У удачи два лица (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (книги бесплатно .TXT) 📗
— Это не из-за сна, — поморщился он. — Просто пальцы ничего не чувствуют, мне и сейчас не больно.
— Но обработать всё равно надо, — решила я. — Какие-нибудь лекарства есть?
— Да, в рюкзаке. Стой, давай я сам всё сделаю!
— Ты, пожалуй, сделаешь! Мужчины за своим здоровьем следить не умеют, — проворчала я, сползая с нар. Рассудив, что пара минут погоды не сделают, я аккуратно обулась, и только после этого занялась поисками аптечки. Целителем меня назвать нельзя, но необходимый минимум для оказания помощи у нас знает любая девушка. Традиция; мужчины дерутся, женщины — расхлёбывают последствия.
Похоже, про отсутствие чувствительности Кай не соврал: пока я выковыривала из него занозы, ни разу даже не поморщился.
— Это — тоже последствия травмы? — полюбопытствовала я, покрывая ранки указанной мужчиной мазью.
— В какой-то мере, — криво усмехнулся он. — Одна работает, но ничего не чувствует, а вторая — чувствует, но не работает. Спасибо, — не успела я закончить, кивнул он и забрал у меня пузырёк. И поспешно продолжил, явно пытаясь сменить тему. — Пойду проверю, не проснулась ли Рассвета. Сможешь развести огонь?
— Раз плюнуть, — повторила я полюбившуюся фразу. Мужчина, кивнув, вышел, а я принялась за организацию завтрака, состоящую в подогреве остатков вчерашнего пиршества.
Простые механические действия не мешали думать, а думалось мне сейчас всё о том же, о чём последние несколько дней. Я с самого начала подозревала, что-то не то с этой раной у плетущего, а сейчас эти подозрения переросли в твёрдую, хотя и немотивированную уверенность. Теперь у меня ко всему прочему появилось навязчивое ощущение, что где-то что-то подобное я уже видела, читала или слышала, и надо только понять, где, и сопоставить. Что-то невероятно простое, только очень давнее или, может быть, не очевидное? Мысль дразнилась, маячила поблизости, но в руки не давалась, виртуозно ускользая.
Вскоре, прерывая мои мучения, вернулась сначала Рассвета, с порога одарившая меня очень говорящим и хитрым взглядом, давая понять, что она всё-всё видела и знает. Видимо, медведица проснулась раньше и успела заглянуть в избушку. Впрочем, я не удивилась, и даже не смутилась.
Противоречивое я существо. Позавчера смущалась, что он меня за руку подержал, а сегодня мы всю ночь в обнимку проспали, и — ничего!
Мы позавтракали, потом нагрели воды и отмыли всю посуду. Негласное, но тщательно соблюдаемое правило таких мест: пользуйся всем, что есть, но уходя — наведи порядок. Хотелось помыть ещё и себя, но было решено подождать до вечера; вечерний привал планировался в гостях у лесничего, а у лесничего была баня.
Подобным образом прошло всё время пути. Мы с Расей болтали, я осваивала управление местным транспортным средством… и, пожалуй, всё. В том смысле, что никакими событиями нас духи не радовали и не огорчали, даже погода держалась отличная, буквально сказочная — голубое небо, клочки белых облаков и лёгкий прохладный ветер. Для путешествия самое то: не сыро, не холодно, не жарко.
Кай начал меня откровенно избегать, даже не пытаясь это скрыть. В разговорах не участвовал, был особенно мрачен и даже на вопросы отвечал невпопад. Впрочем, я на эту тему не переживала и даже пока не расстраивалась. После событий в охотничьей заимке я некоторое время подумала и окончательно пришла к выводу, что для начала нужно выяснить, что же такое произошло десять лет назад с плетущим, и только потом разбираться с чувствами, эмоциями и желаниями. Объяснить, откуда во мне взялась эта уверенность, я не могла, да и не пыталась; своей интуиции я привыкла доверять.
В Боровицу мы въезжали долго, город со своими пригородами раскинулся очень широко, свободно. Когда закончились поля и небольшие хуторки, и начался собственно сам город, это стало дополнительным подтверждением уже замеченного мной факта: оборотни очень не любили тесноту и ценили личное пространство. Домики были аккуратные, довольно небольшие, но стояли друг от друга на внушительном расстоянии. Сады, огороды, островки настоящего и даже довольно глухого леса, скрывающего чьё-то жильё — полная свобода самовыражения.
Моих спутников знали в лицо все встречные, и каждый, кто замечал, считал своим долгом поздороваться, и это здорово замедляло передвижение. Если большинство просто ограничивалось кивками и приветственными взмахами рук, то некоторым непременно нужно было поговорить с Каем. С одним, солидным коренастым мужиком преклонных лет, он даже зашёл в дом, велев нам ожидать снаружи.
На мой вопрос Рася только пожала плечами и предположила, что «у Тарра либо что-то сломалось, либо заболел кто-то из домашних». Обычно в таких случаях оставляли записку с адресом и содержанием просьбы, чтобы плетущий заглянул, но раз он ехал мимо и никуда не спешил, почему бы не глянуть прямо сейчас? Подобная помощь населению была прямой обязанностью не только альфы, но и всех плетущих, и я искренне посочувствовала Каю: он хотя бы поспать время находит? И так один за всех отдувается, да ещё и Рассвету подсунули в нагрузку.
Златовласка согласилась, что ответственность на плечи мужчины действительно легла огромная, но, по её словам, население старалось войти в положение орха и обращалось за помощью только когда становилось совсем уж невмоготу. Альфа даже иногда ругался на таких терпеливых страдальцев, умудрявшихся запустить какую-нибудь серьёзную болезнь.
К этому моменту я уже знала, как получилось, что Кай остался единственным плетущим во всей Боровице. Просто в тот момент, когда с остальными его коллегами (а пострадали все, вплоть до самых юных учеников, только-только начавших воспринимать нити) случилась эта неприятность, мужчина находился без сознания. Рася точно не помнила, но по времени выходило — именно из-за собственной травмы. Вот так сразу и не поймёшь, не то благословили духи, не то — наоборот, поиздевались.
В целом город мне очень понравился. Вроде бы, на непривычный взгляд было очень много жителей, но они удачно рассредотачивались по большой площади и терялись на фоне собственных домов. Город жил размеренной, спокойной, неторопливой жизнью, без суеты, но при этом — без рутинной тоски. Атмосфера здесь почему-то настойчиво ассоциировалась у меня с горным лугом в солнечную погоду на исходе лета.
Единственное, к чему никак не получалось привыкнуть, — у меня это и в лагере не получилось, а там было всего-то полторы сотни человек, — так это к наличию на улицах множества диких животных. То есть, умом я понимала, что это никакие не животные, а просто местные жители в звериных ипостасях, но всё равно при виде каждого нового «прохожего» напрягалась.
Но как бы неторопливо мы ни ехали, а до цели к исходу третьего дня всё-таки добрались, аккурат к закату. То есть, расстояние в итоге получилось совсем небольшое; даже странно, как местные умудрялись столько лет не замечать Пустошь? Конечно, в той стороне горы, места дикие, необжитые, но всё равно. Это же всего пара часов полёта!
Известие о возвращении Кая, а с ним заодно — и нас, облетело город гораздо быстрее, чем мы добрались до места, так что на пороге нужного дома нас уже встречали. Дом этот был значительно больше остальных и стоял особняком даже по сравнению с ними, окружённый внушительным пустырём, заросшим неистребимой низкорослой травой. Как я уже знала со слов своего персонального экскурсовода, на этой поляне проводились массовые мероприятия, а на первом этаже здания (и в ряде других домиков, примыкающих к лобному месту) располагались всевозможные общественные заведения. Второй этаж дома занимал альфа с семейством, иногда там жил и бета, и, по желанию, какие-нибудь ещё «городские люди» вроде плетущих.
Рассвета с гиканьем вырвалась вперёд и прямо с лошадиной спины прыгнула на стоящего недалеко от входа мужчину. Вспомнив свою первую встречу с юной медведицей, я хихикнула, снова посочувствовав Каю. Папа-то, по всему видать, привычный!
Папа был великолепен, другого слова я вот так сразу подобрать не смогла. Ростом и комплекцией он, кажется, несколько уступал Ивару, но если поставить их рядом, я бы не раздумывая сделала ставку на Грата, причём даже не спрашивая, в чём они будут состязаться. Если бета был по большей части мрачный, нервный и подозрительный, то альфа своим видом воплощал спокойную силу, рассудок и волю. Для него не было неразрешимых задач и безвыходных ситуаций; во всяком случае, об этом говорил весь его внешний вид.
