У удачи два лица (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (книги бесплатно .TXT) 📗
На обед останавливаться не стали, пожевали хлеба с вяленым мясом и запили водой из фляг. Я, кстати, с огромным удивлением обнаружила, что к каждому седлу был приторочен комплект снаряжения, состоящий из запаса воды и спальных мешков. То есть, рюкзаки с личными вещами Раси и Кая были не единственным имуществом нашего небольшого отряда.
Ночёвки на свежем воздухе я ожидала с содроганием, но оказалось, что паника была напрасной: укладываться спать на голой земле под ближайшим кустом не пришлось. Альфа привёл нас к небольшой вросшей в землю чуть живой избушке, имевшей нежилой, но и не совсем заброшенный вид. Рассвета при виде этого сооружения недовольно наморщила нос.
— Кай, а можно я на улице посплю, а? Обещаю никуда не отходить!
— Если я скажу «нет», мне придётся посадить тебя на поводок и всю ночь бдеть, чтобы ты не сбежала? — иронично уточнил мужчина. — Спасибо, но я предпочту выспаться. Ёжик, тебя тоже тянет к природе?
— Нет-нет, я бы предпочла крышу над головой, — я яростно затрясла головой, всем своим видом пытаясь дать понять, что избушка меня более чем устраивает. Рася презрительно фыркнула, спешиваясь.
— Неженки!
— Ну, это у тебя меховая попа, её можно хоть в сугроб сажать, а мы существа более хрупкие, нас беречь надо, — весело подмигнув мне, отозвался Кай, легко соскальзывая со спины своей лошади и перехватывая морду моей. — Помочь, или сама слезешь?
— Да вниз-то легче, — отмахнулась я, стряхивая стремена и перевешиваясь поперёк лошадиной спины. Причём отмахивалась не столько от предложенной помощи, сколько от собственного навязчивого желания её принять и хоть ненадолго оказаться в объятьях мужчины.
Стоило Каю взять себя в руки и перестать бросаться на окружающих, и моё к нему нежное чувство опять проклюнулось, и расцвело буйным цветом пуще прежнего. Я от неожиданности даже перестала отрицать очевидное и признала, что мужчина мне нравится, и даже очень нравится, с того самого первого знакомства, когда он в разговоре аккуратно осаживал своего брата. Более того, я не могла понять, как он вообще может не нравиться; умный, обаятельный, заботливый, рассудительный и терпеливый. А ещё — симпатичный.
Мне наконец-то удалось рассмотреть его при ярком дневном свете, и я даже радовалась, что Кай редко улыбается, потому что отвести взгляд от его улыбки было совершенно невозможно. В тёплых карих глазах вспыхивали золотистые искорки, а тонкие паутинки мимических морщин придавали лицу интересное выражение: как будто мужчина подстроил какой-то розыгрыш и поджидает, когда окружающие попадутся, и можно будет от души посмеяться. При таких глазах его даже небритость физиономии вкупе со взъерошенными нечёсаными вихрами не портили!
И избавиться от этих ощущений и эмоций никак не получалось, только отвлечься оживлённым разговором. Вот я и болтала языком без умолку, пытаясь отогнать опасные мысли.
Удручающее сложение характера — импульсивность помноженная на рассудительность. Я никогда не могла без сомнений следовать велениям разума, но и слепо потакать эмоциям не получалось, и в итоге меня швыряло из крайности в крайность. Первые несколько месяцев моего замужества были крайне нервными, даже несмотря на всё терпение Тура и моё собственное осознание ситуации. Меня всё раздражало, всё не устраивало, всё было совсем не так, как хотелось, а как именно хотелось — я и сама не знала. А потом благодарила духов за снисходительность и родителей за дальновидность, что они выбрали для меня именно Тианура: ему хватило терпения и мудрости найти со мной общий язык и точки соприкосновения.
Что делать сейчас, я не представляла. Неожиданно сильные эмоции, которые вызывал у меня мужчина, вступали в противоречие с доводами рассудка; опять, как и в тот раз, только теперь именно разум был против.
