Тайны Торнвуда - Ромеро Анна (версия книг .txt, .fb2) 📗
Кори вытерла руки о промасленное кухонное полотенце, затем взяла у меня фотографии. Теплый ветерок шевелил пряди волос вокруг ее лица, а козырек бейсболки затенял глаза. Она долго рассматривала каждый снимок, ничего не говоря.
Во мне росло нетерпение.
– Дед Тони прятал их в ящике стола, – пояснила я. – Я могу понять, почему у него была фотография Тони. Но зачем ему фото других детей? И ведь это вы, да?
– Да. А кудрявый мальчик – мой брат, Дэнни.
– А светловолосая девочка?
Кори странно на меня посмотрела:
– Это Гленда.
– Бронвен на нее похожа. Гленда с Тони были родственники?
Кори смотрела на меня вечность, сведя брови, как будто пыталась решить сложную математическую задачу. Затем ее плечи поникли.
– Он вам так и не сказал.
Меня кольнуло раздражение.
– Не сказал – что?
– Черт, я думала, он хоть что-то вам сказал, основное хотя бы…
– Что? – Я почти закричала, чувствуя приближающийся приступ паники.
– Идемте. Здесь мы не сможем поговорить.
Схватив за руку, она вытащила меня из ангара на слепящее солнце и по дорожке повела к конторе.
Мы вошли в пыльное помещение с его битком набитыми картотечными шкафами и пультом радиоуправления, с полками, заваленными книгами, и картами на стенах. Кори протиснулась к письменному столу и выбрала старую граммофонную запись. Вынув пластинку из бумажного конверта, поставила ее на проигрыватель. Грянула шумная оркестровая увертюра, к которой быстро присоединился резкий баритон, от которого задребезжали стекла в окнах. Кори указала на два неопрятных кожаных кресла. Я примостилась на край одного, а она плюхнулась в другое.
– Проклятый Тони, – сказала она, перекрывая музыку. Стянула бейсболку и принялась выкручивать ее в руках. – Как он мог вам не сказать? Гленда была его сестрой.
– Сестрой? – Мне захотелось поправить ее – у Тони не было сестры, я знала это как факт, потому что в противном случае он о ней упомянул бы. Ведь так?
Конечно, нет.
Я сообразила, что мысленно создала образ ранней жизни Тони, который был целиком построен на предположениях. Поскольку он никогда не говорил о своих родителях, я решила, что они умерли. Раз он не упоминал о братьях и сестрах, я сделала вывод, что у него их нет. Но теперь, в одну секунду, все это изменилось.
– Так что насчет Луэллы? – спросила я Кори. – Она была его…
– Матерью.
Я посмотрела на снимок. Высокую женщину у бельевой веревки сфотографировали неожиданно, и ей это, судя по ее виду, не очень понравилось. Однако ее лицо – овальное, с небольшими, почти раскосыми глазами и большим ртом, несмотря на встревоженное выражение, было добрым – она не имела никакого сходства с Тони и еще меньше – со светловолосой девочкой Глендой. Но, разглядывая ее, я почувствовала прилив редкого возбуждения.
– Бабушка Бронвен, – с удивлением проговорила я. – Где она сейчас? Живет где-то здесь? И что насчет Гленды? Она тетка Бронвен. Я просто не верю. Бронвен будет на седьмом небе, когда узнает, что у нее здесь родня.
Кори отвела взгляд и уставилась в окно на небо.
– Гленда погибла двадцать лет назад.
– Ох.
– При оползне в овраге.
– В овраге?
– Вы видели дренажную канаву, которая идет по вашим владениям? Через несколько миль в сторону севера она углубляется и превращается в настоящее ущелье. Местные называют его оврагом, но это довольно скромное название для такого впечатляющего географического явления. И смертельно опасного места тоже. За последние годы там было несколько несчастных случаев.
Вокруг нас вскипала музыка, океан оглушительных звуков.
– А Луэлла жива?
Кори кивнула:
– Она живет здесь, в Мэгпай-Крике, совсем близко от летного поля. Сразу за поворотом, на Уильям-роуд. Но она все равно что умерла.
– Почему вы так говорите?
Кори сгорбилась на краю кресла, отвернувшись от меня. Она показалась меньше, словно сбросила свою защитную взрослую оболочку, и сидела теперь, по-детски ранимая.
– Луэлла Джермен ни с кем не говорила после смерти Гленды. Именно Луэлла нашла тело Гленды.
– Боже! Какой ужас!
– Она отказывается видеться даже со старыми друзьями, не открывает пастору. Не могу сказать вам, сколько раз я заглядывала к ней и уходила ни с чем. Я слышала, что каждый месяц она ездит в Брисбен за покупками, но помимо этого редко выходит из дома. А теперь, когда Тони… Что ж, теперь, когда он тоже умер, я невольно думаю, что Луэлла еще глубже уйдет в свою скорлупу.
– Наверняка она захочет увидеть свою внучку?
Кори сидела мрачная.
– Луэлла столько пережила и так давно одна, что я даже не представляю, каково ее психическое состояние. Понимаете, она всех потеряла. Всех, кто что-то для нее значил. Даже если вы привезете к ней Бронвен, нет никакой гарантии, что Луэлла хотя бы дверь откроет.
Я кивнула. Кори была права. Я знала, как может опустошить человека потеря, заставить его разорвать связь с окружающим миром. Разум подсказывал мне признать поражение, пойти сейчас на попятный. Но сердце отказывалось слушать. Внезапно оно заколотилось, в диком темпе гоня кровь по жилам. Я не могла думать ни о чем, кроме значения для Бронвен встречи со своей бабушкой.
– Я бы хотела попробовать.
На широком лице Кори отразилось сожаление.
– Ах, Одри, я понимаю, почему вы хотите это сделать, правда, понимаю. Но вы должны забыть о Луэлле. Это не стоит душевной боли… ни вашей, ни, уж конечно, Бронвен. Луэлла и в лучшие-то времена всегда была замкнутой. Насколько я знаю, у нее было сложное детство, вряд ли ее нынешнее душевное состояние располагает к общению.
На мой вопросительный взгляд она кивнула, потом добавила:
– Сэмюэл – ее отец. Она была совсем маленькой, когда случилась вся эта история с ее матерью. Ужасная трагедия.
– И вы беспокоитесь, что теперь, из-за недавней смерти Тони, она может оказаться на грани?
– Совершенно верно.
Я решила обдумать эту информацию позже, не желая терять нить разговора. Я знала, что Кори права, и понимала, что Луэлла, скорее всего, до сих пор горюет о Тони. Но я не хотела сдаваться. Пока не хотела.
– Мне попалась на глаза газетная заметка, – сказала я. – Из запруды неподалеку отсюда извлекли останки мужчины. Я не ошибаюсь, думая, что это был отец Тони?
Кори вздохнула.
– Я гадала, слышали вы об этом или нет. Сложная история. Может, я начну с самого начала?
Я кивнула.
Она обхватила себя руками, поглубже забиваясь в кресло.
– В день похорон Гленды Тони сбежал из дома. Некоторые предположили, что побег стал его реакцией на горе; другие сказали, что его погнала прочь вина… Что он был там, когда его сестра упала, что была ссора и Тони толкнул ее.
– Почему они так сказали?
– Гленда знала овраг как свои пять пальцев. Она выросла поблизости, проводила много времени в поместье и была знакома с опасными зонами – каменными ловушками и сыпучими берегами. Она умела вести себя в буше, не склонна была рисковать, поэтому некоторые посчитали более вероятным, что ее столкнули.
– Значит, вы хорошо ее знали?
– Мы были лучшими подругами. Я жутко переживала, когда она умерла. Никогда не забуду того ужасного момента, когда мама усадила меня и сообщила страшную новость. В октябре восемьдесят шестого года, за день до моего шестнадцатилетия.
Отразившаяся на лице Кори боль вызвала у меня острое сочувствие.
– Тони никогда не причинил бы ей вреда, – мягко проговорила я.
Кори вздохнула.
– Мы обе с вами, Одри, знаем это, но людям нужны объяснения, четкие ответы. Иначе они их просто выдумывают.
Баритон продолжал вопить, и его нудные завывания отдавались во всем моем теле. Я сдвинулась вперед в кресле, внезапно потеряв желание перекрикивать шум.
– Все это действительно печально, но множество семей переживают трагедию, и большинство справляются. Почему вы думаете, что Тони не справился?
– Может, он винил себя за то, что не был там, когда Гленда так нуждалась в его помощи? – предположила Кори.
