Счастливая жизнь для осиротевших носочков - Варей Мари (хорошие книги бесплатные полностью TXT, FB2) 📗
– Садись.
Джереми снимает куртку, перекидывает ее через спинку стула и закрывает дверь, чего никогда не делал, когда к нему приходила Виктуар. Меня охватывает тревога, и я машинально нащупываю браслет. Джереми садится напротив и говорит:
– Думаю, между нами возникло недопонимание. Я хочу извиниться. – От удивления теряю дар речи. Я ожидала чего угодно, но только не извинений. Джереми, видимо, воспринимает мое молчание как знак продолжать: – Зои рассказала о том, что произошло в туалете на самом деле. Спасибо, что помогла ей. Она очень чувствительная девочка.
Помедлив, нерешительно отвечаю:
– Я тоже хочу извиниться… Не стоило идти к Крису у тебя за спиной. Я не подумала. – Вздыхаю. – Просто… просто если я что-то начинаю, то стараюсь довести до конца и временами иду напролом.
– Не могу ставить тебе это в упрек. Честно говоря, базовая версия приложения готова уже давно.
– Тогда почему мы не запускаем релиз?
– Потому что Крис все время просит добавить новые и по сути бесполезные функции, например, ачивки за старые или редкие носки…
– А мы не можем выпустить базовую версию и добавлять обновления по мере их появления?
– Можем, но Крис не хочет.
– Почему?
Джереми пожимает плечами.
– Возможно, из-за страха неудачи. Или успеха, каким бы маловероятным он ни казался. Не знаю… Осиротевшие носочки – очень личный для него проект. Как бы то ни было, мы можем выпустить приложение в любую минуту. Тебе нужно только уговорить Криса.
– Но он меня не слушает…
– Он делает вид, что не слушает, но на самом деле прекрасно знает, в каком финансовом положении сейчас находится компания… Кстати, он упомянул, что тебе нужна машина.
– Э… да, моя подруга устраивает праздник, и в субботу нам нужно съездить за покупками…
– Тогда в субботу утром я могу отвезти вас в магазин.
Колеблюсь. Я совсем не ожидала такого предложения. Как-то глупо тащить Джереми за покупками, но, учитывая отчаянное сообщение, которое прислала мне вчера Саранья, если откажусь, то поступлю нечестно по отношению к ней.
– Спасибо… – говорю после некоторых раздумий. – Это очень мило с твоей стороны…
– Взамен я попрошу, чтобы ты не учила мою дочь английским непристойностям, – перебивает меня Джереми. Несмотря на серьезный тон, кажется, он едва сдерживает улыбку.
– Я очень постараюсь…
– В субботу приезжайте ко мне к десяти. Я пришлю адрес.
Дневник Алисы
Лондон, 5 января 2012 года
Хэллоу, Брюс!
Мне есть что тебе рассказать.
Во-первых, за праздники я поправилась на три кило. А может, некий недоброжелатель тайком подменил зеркало в прихожей на увеличительное стекло (я склоняюсь ко второму варианту).
А еще я ужасно зла, Брюс, поэтому и взяла в руки дневник. Не знаю, пойду ли снова к психотерапевту. Вчера она сказала одну вещь, которая выбила меня из колеи и с тех пор крутится у меня в голове, как карусель. В довершение всего я поссорилась со Скарлетт. Она позвонила вчера. Видимо, «другой часовой пояс» – слишком сложное для нее понятие. Я ответила на звонок, несмотря на раздраженный вздох Оливера, который уже выключил свет. Последние три недели от Скарлетт не было ни весточки. Ни звонков, ни сообщений, ни-че-го.
Уединившись в ванной, я села на плиточный пол и включила камеру. Скарлетт была без косметики, ее обесцвеченные платиновые волосы были небрежно собраны не то в хвост, не то в пучок, из которого торчали отдельные прядки, под миндалевидными глазами, обрамленными длинными ресницами, синели круги.
Я была тронута, заметив на сестре старую темно-синюю толстовку с надписью «Университет Брауна», которую подарила ей во время учебы.
– Ты похудела, – заметила я, присмотревшись к ее лицу. – Ты хорошо питаешься?
– Хорошо, просто отлично, – со смехом ответила Скарлетт и помахала перед камерой картонной коробочкой с рисовой лапшой. Потом подцепила лапшу палочками и отправила в рот.
