Опознание
…Я шел, прислушиваясь к нотам
весны. Пробило два часа.
И следом озарился сквер
двойным огнем, Секундомер,
взрыв обещающий, затикал,
пахнуло воздухом каникул,
дитя навстречу, теребя
весенний лепесток, бежало,
и мне вонзилось в сердце жало,
я вздрогнул и узнал себя…
Владимир Гандельсман журнал «ЗВЕЗДА» апрель 1998
Я шел, вдыхая аромат,
что бы опять пьянящ и гулок…
Он от собачьих был прогулок.
И тут родной услышал мат…
Что за плебейские манеры?!
И кто же там идет из сквера,
все матеряся невпопад?!
Он шел, купюру теребя,
был рот гримасой перекошен
и шарф небрежно был наброшен
на воротник… Губа дрожала,
а в сердце шевелилось жало.
Я вздрогнул и узнал себя.
Вот чепуха!
Вот девочки, которых я любил.
Вот мальчики, с которыми дружил.
Вот небо и черемуховый куст.
Вот песенка, летящая из уст!
Евгений Попов
журнал «НЕВА» № 5 1997 г.
Вот мальчики, которых я любил.
Вот алкаши, с которыми я пил.
Вот сборище каких-то дураков.
Вот книга моих избранных стихов!
Вот девочки из лучшего борделя,
куда ходить не хватит и недели…
Вот вновь поэт валяет дурака,
когда в стихах сплошная чепуха!
Душа-потёмки
Я уже не сделаюсь пьяней
и не о душе своей заплачу —
о тебе, которому по ней
пробиваться надо наудачу.
Светлана Сырнева
Я ещё совсем и не пьяна…
Выпила немного – лишь полкрынки.
А душа моя уже темна.
Нету в ней и маленькой искринки.
Ты ж в неё вползаешь наугад…
Надо ж быть нахальнее и проще,
действуй, словно Казанова,
словно гад,
всё руками, всё на ощупь.
Я же буду плакать
вновь по мужику
и смотреть на всё и с интересом…
Всем я показать теперь смогу,
как черна душа у поэтессы.
Большая разница
Запомни, милый друг, одно —
и зря портьерой не греми,
что мы не властны над окном,
как властны, скажем,
над дверьми…
Яков Гордин
Мне в голову пришло одно,
то от раздумий,
ты поверь,
что мы не лазаем в окно,
а ломимся, хоть сдуру,
в дверь.
То родилось в моей душе
не просто, не с хрена,
когда на третьем этаже
я вышел из окна…
Легко покинул кабинет.
Потом считал потери…
Теперь в душе сомнений нет —
хожу я через двери.
Самокритика
По глухонемой провинции
таскаю свою суму,
в которой нетленные вирши
не нужные никому.
Валерий Черкесов
Я нудно слагал хореи,
писал заявленья в Союз,
чтоб приняли поскорее
под сонмы писательских муз.
Себя назвал я поэтом
и жил, как поэт, тяжело
и как-то с похмельным рассветом
прозренье нежданно пришло…
Стихи, мол, Черкасова плохи —
ни сердцу и не уму…
Они не нужны эпохи
а, в общем, и никому.
Ироническая проза
Спецсвязь
О том, как Макеев стал председателем комиссии по общему согласованию, рассказывать надо долго и потому сейчас этого делать не надо. Сам Макеев путался в версиях своего назначения, в странных случайностях и переплетениях своих родственных связей, явных и тайных. Короче говоря, то, что он возглавлял сейчас, он совсем не знал, но это его нисколько не пугало, так как он всю жизнь занимался тем, чего не знал, получая при этом поощрения за успешную работу. Поэтому Еремей Никодимович привычно освоил новый шикарный кабинет буквально моментально, сев за полированный стол и перебрав разноцветные карандаши и блокноты. Сразу его внимание привлекли разноцветные телефоны. Сняв трубку черного телефона, он услышал услужливый голос секретарши. Сняв трубку белого телефона, он услышал привычный гудок и на всякий случай позвонил своему приятелю-министру какой-то мудреной отрасли. Ещё улыбаясь после приятной дружеской беседы, Макеев с интересом уставился на последний телефонный аппарат красного цвета с государственным гербом вместо наборного диска. Про такой телефон Еремей знал с раннего детства, но имел его в собственном кабинете впервые. Осторожно он снял яркую трубку, там что-то щелкнуло, и серьезный мужской голос твердо попросил назвать адресата. Неожиданно Еремей Никодимович вспомнил председателя городской комиссии по благоустройству его родного города. Когда – то давно этот председатель, тогда еще секретарь горкома комсомола голосовал против выдвижения Макеева на его первую руководящую должность. Он представил, как вытянется лицо у этого проходимца, когда он услышит, кем стал теперь Макеев. Он велел соединить с этим человеком. В трубке что-то щелкнуло, и Еремей услышал голос председателя. Макеев торжественно представился, выдержал паузу и сказал, что в центр поступили сведенья о том, что с благоустройством в городе есть проблемы. Все знали, что проблемы были со всем, но Макеев твердо велел готовиться к самой серьезной проверке.