При всех его достоинствах, у Кая были большие проблемы. Не в его прошлом, и даже не в его здоровье; дело было в его голове. Просто так нормальные разумные существа не пытаются свести счёты с жизнью. Я пыталась поставить себя на его место; поручиться ни за что не могла, но была точно уверена — я бы всё равно цеплялась за жизнь. А он… как будто намеренно избегал всех её проявлений, и если бы мог, забился бы куда-нибудь в глушь, чтобы никого и ничего не видеть. Ну, или всё-таки воспользовался бы своим многострадальным револьвером. Если бы эта рана как-то испортила отношение к нему окружающих, я бы ещё могла понять попытку к бегству; но на него даже с особым сочувствием никто не смотрел! Искренне уважали, беспокоились о его здоровье, но — не больше, чем, скажем, о той же Рассвете. А, может, и поменьше.
В общем, я была совершенно уверена, что мою симпатию встретят в штыки, и для того, чтобы добиться какой-то положительной реакции, придётся здорово постараться. Вопрос был один: надо ли мне это? Настолько ли сильно он мне нравится, чтобы пытаться вернуть этому человеку желание жить? Да и вообще, возможно ли это — вернуть ему такое желание?
Так что я искренне обрадовалась, когда Кай поручил нам разжигать очаг и греть воду, а сам, не слушая возражений рвущейся в бой Раси, отправился охотиться. Хоть немного отдохну от мыслей о нём!
Внутреннее убранство избушки не отличалось богатством. Круглый каменный очаг с внушительной трубой посередине, за ним — грубый и старый, но вполне крепкий стол, вдоль трёх стен — двухъярусные нары. При входе слева — небольшая аккуратная поленница, справа — ряд полок, на которых стояла простая грубая посуда, начиная от ведра и заканчивая глиняными кружками. Собственно, вся обстановка.
— Что это за место такое? — полюбопытствовала я, озираясь. Над дверью обнаружилась небольшая горстка светцев, так что у нас имелась возможность оглядеться при свете более ярком, чем давала пара крошечных слуховых окошек под скатами крыши.
— Охотничья заимка, — пожала плечами Рассвета, деловито осматриваясь. Взяла с крюков возле очага пару закопчённых котелков и вручила их мне, а сама схватилась за ведро. — Ты от темы-то не уходи, — хитро щурясь, строго велела она, кивая мне на дверь.
— От какой? — искренне удивилась я, покорно выходя наружу.
— О том, как ты на Кая поглядываешь, — ехидно припечатала златовласка. — А мне-то заливала — «любопытство, драконья природа, тайны»! Я всё-о вижу, — злорадно протянула она, направляясь в обход избушки. К моему искреннему удивлению, неподалёку обнаружился небольшой колодец. Ведро было прицеплено на крюк, венчавший намотанную на ворот битую ржавчиной тонкую крупную цепь, и плавно поехало вниз; сбрасывать его Рася почему-то поостереглась.
— Как я на него поглядываю, что ты глупости говоришь? — из чистого упрямства возразила я.
— Как кошка на миску сметаны, — весело сообщила она. — Да не бойся, не сдам я тебя. И я, кстати, как его ближайшая родственница, совершенно не возражаю!
— Ближайший родственник у него брат, — я насмешливо фыркнула, с интересом наблюдая, как девушка ловко и без видимого усилия вращает скрипучий ворот уже в обратном направлении. — Подожди, так ты поэтому напросилась спать на улице?! — искренне возмутилась я.
— Ну, и поэтому тоже, — не стала отрицать эта интриганка, хитро сверкнув глазами. А потом посерьёзнела и продолжила уже без насмешки. — Кай правда очень хороший. После той картинки, — ну, где он возле могилы с револьвером, — я впервые попыталась задуматься о нём не как о собственном дяде, которого знаю всю свою жизнь, а как о постороннем человеке. И, знаешь, я теперь за него боюсь. Может быть, это ужасно эгоистично, но я не хочу, чтобы он ушёл, сведя счёты с жизнью. А я теперь совершенно уверена: он жив только до тех пор, пока его некем заменить, и только из чувства долга. Я этого раньше не замечала, привыкла, что он просто не очень общительный. А теперь понимаю, что он не видит в жизни смысла и, более того, очень хочет с ней проститься, — проговорила она, почти дословно озвучивая мои собственные недавние мысли.
— Учитывая, что проблемы у Кая именно из-за женщин, я бы на его месте бежала от существ противоположного пола как от огня, — возразила я.
