Своенравная красавица - Торп Сильвия (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Доказательство того, что эти страхи не беспочвенны, последовало через несколько дней. Черити и Сара, взяв с собой маленького Даррелла, отправились на луг к ручью собирать первоцветы, что росли там в изобилии и пользовались большим спросом в кладовой и на кухне. Они возвращались домой с корзинками, полными сладко пахнущих золотых цветов, и вели за руки уставшего, перепачканного ребенка. Около дома они нос к носу столкнулись с Джонасом. Он встал у них на пути, подбоченясь и широко расставив ноги, и внимательно глядел на малыша. Лицо Даррелла было в пыли, на холщовом костюмчике виднелись пятна грязи, в потной ручонке он стиснул пучок поникших первоцветов.
— Наследник Конингтона, — с издевкой произнес Джонас. — Бродит по полям, как цыганенок, когда ему следовало бы усердно трудиться над книгами. Ну ты, почему не на уроках?
Услышав такое грубое обращение, произнесенное громким, грозным голосом, да еще тем, кого он всегда боялся, ребенок вытаращил глазенки и тут же разразился слезами, зарывшись лицом в юбку Черити.
— Прошу тебя, не запугивай его, Джонас! — рассердилась Сара. — Ты знаешь, что он тебя боится.
— Судя по всему, он боится собственной тени. На редкость смешно, правда? Гордый Конингтон породил такого слюнтяя! — И Джонас прикрикнул на ребенка: — Замолчи, парень! Честное слово, на этот раз кое-кто выпорет тебя, чтоб ты стал похрабрее.
— Ничего хорошего из этого не выйдет! — Черити, опустившись на колени, чтобы успокоить Даррелла, вскинула на Джонаса глаза, сверкнувшие гневом. — Кому, как не тебе, знать это, кузен! Ведь тебе это не пошло на пользу.
Джонас потемнел лицом, но Черити заметила победный блеск в его глазах, который предупредил ее, что она ступает на опасную почву. Усилием воли она подавила собственные чувства, встала и попросила спокойно:
— Сара, отведи Даррелла в дом, к няне, хорошо? Скажи, что я сейчас приду.
Сара с тревогой переводила взгляд с брата на Черити, потом взяла малыша за руку и увела, бормоча ему что-то нежное и утешительное. Черити подождала, чтобы они отошли подальше, глубоко вздохнула, полностью овладевая собой, и повернулась к Джонасу.
— Я знаю, что ты ненавидишь его отца, — сказала она тихо, — но во имя милосердия, Джонас, прояви хоть чуточку доброты к ребенку. Как это можно держать зло на ребенка, не иметь жалости к этой крохе, оставшейся без матери?
Несколько секунд Джонас молча мрачно смотрел на нее. Черити, сама того не зная, разбередила незаживающую рану, все эти годы терзавшую его невидимо для окружающих. Его юношеская страсть к Элисон Конингтон была вполне безобидной, но чувство вины, усиленное исповедуемой им суровой верой, мучило Джонаса неотступно, пока не приобрело в его сознании размеры смертного греха. В Плимуте ему удавалось справляться с этим, но как только он возвращался в Маут-Хаус, ребенок Элисон вновь пробуждал в нем тяжкие воспоминания. Если бы маленький Даррелл был точной копией своей матери, Джонас, вероятно, относился бы к нему добрее. Но то, что прекрасное лицо умершей Элисон обрамляют рыжевато-золотистые кудри Конингтона, — это невыносимо, просто какая-то мерзкая насмешка, специально, чтобы Джонас не забывал, что перед ним не только сын Элисон, но и сын человека, которого он ненавидит всей душой.
— У нас нет никаких обязательств перед ребенком, и теперь, когда война закончилась, его следует отослать к отцу, — ответил он наконец и добавил с точно рассчитанной жестокостью: — Маут-Хаус уже переполнен бездомными сиротами.
Черити покачала головой.
— Нет, Джонас, — сказала она спокойно, — маленький Даррелл и Конингтон-Сент-Джон неразрывно связаны. Можно было превратить в руины особняк, но здесь все равно его родина, его земля по праву рождения. И когда-нибудь отец приедет к нему.
— Ну приедет, и что? — с усмешкой парировал Джонас. — Земли Даррелла Конингтона уже уменьшились, а ему придется продавать еще. И что останется от наследства, о котором ты тут болтаешь, к тому времени, когда мальчишка станет взрослым?
Черити неотрывно глядела на Джонаса, и холодный ужас овладевал ею по мере того, как она постигала масштабы его безжалостных намерений.
— Так вот какова правда, — сказала она с горечью. — Ты принес столько зла Дарреллу, но твоя жажда мести все еще не удовлетворена, и теперь ты хочешь воспользоваться состоянием своего дяди, — чтобы довести до конца черное дело, начатое по твоему приказу солдатами четыре года назад.
А он продолжал насмехаться над ней:
— Золото, кузина, может оказаться оружием пострашнее стали. Я богатый человек и буду еще богаче. Я уничтожу Даррелла Конингтона, как и поклялся, когда он унизил меня и выставил на посмешище перед всей деревней. Я буду учить его, он узнает, что значит потерять уважение и вылететь из седла, он поймет, каково это — быть существом, с которым никто не считается.
— Кузен, ты кукарекаешь громче петуха! — презрительно пресекла его Черити. — Ты кое-что проглядел: здесь все любят и уважают Конингтонов. Ты можешь скупить все земли Даррелла до последнего акра, выгнать его из деревни, из Девона, вообще из Англии, но тебе никогда не стать сквайром Конингтон-Сент-Джона. Это место сможет занять только Даррелл или его сын.
— Неужели ты думаешь, что я рвусь приобрести уважение этих бедных обманутых глупцов? — высокомерно поднял брови Джонас. — Я знаю, как ко мне относятся в этой деревне, знаю, как они кудахчут над этим плаксивым заморышем, когда ты таскаешь его из дома в дом. И еще называют его маленьким господином! Что ж, госпожа Наглость, придет день, когда все вы поймете, что такое настоящий господин. Я наставлю здешних жителей на путь истинный даже вопреки их воле.
— Будь честен, Джонас, имей мужество признаться в собственной подлости! — резко сказала Черити. — Может так случиться, что ты преуспеешь в своих угрозах, но ведь ты это делаешь только из-за собственной зависти и алчности. А спасение наших душ здесь ни при чем. Такой яд, как у тебя, не от Бога, а от дьявола.
Она мелькнула мимо него, прежде чем он успел ей ответить, и быстро пошла к дому. Сердце у нее колотилось, ее всю трясло с головы до ног от гнева, но в то же время девушка была испугана. Похоже, у Джонаса есть все шансы, чтобы добиться намеченной цели. Он не зря хвастался, что станет еще богаче: его дядя, который сейчас был его партнером, не имел другого наследника, а в самом Джонасе, как слышала Черити, неожиданно обнаружилась незаурядная деловая хватка, так что он мог стать одним из самых процветающих людей в Плимуте.
С другой стороны, Даррелл, подобно многим преданным роялистам, не скупясь, растратил свое состояние на дело короля. Некоторые земельные владения Конингтонов были проданы, другие заложены задолго до окончания войны, а из того, что осталось, выжали все до последнего пенни. Фермы и сельские домики пришли в упадок, так как после смерти старого управляющего их ни разу не ремонтировали. Джеймс Партридж и года не прожил после пожара в Конингтоне, а потом уже никто не занимался делами поместья. Все пребывало в запустении, и Черити не видела способа восстановить хозяйство, если только Даррелл не вернется домой.
К ее облегчению, ссора с Джонасом не имела катастрофических последствий, и Черити поняла, что он находит удовлетворение в том, что позволяет ей оставаться в Маут-Хаус и наблюдать, как он постепенно прибирает к рукам Конингтон-Сент-Джон. Если же он выгонит ее на произвол судьбы, то лишит себя этого удовольствия.
Дни тянулись медленно, отцвел боярышник, и распустились розы. Начался сенокос, и свежий дух подсыхающего сена витал над всей округой. Но хотя неторопливое и пышное зрелище смены времен года разворачивалось по издавна заведенному порядку, люди больше ничему не радовались. Упадок и разрушение ощущались повсюду. Простые деревенские обычаи и празднества, к которым раньше прикладывала руку и церковь, теперь искореняли, называя распутным идолопоклонством, так как красота природы оскорбляла пуритан не меньше, чем мирские грехи. И они верили, что людей следует спасать от того и другого искушения.
