Своенравная красавица - Торп Сильвия (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Она наклонилась и подняла его, привычная боль кольнула сердце. Так бывало всегда: сколько бы ни веселился малыш на прогулке, какая-то тень касалась его, как только он входил в дом. Как будто он знал, что его там только терпят. Именно в такие минуты Черити видела в нем Элисон. Она отнесла его прямо в детскую, которую когда-то делила с кузинами и которую Элизабет, по приказу мужа, нехотя согласилась предоставить ей. Комната считалась ее собственным домом, тут она чувствовала себя относительно свободно, но это убежище не могло служить ей долго.
В тот вечер, после того как малыш заснул, Черити сидела там с няней — теперь они часто бывали вместе. Няня совсем постарела, маленькая, согбенная, лицо как печеное яблочко. Конечно, она уже не могла работать, как когда-то, но способности ее оставались при ней, не подвластные годам. Сидя в полутьме, она наблюдала за лицом Черити, склонившейся над шитьем в круге света от сальных свечей на столе. Няня обратила внимание на чуть заметную морщинку между густых бровей и напряженно сжатые губы. Черити всегда была самой любимой ее воспитанницей, и она без труда читала все эмоции, отражавшиеся, как в зеркале, на смуглом живом лице.
— Что беспокоит тебя, мой птенчик? — прервала молчание няня.
Черити удрученно вздохнула и отложила рукоделие.
— От тебя ничего не скроешь. Понимаешь, ведь малышу уже четыре года. Скоро ему понадобятся настоящие учителя, не то что я. Ему нужно получить образование, соответствующее положению семьи Конингтон. А откуда мне добыть ему воспитателя? Я не могу просить дядю нанять ему учителя. Он бы, вероятно, согласился, но Джонас и тетя найдут способ помешать этому.
— Ох, господин Джонас распоряжается теперь всеми расходами, вот в чем беда! — В голосе няни звучало неодобрение: она не выносила Джонаса и сердито следила за его всевозрастающим самомнением. — Это правда, он не испытывает добрых чувств к маленькому господину, а еще меньше сама хозяйка — к их стыду! Что плохого им сделал наш милый крошка?
— Он сын Даррелла Конингтона, — жестко ответила Черити. — Джонасу этого вполне достаточно, для ненависти других причин не требуется. — Черити встретила внимательный взгляд старой женщины. — Няня, порой я смертельно боюсь! Дядя — наша единственная защита, а его здоровье слабеет день ото дня. Что станется с нами, с маленьким Дарреллом и со мной, когда он умрет?
— Ну, у вас-то всегда будет пища и крыша над головой, — откликнулась няня. — До тех пор, пока в Конингтон-Сент-Джоне останется хоть один дом.
— Да, я знаю, в деревне у нас добрые друзья!
Черити поднялась и беспокойно заходила по комнате.
— Но им самим, беднягам, сейчас едва хватает на жизнь, а кроме того, не подобает наследнику Конингтона расти в хижине или в фермерском доме. Если бы я только знала, как лучше поступить! Почему же Даррелл не едет домой? Я так устала одна нести это бремя!
Глава 2
ДЖОНАС
Черити получила известия о Даррелле уже на следующий день и из самого неожиданного источника.
В середине дня в Маут-Хаус прибыл Джонас. Черити узнала об этом по суматохе, которая всегда возвещала о его приезде, но не видела его до вечера, когда все домашние собрались в холле для молитвы. Отношение Джонаса к ней и к ребенку постоянно провоцировало Черити на ссору. И ей пришлось усвоить раз и навсегда нехитрое правило: чем старательнее избегаешь его, тем меньше имеешь неприятностей. Поэтому она спокойно и вежливо поздоровалась с Джонасом и пошла на свое обычное место, которое было выбрано для нее не случайно и находилось между членами семьи и старшими слугами.
Джонас сам проводил молитвы, и Черити, глядя, как он стоит, дожидаясь, пока слуги займут свои места, подумала, что он явно сверх обычного доволен собой. Джонасу было чуть больше двадцати, он превратился в плотного коренастого молодого человека с красивым, но почему-то странно отталкивающим лицом. Возможно, это из-за полного отсутствия чувства юмора или из-за жестокости, что поселилась в глазах и у рта, отражая фанатизм и нетерпимость, присущие его натуре. Джонас занимал теперь заметное положение в своем кругу и становился все грубее и высокомернее с менее удачливыми.
Почувствовав, что кто-то наблюдает за ней, Черити подняла голову и поймала взгляд светлых глаз Дэниела Стоутвуда, камердинера Джонаса. Стоутвуд жил в Плимуте и не был связан со слугами Шенфилдов ни узами крови, ни обычаями, которые объединяли их с остальным населением деревни. Они относились к нему настороженно. Это был долговязый парень с землистым лицом, жесткими рыжими волосами и постоянно постным выражением притворной скромности. Черити не жаловала его, и он знал это. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем возможность притащить своему хозяину новую сплетню о ней.
Псалмы, пропитанные гневом, столь милым сердцу истинных пуритан, читали бесконечно долго. Но Черити давно научилась не прислушиваться к словам и в душе произносила свои молитвы. Она молилась просто и с искренней верой, древними прекрасными словами, которые выучила в детстве, и всегда черпала в них силу и утешение. Когда чтение псалмов заканчивалось, ей полагалось пожелать доброй ночи дяде и тете и возвратиться в детскую, но, к удивлению Черити, Джонас задержал ее:
— Подожди минуту, кузина! Я должен рассказать кое-что, возможно, и тебя это заинтересует.
Черити приостановилась и посмотрела на него недоверчиво и удивленно. Джонас редко утруждал себя обращением к ней, и его новая многозначительная интонация и странное триумфальное выражение глаз пробудили в ней беспокойство. Не желая показывать этого, Черити склонила голову в знак согласия и подошла к группе около камина.
Джонас обратился к отцу:
— Сэр, мне доставляет удовольствие сообщить вам, что в последнее время я был занят расширением наших земель. Я приобрел все земли к северу и востоку от наших границ, от фермы Уайтторн до рощи на холме.
Его выслушали в полном молчании, а затем Черити произнесла дрогнувшим голосом:
— Я не верю тебе! Это земли Конингтонов.
— Ошибаешься, кузина! — Джонас внимательно наблюдал за ней и теперь говорил с нескрываемым удовлетворением. — Это были земли Конингтонов. Твой друг сэр Даррелл продал их мне.
Черити пристально смотрела на Джонаса, осмысливая причину его удовлетворения и желания сделать ее свидетельницей своего триумфа. И сказала беспомощно:
— Это не может быть правдой! Даррелл не продал бы тебе ни акра своих наследственных земель.
— У него не было выбора, — грубо бросил Джонас. — Те денечки, когда Конингтоны могли растоптать кого угодно, давно в прошлом. Даррелл Конингтон мог добыть деньги для выкупа своих земель только одним способом: продажей большого участка. Я предложил самую высокую цену, он с радостью ухватился за это и спрятал свою гордость в карман...
Сара крепко сжала руку Черити и спросила поспешно, не дав ей заговорить:
— Так ты видел сэра Даррелла, Джонас?
— Нет, я с ним не виделся. Он в Лондоне, приехал договариваться с парламентом. Наше дело было улажено адвокатами.
Черити сжала в ответ пальцы Сары и высвободила руку. Вместе с недоверием и шоком от того, что сообщил Джонас, у нее в сердце затеплилась слабая надежда. Но сейчас Сара задала вопрос, на который у Черити не хватило смелости, и надежда угасла. Пока самообладание не покинуло ее совершенно, ей следовало как можно скорее уйти от издевательской усмешки Джонаса и злорадного взгляда его матери. Стараясь ничем не выдать своего отчаяния, она неторопливо направилась к лестнице.
В ту ночь она долго лежала без сна, уставясь в темноту, думая о Даррелле, до какого же бедственного положения он доведен. Сердце горестно сжималось при мысли, что он должен был пережить, расставаясь с родовыми землями, которые принадлежали многим поколениям его предков. Ничего удивительного, что он медлит с возвращением, но если он не вернется, что станется с его сыном? Джонас все еще ненавидит Даррелла, он весь кипит, когда видит, с какой любовью относятся к Дарреллу в деревне, хоть его давно тут нет. Джонасу обидно, что сам он вызывает здесь стойкую, пусть и невысказанную неприязнь. Приобретение части земель Конингтона может просто разжечь его аппетит и вдохновить на дальнейшие шаги. Даррелл вне пределов его досягаемости, но не исключено, что Джонас сочтет сына вполне адекватной заменой отцу.
