Легенда о седьмой деве - Холт Виктория (читать книги полностью txt) 📗
Естественно, я не могла простоять всю ночь, мечтательно уставившись на свое отражение в зеркале, поэтому я зажгла две свечи и нехотя вытянула гребень из волос, тут же рассыпавшихся по плечам, а затем разделась и повесила платье в шкаф.
— Вы стали восхитительной молодой леди, — произнесла я и подумала о том, какой захватывающей станет моя жизнь, ибо она в моих руках и я сделаю ее такой, какой сама захочу. И это — правда.
Я долго не могла заснуть. В голове роились мысли о том, как я танцевала с Кимом, как отбивалась от Джонни, как пряталась в шкафу. Я вспоминала о том ужасном мгновении, когда открыла одну из дверей и увидела больного сэра Джастина.
Неудивительно, что той ночью мне приснился кошмар. Снилось, будто Джонни замуровал меня в стене, а Меллиора пытается голыми руками вытащить кирпичи из кладки. Задыхаясь, я понимаю, что она не успеет вовремя спасти меня.
Я с криком проснулась — и увидела Меллиору, которая стояла у моей кровати. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам. Она даже не накинула халат поверх ночной фланелевой сорочки.
— Проснись, Керенза! — воскликнула она. — Тебе приснился кошмар!
Я села на кровати и уставилась на ее руки.
— Ради всего святого, что тебе приснилось?
— Мне снилось, что меня замуровали в стене, а ты пытаешься меня спасти. Я задыхалась.
— Еще бы! Ты же запуталась в одеяле. И потом, вспомни обо всех этих винах и медовых напитках! — Она присела на мою кровать и рассмеялась. Но я чувствовала, как сердце все еще сжимает ужас.
— Какой вечер! — воскликнула она, обхватив прижатые к груди колени.
Когда страх улегся, я вспомнила о том, что невольно подслушала, прячась в шкафу. Ведь Меллиора вызвала приступ ревности у Джудит, когда танцевала с Джастином. Я села прямо.
— Ты ведь танцевала с Джастином, правда? — уточнила я.
— Конечно.
— Его жене это очень не понравилось.
— Как ты узнала?
Я рассказала ей обо всем, что со мной случилось. Она широко распахнула глаза, вскочила, обхватила меня за плечи и встряхнула.
— Керенза, я могла бы догадаться, что с тобой случилось нечто подобное! Повтори мне слово в слово, что именно ты услышала, сидя в шкафу!
— Я уже сказала… все, что запомнила. Я так испугалась!
— Представляю! А почему ты туда залезла?
— Не знаю, просто в тот момент это было единственное, что пришло мне в голову. У нее были какие-нибудь основания, Меллиора?
— Основания?
— Для ревности…
— Она замужем за ним! — Меллиора рассмеялась, но я уловила горечь, которую она пыталась скрыть за легкомысленным тоном.
Мы замолчали, погрузившись в свои мысли. Я первая нарушила молчание.
— Думаю, Джастин всегда нравился тебе.
Пришло время искренних признаний и откровений. Магическое очарование бала все еще держало нас в плену, и в этот вечер мы с Меллиорой стали ближе, чем когда-либо прежде.
— Он не такой, как Джонни, — произнесла Меллиора.
— Надеюсь. К счастью для его жены.
— В присутствии Джонни ни одна женщина не может быть в безопасности. А Джастин, кажется, вовсе не замечает людей вокруг себя.
— Ты имеешь в виду, что он не обращает внимания на златовласых гречанок?
— Джастин никого не замечает. Он какой-то отрешенный…
— Может, ему лучше было не жениться вовсе, а уйти в монахи?
— Ну что ты такое говоришь?! — Меллиора стала рассказывать о Джастине: как они с отцом впервые были приглашены на чай в Эббас, как в честь этого события она надела платье из набивного муслина. Джастин был крайне вежлив.
Я поняла, что моя подруга по-детски обожала Джастина, и надеялась, что этим все и ограничивалось. Мне очень не хотелось, чтобы она страдала.
— Кстати, — заметила она, — Ким сказал мне, что уезжает.
— Правда?
— Как я поняла, в Австралию.
— Прямо сейчас? — Я пыталась справиться с голосом, но он все равно прозвучал безжизненно.
— Надолго. Он собирается плавать с отцом, но говорит, что, вероятнее всего, останется на некоторое время в Австралии. У него там дядя.
Очарование бала, как мне показалось, тотчас померкло.
— Ты устала? — спросила Меллиора.
— Да, ведь сейчас уже очень поздно.
— Скорее раннее утро…
— Нам стоит немного поспать.
Она кивнула и пошла в свою комнату. Странно, как быстро и внезапно в нас иссякло приятное возбуждение. Может, оттого, что она думала о Джастине и страстно влюбленной в него супруге? Или оттого, что я думала о Киме, который уезжает куда-то далеко и который рассказал о своем отъезде Меллиоре, а не мне?
Спустя несколько дней после бала к нам приехал доктор Хиллиард. Я была на лужайке перед домом, когда подъехала его карета. Доктор поздоровался со мной. Я знала, что недавно преподобный Чарльз был у него на приеме, и подумала, что доктор приехал узнать, как чувствует себя пациент.
— Преподобного Чарльза Мартина нет дома, — сообщила я доктору.
— Хорошо. Я приехал повидаться с мисс Мартин. Она дома?
— Да, дома.
— Тогда будьте любезны, доложите ей обо мне.
— Разумеется, — ответила я. — Прошу вас, входите.
Я провела доктора в гостиную и отправилась искать Меллиору. Она что-то шила в своей комнате. Меллиора удивилась, услышав, что доктор хочет ее видеть, но тотчас поспешила вниз. Я пошла к себе в комнату, ломая голову, не заболела ли Меллиора и не ходила ли она к врачу втайне от меня.
Спустя полчаса карета доктора отъехала. Дверь в мою комнату резко распахнулась, и вошла Меллиора. Она была очень бледна, глаза потемнели. Я никогда прежде не видела ее такой.
— О, Керенза! — воскликнула она. — Это ужасно!
— Объясни, что случилось.
— Папа. Доктор Хиллиард сказал, что он серьезно болен.
— О, Меллиора!
— Он объяснил, что у папы какая-то опухоль и что он посоветовал ему проконсультироваться у специалистов. Папа ничего не говорил мне. Я и не знала, что он ездил к этим врачам. Теперь они сказали, что знают, что у него. Керенза, я этого не вынесу! Они говорят, что папа скоро умрет!
— Они не могут знать это наверняка!
— Они почти уверены. Доктор Хиллиард полагает, что папе осталось не больше трех месяцев.
— О нет!
— Доктор Хиллиард говорит, что отцу нельзя работать, что у него упадок сил и он на пороге смерти. Доктор рекомендовал ему не вставать с постели… — Меллиора закрыла лицо руками.
Я подошла к ней и обняла. Мы крепко прижались друг к другу.
— Они не могут знать этого наверняка, — упрямо повторила я. Но сама себе не верила. Теперь я знала, что видела тень смерти на лице преподобного Чарльза.
Наша жизнь сильно изменилась. С каждым днем преподобному Чарльзу становилось все хуже. Мы с Меллиорой ухаживали за ним. Подруга настаивала на том, чтобы уделять ему как можно больше внимания, а я — на том, чтобы помогать ей.
К нам приехал Дейвид Киллигру, викарий, который должен был выполнять обязанности священника, пока, как говорили, не будет что-то решено. На самом деле имелось в виду другое — пока не умрет преподобный Чарльз.
Незаметно пришла осень. Мы с Меллиорой почти не бывали на улице. Хотя мисс Келлоу по-прежнему жила в доме священника, она редко занималась с нами, потому что все свое время мы проводили в комнате больного. Дом как-то странно изменился. Думаю, мы все были благодарны Дейвиду Киллигру. Этот тридцатилетний молодой человек был одним из самых спокойных и мягких людей, которых я когда-либо встречала. Он тихо ходил по дому, никому не причиняя хлопот — и при этом читал интересные, вдохновенные проповеди и с удивительным прилежанием исполнял все приходские требы. Дейвид часто говорил с преподобным Чарльзом, беседовал с нами — и в скором времени мы почти забыли, что означает его присутствие в доме. Мы относились к нему как к члену семьи — он подбадривал нас и, казалось, был рад нашему обществу. Что касается слуг, то они привязались к нему так же, как все прихожане. Долгое время казалось, что так будет продолжаться до бесконечности.
Наступило Рождество. Для нас оно было нерадостным. Миссис Йио собралась готовить угощение для домочадцев. Она объясняла, что слуги ожидают этого и что преподобный Чарльз одобрил бы ее затею. Дейвид согласился с ней, и повариха начала готовить пироги и пудинг, как делала это каждый год.
