Заложница любви - Уиндзор Линда (полные книги .TXT) 📗

Во взбудораженном сознании Бронуин не возникало даже мысли о том, что они совершенно разные люди и принадлежат к разным мирам. Отдаваясь трепету горячей волны, заливавшей ее теплом, несмотря на прохладу раннего утра, Бронуин не понимала, что оказалась захваченной скорее сладострастием, чем влечением, и, как ни странно, нежностью, которую начинала, испытывать к этому человеку.

Когда их губы разомкнулись, остановив поток невысказанных слов, которыми обменивались два сердца, Бронуин прильнула к Вольфу, словно ее жизнь зависела от их близости. В напряженной тишине, куда не проникал шум пробуждающегося города, смотрела она на своего воина, и смятение мелькнуло в ее взгляде, пылающем скрытым огнем страсти. В этот момент казалось, что на земле остались лишь эти двое и не было для них жизни друг без друга.

– Почему? – выдохнула Бронуин, высказывая сомнения, мелькавшие в ее отуманенных страстью мыслях. – Почему вы это сделали?

– Чтобы узнать, действительно ли те уста, что могут беспощадно насмехаться над мужчиной, могут и обещать блаженную награду.

Дэвид! Опять беспочвенное хвастовство ее бывшего жениха! Да, она не раз насмехалась над ним, но ее губ он мог коснуться только в самом невинном поцелуе на Рождество, когда омела [6] позволяла под своим укрытием совершить подобную вольность.

– Здесь нет омелы, одно только сено! Предупреждаю, сэр, что если вы снова удостоите меня своим вниманием, то можете узнать, настолько острый у меня кинжал!

К своему ужасу, Бронуин не сразу набралась решимости, чтобы вырваться из теплых объятий Вольфа. Щеки ее горели румянцем, когда она, наконец, откатилась в сторону и встала на ноги.

– Да, вы настоящая женщина! – проворчал Вольф, отнюдь не обескураженный неожиданными изменениями в ее настроении. – Ваши губы говорят и да, и нет в одно и тоже время.

Самым ужасным во всей этой ситуации казалось то, что Вольф был прав! Он понял: две противоборствующие силы столкнулись в ее душе и в предательски слабой плоти. Не в силах спорить и опасаясь находиться слишком близко к зовущей теплоте объятий Вольфа, девушка повернулась к нему спиной. Будь она проклята, если позволит ему полностью насладиться чувством удовлетворения при виде ее смущения.

– Вы глухи, как пень, сэр, и так же корявы!

Смешок, прозвучавший в ответ, не предполагал оправдания и лишь заставил ее покраснеть еще больше. Девушке оставалось лишь удалиться на безопасное расстояние. Когда она поравнялась с раскричавшимся осликом, озорная улыбка коснулась ее губ: может быть, стоило раньше перевести взгляд с одного осла на другого, чтобы прийти, наконец, в себя.

ГЛАВА 7

Мясной пирог, который она купила у жены булочника на деньги, что ей дал Вольф, оказался еще вкуснее, чем это можно было предположить, судя по запаху. А вино из бочки у городских ворот, предлагаемое всем желающим по случаю Рождества, согревало не хуже костра, у которого присела Бронуин. Наемник покинул ее после завтрака, состоявшего из горячего хлеба и молока, принесенного Натаном. Вольф продолжил свой путь в Вестминстер, где, как уяснила себе Бронуин, находилась королевская резиденция. Он резонно заметил, прежде чем отправиться, что нелегко убить человека, местопребывание которого неизвестно.

Бронуин рассудила так: иметь наемника в качестве сообщника совсем неплохо, он не подвержен срывам, в то время как горе толкало ее на безрассудство. Потрясение, испытанное девушкой, сделало ее совсем другой, не похожей на ту мечтательную наивную Бронуин, что весной покинула Карадок. Самым жестоким желанием, которое могло тогда ее одолевать, было желание дать Дэвиду пощечину, а в еще более юные годы – стремление сразиться с ним, вооружившись легким мечом. Это было до того, как ее заставили вести себя соответственно званию будущей леди Карадок.

Бронуин невольно улыбнулась, думая о злой насмешке судьбы. Все эти годы мать так старалась сделать из нее леди, а теперь ей приходилось вести себя подобно мужчине – стать сыном, чтобы отомстить за смерть родителей. Может быть, выпитое вино было тому причиной, но все показалось ей вдруг таким странным. Леди Карадок! Черт побери, что за шутку сыграет судьба, если ей все же доведется стать леди Карадок! Одна-единственная слеза выкатилась из ее задумчивых глаз, и Бронуин была рада, что не может увидеть в зеркале свое лицо. Все-таки она не желала посрамить честь своих родителей.

Бронуин допила вино и вытерла губы рукавом. Толпа, двигавшаяся от Тауэра, привлекла ее внимание. Все новые зрелища и события были девушке интересны, и она двинулась к запруженной народом дороге, ведущей к Смитфилду, и скоро оказалась со всех сторон зажатой толпой. Стражники верхом на лошадях тащили за собой двоих преступников, привязанных за ноги. За измену королю несчастных должны были казнить, услышала она, но вызывало сомнение, проживут ли она после подобного обращения достаточно долго, чтобы успеть быть повешенными, чего все вокруг ждали с большим нетерпением, словно это могло стать невесть каким пышным зрелищем.

Первой мыслью Бронуин было – король взял назад свое слово и не принял согласие Ллевелина сдаться. Протолкавшись в передние ряды, она бросила взгляд на бедняг. Оба были светловолосыми, один небольшого роста и крепкого сложения, а другой выглядел таким истощенным, что его становилось жалко до слез. Оба были грязными, оборванными. Ветхая одежда цеплялась за мерзлую дорогу, в прорехах виднелось голое тело. Вряд ли эти двое ей знакомы, решила Бронуин и принялась выбираться из толпы.

Но, оказавшись в самой гуще, она была вынуждена двигаться вместе со всеми к Смитфидцу. Толпа остановилась перед большим эшафотом, которого Бронуин вчера не заметила. К ее удивлению разносчики пирогов и продавцы сладостей сновали в толпе, словно на базарной площади, призывая купить их товар. Запоздавшие зеваки расталкивали остальных локтями, отвоевывая себе местечко получше, чтобы не пропустить ни одной детали ужасного зрелища.

– Эй ты, парень-то пришел раньше! – крупный мужчина рядом с Бронуин прикрикнул на слугу в ливрее, грубо пихнувшего ее в бок.

Добродушный сосед Бронуин – должно быть, мясник, судя по его фартуку с пятнами крови, повязанному вокруг объемистого живота – из самых лучших побуждений поставил ее впереди себя, обеспечив наилучший обзор происходящего на эшафоте. Во всяком случае, Бронуин надеялась, что ее сосед – мясник, иначе можно было подумать, что к казням он имеет отношение гораздо в большей степени, чем те двое бедолаг, которых втаскивали по крутым ступенькам их тюремщики.

– Вот что случается с предателями, сынок! Смотри, храни верность его величеству, иначе и тебя ждет казнь.

– Да, сэр! – охотно согласилась Бронуин, стараясь не замечать исходившего от соседа запаха свежей крови.

Только что съеденный пирог неприятно дал о себе знать, когда девушка увидела, что палач набросил петли на шеи осужденных. Если бы этих людей казнили в Уэльсе, отец никогда не позволил бы ей присутствовать на казни, да она и сама не осмелилась бы смотреть.

– Эдвин!

Бронуин обернулась к ней сквозь толпу пробивался Натан.

– Это не просто повешение! – сообщил ей мальчик, блестящие глаза которого были устремлены на эшафот. – Хозяину подвернулся случай хорошо заработать. Народ собрался со всей округи! Торговля у нас пойдет!

– Этих людей могут убить только один раз, они и так полумертвы, – сухо заметила Бронуин. – Что еще можно с ними сделать?

Натан усмехнулся, обнажив испорченные зубы, которые Бронуин не рассмотрела накануне – по правде говоря, освещение в конюшне было неважным, да и, кроме того, почти все время Натан упирался лбом в коровий бок.

– Подожди, парень! Сейчас сам все увидишь!

И она увидела. Даже больше, чем хотела. Осужденных повесили, но когда они уже начали терять сознание и задергались под радостные крики и вопли толпы, то к ее ужасу, им распороли животы прямо у людей на глазах и господин в черном колпаке разрубил тела на четыре части. Душераздирающие крики несчастных будут ее преследовать до скончания дней, не сомневалась Бронуин.