Я закатила глаза.
– Может, начнешь нормально готовить вместо того, чтобы пихать в себя разный фастфуд?
– Нет времени, я работаю денно и нощно.
– Над чем?
– Над альбомом! А еще я нашла постоянную работу в баре, который находится в одном из крутых районов Манхэттена. Буду петь там по средам, правда, репертуар выбираю не я, и он дерьмовый. Но зато там платят триста баксов за ночь…
– Здорово…
– Кроме того, бар набирает популярность. Может, там я встречу кого-нибудь, кто… ну, ты знаешь…
– Как понимаю, у тебя все хорошо?
На самом деле я мало что понимаю. Эшли и Дакота убеждены, что Скарлетт портит себе жизнь этой своей одержимостью музыкой и что я должна заставить ее отказаться от детской мечты. Честно говоря, я не знаю, как быть. Скарлетт намотала лапшу на палочки с ловкостью, наводящей на мысль, что она – завсегдатай китайского ресторанчика, над которым живет.
– Да-да, все прекрасно… Я кое с кем встречаюсь.
– Давно? Как его зовут?
– Уже три недели. Его зовут Алехандро, он испанец…
Скарлетт встречается с парнями с пятнадцати лет.
Впрочем, встречается – не совсем верное слово. Тусуется, проводит несколько ночей в их постели, а потом бросает, чтобы любой ценой избежать отношений, которые будут длиться дольше нескольких дней. Поэтому мне совсем необязательно запоминать этого Алехандро, у которого, к несчастью для него, скоро выйдет срок годности.
– Ты не поверишь! – вдруг воскликнула Скарлетт. – Я завела котенка!
– Котенка? Правда?
Она поставила перед камерой рыженького котенка и потерлась щекой о его мягкую шерстку. Котенок замурлыкал. Лицо Скарлетт осветила улыбка подлинного счастья, и на мгновение мне вспомнилась маленькая девочка из Квинстауна, которой она некогда была.
– Его зовут Дэвид Боуи.
– А вот я никогда не заведу кота.
– Не говори так! Если я умру, тебе придется взять Дэвида себе.
– Ты не умрешь.
– Умру, в двадцать семь лет. Как Курт Кобейн и любая другая уважающая себя рок-звезда. У меня все распланировано.
Скарлетт выглядела очень серьезной и искренне переживала за судьбу Дэвида Боуи, поэтому я торжественно пообещала позаботиться о котенке после ее смерти. Она вздохнула с таким облегчением, что я не осмелилась сказать, что котенок проживет меньше, чем она, что котенок – обуза, которую нельзя бросить через три дня, как беднягу Алехандро.
– Как работа?
– Ты про работу в кафе «Уай»? Я уволилась, – ответила Скарлетт с набитым ртом.
– Господи Боже! Почему?
– Потому что работа официанткой убивала мой творческий потенциал. Мои последние песни, они… – Скарлетт нахмурилась и посмотрела прямо в камеру, словно подбирая слова. – Все демо-песни, которые я записала… В них нет души. Думаю, на этот раз я сделаю все правильно. Я должна выложиться по полной.
Я растерялась. Скарлетт проработала в кафе «Уай» почти два года, там у нее был гибкий график, дававший возможность заниматься музыкой, и приличная зарплата, позволявшая снимать комнату в Бруклине, а не бродяжничать или ломиться к маме, которая больше не желала ее принимать. А теперь Скарлетт бросила эту стабильную работу, чтобы посвятить все время написанию альбома. Я буквально слышала, как Оливер толкает речь о незрелости моей сестры и ее полном непонимании реальности, а в заключение говорит, что не будет содержать ее, когда она останется без крыши над головой.
– Зря ты уволилась, – вздохнула я. – Чем ты собираешься платить за аренду?
– Ах да… Я сейчас на мели, поэтому хотела спросить, сможешь ли ты одолжить мне немного денег? – спросила Скарлетт, нацепив на лицо свою фирменную улыбку Джулии Робертс и захлопав ресницами.
Обычно я соглашаюсь. Я зарабатываю достаточно, чтобы помочь своей сестре в сложную минуту, но я была уставшей и расстроенной, а Скарлетт три недели не подавала признаков жизни.
– Послушай, Оливер уже злится, что я даю тебе деньги. Мы собираемся завести ребенка, и нам нельзя тратить сбережения направо и налево.
