Новенькая на факультете боевых магов (СИ) - Каспари Александра (книги бесплатно читать без .txt, .fb2) 📗
А ведь не так давно, несмотря на то, что в принципе не касается девушек выше пояса, он держал свои ладони на её шее. Чувствовал, как отчаянно бьётся её пульс. Да он до сих пор этого забыть не может. Но разве он этого хотел? Она сама довела, манипуляторша чёртова.
Вот и сейчас стоит перед ним с расширенными от ужаса глазами и ждёт чего-то. Розовые губы приоткрываются и дрожат. Жилка на шее тоже дрожит, а мерзкое красновато-коричневое пятно прямо на глазах увеличивается в размерах. Он задерживает дыхание, но это не помогает. Стойкий запах земляничного мыла и чего-то будоражаще-сладкого, минуя рецепторы и обонятельный тракт, пробирается глубоко внутрь и рождает там новый разрушительный циклон.
– Кадет Фостер! – напоминает из-за двери медсестра.
– Отпусти, не имеешь права! – шепчет она так, как будто он её силой удерживает, а ведь не касается даже.
Джед чуть отстраняется и дверь хлопает у него перед носом.
Всё, это последняя капля. Он держался как мог, видят боги, но ненависть в нём взяла верх. И если сегодня кто-то в его присутствии рискнёт упомянуть имя ненавистной новенькой, он ему как минимум башню снесёт.
День без неё тянулся как ядозуб на прогулке в выходной день. Три с половиной года Джед прекрасно чувствовал себя в роли командира «Гидр». Теперь же было что-то не то. Ни радости, ни успокоения. Даже мысли о неминуемой мести не приносили удовлетворения. До обеда он трижды наведывался в медпункт узнать, как дела у новенькой, но всё, что могла сказать медсестра, так это то, что Фостер пробудет под наблюдением доктора в лазарете. Нет, как надолго, она не знает. И нет, навещать её категорически запрещено. Да, её здесь кормят. Да, книги читать можно. Да, молодой человек, это заразно. Вас осмотреть? А что это за новая ссадина на скуле? Её не было утром.
– Я здоров, – бросил Джед и побрёл на занятие по тактике боя.
Внутри всё ещё штормило. Сорвать бы злость, да под горячую командирскую руку никто лезть не рискнул. На простой тренировке по стихийному баскетболу выкладывался так, будто на кону кубок Ла Риоры стоял. Вызвал Эффи прямо с занятия и напугал до полусмерти, приказав не трогать новенькую и вообще в сторону её не дышать. Потому что сам хотел заглянуть в её лживые глаза. Вытрясти из неё всю правду, даже если снова придётся к ней прикасаться. Высказать всё, что о ней думает. Сломать, подчинить, уничтожить, вытравить сам её запах, чтобы пахло на Ла Риоре как до её появления.
И после отбоя, пялясь на пустую постель, где должна была спать Фостер, не выдержал и направился к лазарету. Из-за духоты все окна были раскрыты настежь, но он с первого раза безошибочно попал куда надо.
ГЛАВА 9. Хочешь поцеловать меня, Фицрой?
Напрасно я полагала, будто всё самое страшное осталось в далёком детстве, когда в нашем краю господствовали эльвы, а по улицам шныряли вечно злые и голодные гончие. Во всяком случае, там было понятно, кто враг, а кто друг. В Ла Риоре я в полной мере осознала, что такое неприятие и ненависть, сомнения и предательство. И я сейчас не о ком-то из местных. Я о себе.
Учёба и подготовка к конкурсу «Мисс Балленхейд» занимали всё моё время и я немного расслабилась, отодвинув на второй план мысли о том, с какой целью, собственно, здесь нахожусь. Получила увольнительную с тем, чтобы выбрать наряды к предстоящему мероприятию. Мы с девочками обошли все бутики в округе. Эффи скупала всё, что ей нравилось, Иона с Бонни вели себя куда скромнее, ну а мне с моей мизерной стипендией даже шнурки из местных бутиков оказались не по карману. И, улучив момент, я попрощалась с новыми подругами и свернула на другую улицу, где магазины были попроще.
Там-то меня и нагнал почтальон.
– Сеньорита Фостер? – любезно осведомился он на ла риорский манер.
– Она самая, – сказала я, от удивления не придумав ответа поостроумнее. – А вы откуда меня знаете?
– Вам телеграмма, – и он протянул мне запечатанный магическим сургучом конверт.
Бумага обожгла пальцы. Я сразу поняла, от кого оно, хотя на конверте отсутствовали штемпели и другие опознавательные знаки.
Пока я в раздумьях изучала рисунок на дорогой бумаге, почтальон исчез. Оглянулась по сторонам – вроде никому нет до меня дела. Чтобы не привлекать ненужного внимания, уселась на скамейку под раскидистой акацией. С замиранием сердца сломала печать и развернула конверт. Там на бархатной бледно-жёлтой бумаге проступили магические чернила и спустя десять или двенадцать секунд потускнели и исчезли насовсем. Но эти несколько строк навсегда запечатлелись в глубинах моей памяти: «К приезду комиссии кубка в холле быть не должно. В противном случае ваша семья останется без средств к существованию, а заявление против вас будет выслано в префектуру».
Вот оно что! Вампир с Ноксом желают сорвать зимние игры, а я ни много ни мало должна украсть кубок четырёх стихий и… куда мне деть-то его? Кому передать? Засунуть к себе в шкафчик или под кровать?
Так. Стоп. Я уже продумываю план преступления? Хороша кадет Фостер, ничего не скажешь. А как же мои непоколебимые моральные принципы? Устав? Закон? Кодекс боевого мага?
А как же Миррен и тётя Эмили, ради которых я и поступила в военную академию?
Боги, как всё сложно! Если бы можно было сорвать этот чёртов браслет и выбросить!.. Но он только натирает кожу и вызывает жуткий зуд. Часы то тикают, то останавливаются, ни на минуту не позволяя забыть о них. Снять их можно, наверное, только с кожей и кровью.
Два дня я честно боролась с совестью и пересматривала свои принципы. А на третий отправилась к секретарю Пламфли и задала вопрос по поводу приезда комиссии. «В первых числах февраля, когда начнутся зимние игры», – был ответ.
– А если точнее? – настаивала я.
– Всё зависит от того, когда прибудут наши коллеги из самых отдалённых уголков Тройственного Союза, – терпеливо пояснил Пламфли. – Не терпится встретиться с ректором Уоллингтоном? Понимаю, три с половиной года учились под его руководством, а здесь всё новое, необычное.
– Вы совершенно правы, – буркнула я, а про себя добавила: «Отлично, до моего грандиозного провала осталась всего-то одна неделя».
При любой возможности, делая вид, будто хожу в библиотеку за книгами или сверяюсь с расписанием, я старалась попасть в административный корпус и пройтись мимо стоявшего на постаменте золотого кубка. Его защищала не только прозрачная сфера, но и невидимый магический барьер, не говоря уже о сигнализации – это я поняла, когда видела, как первокурсники аккуратно протирают стеклянный колпак от пыли, а Пламфли, стоя в сторонке со связкой ключей, прикрепленных к серебряному браслету, наблюдает за ними.
Ну и как я его украду? Это же совершенно невозможно! Перед кадетами нужно ставить достижимые цели, а не чёрт знает что.
Пока я терзалась сомнениями, пришла вторая телеграмма, вложенная в письмо от Рейны. «Магзащита и сигнализация будут отключены ровно в три ночи перед приездом комиссии на две минуты. Отнесите то, что возьмёте, к клетке с Дотти», – успела я прочесть, прежде чем чернила испарились, а бумага превратилась в пепел.
У меня здесь есть сообщник? То есть соглядатай, наблюдающий за каждым моим шагом? Хотелось бы знать, кто он!
Из-за чёртовой телеграммы записка от Рейны потеряла половину своей привлекательности, но всё равно я с жадностью прочитала и перечитала всё, что там было написано:
«Дорогая Элла! Я ужасно по тебе скучаю. Ко мне так никого и не подселили и ты даже не представляешь, как невыносимо жить в комнате одной! У нас четверо новеньких из Балленхейда: Лесли Честон, Матео Суарес, Рубио Васкес и Антонио Бланко. Все ла риорцы и все симпатичные. Честон и Суарес уже подрались из-за меня, но мне больше нравится Васкес. Он таскает для меня цветы из оранжереи и поёт под гитару. Я пока держусь, набиваю себе цену. Как считаешь, недели достаточно?
Надеюсь, ты там тоже кого-нибудь присмотрела. Пиши, не жмотничай для меня бумаги. Пока-пока, твоя Рейна Кавано.
