Илана просто горела от желания, горела столь сильно, что потеряла дар речи.
– Приятно, правда? – улыбнулась Марсия. – И борода не колется.
Илана молча смотрела на нее, не в силах прийти в себя от изумления.
– Вижу, ты совсем мало еще знаешь, сестра. Ну, иди сюда, – Марсия снова поцеловала ее, на этот раз долго и медленно, обнимая одной рукой за голову, а другой лаская тело Иланы.
И вскоре стало ясно, что именно этого и хотелось девушке. Илана почувствовала себя в объятиях человека, который необыкновенно привлекал ее, в объятиях, которыми хотелось наслаждаться. И она сначала робко, а потом смелее обняла Марсию и ласкала ее, повторяя все движения своей опытной подруги. Как только Марсия коснулась ее груди, она тоже положила ладонь ей на грудь.
