Влюбиться в жертву (Вирус ненависти, Измена в розовом свете) - Алюшина Татьяна Александровна (первая книга txt) 📗
– То есть тебе невозможно снять боль? – спросил Артем.
– Может, сейчас и есть какие-нибудь новые средства, которые на меня подействуют, но я таких пока не знаю.
– А спиртное, наркотики? – спросил Гриша.
– Нет, – засмеялась Тина. – Меня врач сразу обрадовал, что ни наркоманкой, ни алкоголичкой я никогда не стану. Единственное, что ненадолго притупляет боль и от чего я могу, тоже ненадолго, опьянеть, – это водка. Наверное, потому, что она натуральный продукт, но я ее не очень люблю.
– Я думаю, что как раз ваш обмен веществ самый правильный, – заявил Гриша и предложил: – Выпьем!
Предложение было поддержано и реализовано.
– Тиночка, – задушевным голосом попросил Бывалый, – я вас очень прошу, расскажите, как все произошло, если, конечно, это не вызовет новый поток слез.
– Не вызовет, я уже в порядке. Только у меня большая просьба: не заставляйте меня излагать это на бумаге, вы лучше сами все напишите, а я подпишу.
– Конечно! – быстро согласился Григорий.
Тина усадила Дениску рядом и строго велела ему кушать. У него горели глаза от любопытства. Все переживания, слезы с чисто детской непосредственностью были мгновенно забыты.
Артем слушал рассказ Тины и не мог оторвать от нее взгляда. Он видел, что она совсем успокоилась, справилась со своей истерикой, пережив ее как быструю грозу, и восхищался девушкой. Рита с Денисом бросались гладить и успокаивать ее в особо напряженных местах повествования, вызывая в Артеме радость от того, что у Тины есть такие родные и близкие люди рядом, и… ревность.
Какого черта!
Это он хотел успокаивать ее, держать на коленях, прижимать к своей груди, вытирать слезы. Поймав себя на этих мыслях, Беркутов усмехнулся. Он старался смотреть в окно, по сторонам, себе в тарелку – куда угодно, только не на нее.
Но взгляд помимо воли возвращался к Тине, как стрелка компаса, всегда указывающая на одну сторону света, он весь был направлен на нее.
«Кого я пытаюсь обмануть? Я же все уже про нас понял, почувствовал! Так какого черта?! Да! Пора на пенсию, хреновый из тебя следователь, Беркутов, если пытаешься убежать от очевидных фактов! Ну и что теперь делать с этими фактами?»
Тина закончила рассказывать, но Гришка продолжал задавать вопросы. Он рассказал Рите про Фоню, так сказать, предысторию их с Артемом похищения.
Дениска только не пищал от восторга, уже безоговорочно обожая этих мужчин и предвкушая, как все расскажет друзьям. Григорий, уловив его настроение, спустил мальчика на землю:
– Дениска, ты же умный парень и понимаешь, что о том, что ты здесь услышал, никому нельзя рассказывать – тайна следствия! – напустив строгости, сказал он.
– Да? – разочарованно протянул Денис.
– Да! Или с тебя взять подписку о неразглашении?
– Не надо! Я все понимаю, не маленький! – возмутился Денис, тут же вспомнив про мальчишеские «понты».
– Вот и хорошо!
– Тина заснула, – шепотом сказала Рита, показав на подругу, которая спала, положив голову на сложенные на столе руки.
– Не буди, – прошептал, поднимаясь со стула, Артем. – Я ее отнесу, покажи куда.
Артем поднял Тину на руки, прижал к себе, постоял так пару мгновений, разглядывая ее лицо.
«Давно бы так!» – подумал он, успокаиваясь.
Он уложил ее на кровать, и она сразу, не просыпаясь, перевернулась на живот, устраиваясь поудобней. Артем погладил ее по голове, потрогал длинные тонкие пряди волос, которые так нравились ему и придавали ей некую беззащитность, наклонился и поцеловал спящую в щеку.
Они перешли на «ты» не раздумывая. В той ситуации, в которой они оказались, на «вы» было никак нельзя. А в «ситуацию» они, между прочим, попали по его вине! Беркутов подставил дорогую ему девушку и себя, а все потому, что ему, видите ли, ударили гормоны в голову, он расслабился и не контролировал происходящее!
Как можно было не заметить эти пассы вокруг машины!!
Ему хотелось улечься рядом с Тиной, прижать к себе, чтобы почувствовать, что она в порядке, здесь, с ним, но, пересиливая себя, все свои желания, погладив еще раз по голове, Артем тихо вышел из спальни и притворил за собой дверь.
Тина проснулась посреди ночи, как от толчка, сразу выходя из состояния сна.
Болело все: запястья, ладони, ссадины на коленях и локтях, длинная царапина на бедре, даже кончики пальцев, пораненные в борьбе с решеткой. Ныли все мышцы, запоздало реагируя на стресс и непривычные нагрузки.
Она села и осмотрелась.
На ней была надета шелковая ночнушка, в которую заботливо переодела подругу Ритка. Рядом на кровати, обнявшись, спали Дениска с Ритой.
Стараясь не стонать и не кряхтеть от боли, Тина выбралась из постели, накинула шелковый халатик и поплелась в кухню. Сна не было ни в одном глазу, приходилось срочно как-то отвлечь себя от боли каким-нибудь действием.
Тина со студенческих лет любила ночь, она любила работать ночью в тишине, когда никто не мешает. Ей нравилась эта особая атмосфера и уютность ночи, ее загадочность. Не желая разбивать эту таинственность ярким светом, девушка зажгла над столом бра и включила электрический чайник.
В кухне был наведен, наверное Ритой, полный порядок – никаких следов поздних посиделок.
«Спасибо, Ритуль!»
Тина любила свою уютную кухню и терпеть не могла, когда оставалась грязная посуда.
Ожидая, пока закипит чайник, девушка подошла к окну и уткнулась лбом в стекло, рассматривая ночную улицу.
Желтые фонари освещали деревья вдоль дороги, проехал одинокий автомобиль, слышалась песня, выводимая чьим-то пьяненьким хором, доносился низкий, никогда не затихающий гул ночной Москвы.
– Руки болят? – раздался голос за спиной у Тины.
От неожиданности она вздрогнула и резко обернулась.
В проеме двери стоял Артем, одетый только в джинсы, босиком и с голым торсом.
– Ты меня напугал!
– Извини, я не хотел.
Он притворил за собой дверь, подошел и посмотрел ей в глаза.
Они смотрели друг на друга, как будто остановив время и ощущая нечто нереальное – узнавание, признание, единение, проваливаясь куда-то в непознанное, может, друг в друга, в глубь веков, бог его знает!
Но точно – вместе!
Громко щелкнул в полной тишине, как выстрелил, закипевший чайник, разбивая это взаимное познание и возвращая их в действительность.
Артем дотронулся кончиками пальцев до щеки девушки и, забыв придать вопросительности предложению, сказал:
– Ты выйдешь за меня замуж!
– Ты спрашиваешь или утверждаешь? – почему-то шепотом, не отводя от него глаз, спросила Тина.
– Утверждаю!
Беркутов, оторвав ее от пола, крепко прижал к себе своими сильными, самыми замечательными в мире руками! Тина повисла на нем, сцепив руки и ноги у него за спиной. А он подтянул ее повыше, одной рукой подхватив под попку, другой крепко обняв за спину, и стал не спеша расхаживать по кухне, слегка покачивая, пытаясь унять ее боль в запястьях.
Он чувствовал ее всю и чумел от этих ощущений, точно зная, что она его, вся, вместе с этим халатиком и ночнушкой и всеми трудными мыслями в голове, и даже с не изжитыми до конца детскими комплексами.
Тина чувствовала возбуждение Артема, даже его мысли чувствовала, словно слышала! Положив голову ему на плечо, она вздохнула и сказала:
– Я о тебе ничего не знаю, кроме таких незначительных деталей, как то, что ты носишь ключ от наручников в пряжке ремня.
– А я тебе все расскажу! – весело пообещал он.
Беркутову приходилось постоянно напоминать себе, что Тине больно и единственное, что ей сейчас нужно, это успокоение и утешение. Ему казалось, что рука, поддерживающая ее под попку, посылает сигналы не в мозг, а ровно в противоположном направлении.
– Нам нельзя, – помогая ему, сказала Тина. – В целом, потому что у тебя уголовное дело, где я главная подозреваемая или фигурантка, как там у вас это называется. И в частности, потому что в доме спят гости. Давай, что ли, чаю попьем и поговорим.
