Змея в гостиной - Митчелл Мередит (е книги TXT) 📗
И она сама, и ее мачеха ведут себя весьма сдержанно и не пытаются близко подружиться с кем-нибудь из местного общества, что кажется мне немного странным. Они чужие здесь, и стремление завести приятные знакомства должно сподвигнуть их быть более открытыми. Но пока мисс Феллоуз, живая и остроумная девушка, лишь обменивается колкими замечаниями с джентльменами, стремящимися поухаживать за ней, хотя ее внешность не может позволить ей пренебрегать поклонниками. А ее мачеха, еще молодая и очень красивая женщина, вызывает восхищение у многих здешних джентльменов и порядком раздражает своим высокомерием некоторых леди, включая и меня. О мистере Феллоузе не могу сказать ничего, кроме того, что он – раб своей жены и своих привычек. Мне не было бы дела до новых соседей, если бы не украшение, которое я увидела у мисс Шарлотты Феллоуз. Едва только я сообщила мисс Феллоуз о том, что камень принадлежал моей сестре, как миссис Феллоуз отдала его мне, но я не могу успокоиться на этом. Мне так хотелось бы знать, какие приключения пережил этот кулон, пока не оказался у мисс Феллоуз, ведь он связывает меня с Луизой, это словно весточка от нее, и я не могу отмахнуться от его загадки.
Прошу вас, не считайте меня склонной видеть вокруг мистические тайны и призраков прошлого, ничего подобного! Я могу назвать себя вполне здравомыслящей женщиной, правда, не настолько, как моя подруга мисс Джейн Соммерсвиль, но все же достаточно для того, чтобы не поддаваться своим или чужим фантазиям. Пожалуйста, напишите мне, дорогая тетушка! Даже если вы ничего не сможете сообщить о Феллоузах, мистере Трентоне и кулоне Луизы, я буду счастлива получить от вас послание и обещаю, что впредь наша переписка не прервется по моей вине.
С надеждой на скорый ответ я прощаюсь с вами, и теперь дни мои будут наполнены нетерпением в ожидании ответа. Ваша любящая Эмили».
– Боже, я могла бы писать весь вечер! – Леди Гренвилл заставила себя поставить точку и не перечитывать письмо из боязни, что оно покажется ей сумбурным и она поддастся искушению переписать его заново, а потом еще и еще раз. – Пусть оно будет таким, как получилось, тетя простит мне бессвязный слог, она поймет мое волнение. Да и сказать надо было слишком много, я лишь едва коснулась множества тем – мой брак, Лори, помолвка Кэролайн, жизнь в Торнвуде… И самое ужасное – я не знаю, известно ли леди Боффарт о смерти Луизы. Что, если мое письмо заставит ее страдать? Со стороны моей матери было бы слишком жестоко не написать тете Розалин о нашем горе. Но кто-нибудь из других родственников мог это сделать, я не верю, что все они прервали отношения с леди Боффарт из-за того, что она поссорилась с моей матерью. Пожалуй, я спрошу Реджи, он часто видится с нашей родней и мог слышать что-то о тете Розалин. И он не расскажет матери о моей просьбе…
– Опять пишешь миссис Пейтон? – Лорд Гренвилл появился в гостиной жены внезапно, и Эмили нервно рассмеялась.
– Нет-нет, я писала не Дафне. Это письмо моей тетушке Розалин.
– Леди Боффарт? – У Уильяма был такой вид, словно он от удивления вот-вот присвистнет, как мальчишка, но, конечно же, лорд Гренвилл этого не сделал.
– Я решила, что мне пора написать ей. – Леди Гренвилл не собиралась пока говорить супругу о кулоне, но в остальном не хотела лгать ему. – Она уехала так внезапно, и я не думаю, что до сих пор должна слушаться наказа матери и не пытаться связаться с женщиной, которая любила меня и моих сестер, а теперь так незаслуженно забыта нами.
– Что ж, я думаю, ты можешь поступать по собственному разумению. – Уильям оправился от изумления и перешел к тому, о чем намеревался сообщить Эмили: – Завтра я уезжаю на два-три дня к леди Пламсбери. Бабушка хочет продать какие-то акции и приобрести несколько ферм в Кенте, ей нужен мой совет.
– Давно ли леди Пламсбери нуждается в твоих советах? – Теперь пришел черед леди Гренвилл удивляться словам мужа.
– Фермы расположены довольно далеко от ее владений, как и от нашего поместья, и бабушка беспокоится, буду ли я в будущем заинтересован в этих владениях. Придется нанять управляющего, чтобы присматривать за фермерами, ему нужен дом… Словом, предстоит немало хлопот.
– И ты поддержишь ее? Не пора ли уже остановить все это? – Эмили не без оснований опасалась, что страсть леди Пламсбери к покупке все новых и новых земель можно считать проявлением старческого ослабления рассудка.
– Я выслушаю ее и ее поверенного, он – разумный человек и уже много раз удерживал ее от бесполезных вложений, пусть и с немалым трудом. Не стоит надеяться, что она послушает меня или его на этот раз, если она уже твердо вознамерилась купить эти фермы, но попробовать стоит.
– Что ж, тогда поезжай.
Уильям легко поцеловал ее в щеку и вышел. В глазах Эмили защипало при мысли о том, каким мог бы быть этот поцелуй, но она сдержала слезы и провела остаток вечера с новым романом мистера Мартинса. Героиня удивительно напоминала ей одну подругу Луизы, три раза расторгавшую помолвку и в конце концов обручившуюся с пасынком своей тетки, скучным, как прошлогодняя газета.
11
Последние две недели октября Торнвуд напоминал ярмарку в Шрусбери – взволнованные горожане и обитатели соседних поместий собирались группками возле церквей, лавочек и даже у старого, давно высохшего колодца, позабыв о плачущих детях, поставленных в печь пирогах и даже похоронах, как было со старой миссис Фостер, не проводившей на кладбище свою закадычную приятельницу.
Все эти добропорядочные люди никак не могли насытиться обсуждением семейной жизни покойной миссис Соммерсвиль, а многие из них к тому же пытались разрешить мучившую их проблему – как им теперь относиться к Джейн и Ричарду Соммерсвиль.
С одной стороны, тон задавали такие семейства, как Гренвиллы, Блэквеллы и Пауэллы, а в их дружбе с Соммерсвилями не было заметно никакого охлаждения. С другой – нельзя же поощрять внебрачные связи! Это внесет путаницу в наследование состояний и привьет на семейные древа бог знает какие побеги!
Миссис Феллоуз и несколько дам, у которых эта леди вызывала восхищение своей элегантностью и тем, что приехала из Италии, перестали даже здороваться с Джейн, не говоря уж о том, чтобы приглашать ее к себе. Если мисс Соммерсвиль появлялась рядом, они демонстративно покидали компанию или, если такой возможности не было, делали вид, что не замечают девушку, о которой еще совсем недавно говорили как о самой разумной и благонравной молодой леди в графстве.
Ричарду Соммерсвилю было намного проще. Во-первых, не он оказался сыном мистера Несбитта, хотя некоторые сплетники усомнились и в законности его происхождения. Во-вторых, истинные джентльмены не могли позволить себе говорить о романе миссис Соммерсвиль ни в присутствии Ричарда, ни без него. А на тех, кого причислить к истинным джентльменам можно было лишь в случае, если лучшая половина рода людского внезапно вымрет, Соммерсвиль привык не обращать внимания.
Так что Ричард вел привычный для себя образ жизни и как мог утешал сестру, изливавшую свой гнев на вероломных соседей, круша вазочки и каминные безделушки, без которых дом Соммерсвилей вскоре рисковал опустеть.
Брат и сестра получили письмо от дядюшки, лорда Бетхерста, в котором тот выразил свое глубокое осуждение происходящего. Если уж так случилось, что миссис Соммерсвиль вступила в преступную связь с мужчиной и связь эта привела к рождению ребенка, об этом факте не должно было быть известно никому, кроме этой дамы. Пускай мистер Несбитт считает необходимым помогать дочери – такое благородство лорд Бетхерст очень даже приветствовал, – но следовало проявлять эту заботу тайно и уж ни в коем случае не признавать родство с мисс Соммерсвиль открыто! Подобным образом мог поступить только торговец, во всем стремящийся найти выгоду. Какую выгоду мог получить мистер Несбитт, лорд Бетхерст не уточнил. Вместо этого он несколько абзацев письма посвятил перечислению бед, которые постигнут его семью из-за неблагодарной племянницы, позабывшей доброту своего дяди и тети, вывозивших Джейн в свет и всячески старавшихся найти ей мужа.
