Доктор Данилов в госпитале МВД - Шляхов Андрей Левонович (книга жизни .TXT) 📗

— Согласен, приятного нет совсем.

— И чем это опасно для вас лично, вы понимаете? — смотрел Роман Константинович на Данилова сквозь стекла очков не неприязненно и не сочувственно, а устало.

— Понимаю — чего тут было непонятного? При первом же промахе я буду показательно наказан. Расстрел на конференции без предоставления последнего слова и исполнения последнего желания.

— Вот именно, — слегка оживился Роман Константинович. — Мы мыслим одинаково.

«Жаль, очень жаль, — подумал Данилов. — Какой-то пердимонокль с работой». Увольняться из госпиталя ему совсем не хотелось. Только во вкус вошел, освоился и как раз сегодня хотел спросить у Романа Константиновича, можно ли получить в госпитале какую-то подработку на полставки. Семь суточных дежурств в месяц — это избыток свободного времени, а деньги — они никогда не лишние, тем более в преддверии переезда.

С переездом пока не получалось. Периодически приходили домой к Елене на просмотры потенциальные покупатели, кого-то Ольга Николаевна водила показывать квартиру Данилова, но результата не было. Елена волновалась, что столь сильно понравившийся ей вариант может ускользнуть, если продажа их квартир затянется. Ольга Николаевна не унывала, говорила, что это всегда так — сначала пусто, а потом густо. Как первая рыбка клюнет, за ней сразу остальные налетят. «Вы еще выбирать будете, кому ваши квартиры продать, — говорила она. — А насчет подходящего варианта не беспокойтесь, уйдет один — значит, будет повод найти другой, еще лучше!»

Данилов достал из кармана ручку и посмотрел на начальника отделения, ожидая, что тот даст ему лист бумаги.

— Вы что, хотите вести протокол нашей беседы? — удивился Роман Константинович.

— Я вообще-то заявление об увольнении собрался написать, — не менее удивившись, ответил Данилов.

— Да что вы! — заволновался Роман Константинович. — Разве ж я к этому веду?! Я же сказал, что доволен вами! И вообще, у нас принято увольнять по веским причинам, а не так вот, с бухты-барахты! А у меня вообще пиковая ситуация — в сентябре-октябре открывается двенадцатикоечное отделение, Станислав Маркович вчера сказал, что до Дня милиции ремонт непременно будет закончен, так что мне предстоит найти еще четырех врачей и медсестер до кучи! Кто же в такой ситуации станет разбрасываться ценными опытными кадрами?

— Спасибо на добром слове. — Данилова очень давно не называли ни ценным, ни опытным кадром.

— Я как раз веду к тому, как бы нам достичь консенсуса.

— Нам? — переспросил Данилов, пряча ручку обратно в карман.

— Ну да, не нам, а вам, — поправился Роман Константинович. — Мы-то, кажется, нормально понимаем друг друга…

Данилов кивнул, еще не улавливая, куда клонит начальник.

— …а вот ваши отношения с докторами требуют некоторой… — Роман Константинович стянул с головы колпак и погладил лысину, — …доработки, коррекции, нормализации.

— Как вы это себе представляете, Роман Константинович? — По мнению Данилова менять отношение следовало не ему, а его недружелюбным коллегам.

Воображение сразу же нарисовало Данилову картину «нормализации отношений». Совместная пьянка с Кочерыжкиным, сопровождающаяся пением дифирамб и всяческими восхвалениями в адрес Ростислава Александровича. «Страстно-упоительная» ночь с Половниковой, во время которой надо постараться как следует ублажить Галину Леонидовну. Восхищение умом и профессионализмом доктора Чернова и безоговорочное признание его приоритета над выходцами со «Скорой помощи». И тогда все станет шоколадно-ажурно-малиновым… Данилова передернуло.

— Мои соображения — это всего лишь мои соображения, — Роман Константинович решил начать с деликатной оговорки, — и, разумеется, я их вам не навязываю. Но мне не раз приходилось «выстраивать мосты», и я считаю, что при желании это всегда возможно. Перейдем к конкретике и начнем с нашей дамы. Что нужно Половниковой от всех нас? Чтобы ею восхищались как женщиной. Я прекрасно знаю, что порой она склонна… переходить границы, но реально, и это проверено на моем личном опыте, ей достаточно комплиментов для того, чтобы изменить к вам отношение. Скажите честно — разве вам трудно пару раз в месяц сказать Галине Леонидовне, что она очаровательно выглядит? Тем более что она тратит массу сил и средств на то, чтобы быть привлекательной. Ну, чисто в рамках галантности?

— Если чисто в рамках галантности, то нетрудно, — улыбнулся Данилов. — Но я опасаюсь, что это будет неверно истолковано, и от меня потребуются куда большие жертвы, которых я принести никак не смогу. Так что лучше, наверное, не подливать масла в огонь?

Зазвонил один из трех телефонов, стоящих на столе. Роман Константинович снял трубку:

— Максимушкин… Нонна Тимофеевна, не смешите меня, а переводите его в блок. И не только Борису Алексеевичу, но и Станиславу Марковичу объясню, если потребуется… Всех благ! — и, вернув трубку на место, спросил Данилова: — Больной с кардиостимулятором [5] и развившимся ДВС-синдромом [6] должен переводиться из неотложной кардиологии куда?

— В кардиореанимацию, — понимающе улыбнулся Данилов и тут же, желая быть объективным, сказал: — Но если кардиостимулятор работает исправно и с ним нет проблем, то…

— Первое слово дороже второго! — перебил Роман Константинович. — Нечего умничать — в блок так в блок! Вернемся к нашей теме. Ваши опасения совершенно напрасны, Владимир Александрович. Живой пример перед вами — я уже не один год ограничиваюсь только комплиментами. У меня, если вам интересно, никогда ничего интимного с Галиной Леонидовной не было, несмотря на то, что она порой пытается создать иное впечатление. Вот попробуйте сказать ей пару раз что-нибудь приятное, и вы увидите, как изменится ее отношение.

— Я подумаю, — пообещал Данилов.

С одной стороны, в комплиментах, пусть даже и не совсем искренних, нет ничего плохого. Почему бы не сделать женщине приятно, сказав ей несколько хороших слов? Но вот делать это, преследуя некие далеко идущие цели, казалось Данилову неприемлемым. Впрочем, он не раз упрекал себя за излишнюю категоричность. Может, и прав начальник, в конце концов, комплимент не такая уж большая цена за отсутствие напряженности в отделении? Интересно, а как он предложит нормализовать отношения с Кочерыжкиным и Черновым?

— С Галиной Леонидовной вообще не стоит портить отношения, потому что ее муж учился в Суворовском училище вместе с начальником нашего госпиталя, — добавил Роман Константинович.

«С учетом этого вообще какой-то подхалимаж получается, а не комплименты», — подумал Данилов. Да, лучше бы Роман Константинович не предупреждал о личных связях Половниковой и начальника госпиталя.

— Что же касается Ростислава Александровича, то его просто не стоит воспринимать всерьез, — продолжил начальник отделения. — Балабол, легкий человек, но обидчивый, этого у него не отнимешь. Но если не смотреть на него сурово, а пошутить, рассказать анекдот, поинтересоваться тем, как он провел ночь… Да не хмурьтесь вы так, Владимир Александрович, весь госпиталь в курсе того, как Славик проводит ночи на дежурстве! Ну и что с того? Взрослые люди, сами понимают, что к чему. Однако же, если монитор запищит, то Славик без штанов ломанется реанимировать, такое уже бывало. Да-да — без штанов, в халате на голое тело, сам однажды в шесть утра на работу приехал по служебной необходимости и застал такую чудную картину. Вы бы попроще со Славиком, он же, в сущности, безвредный и безобидный. Я вас прошу!

— Попроще так попроще, — пожал плечами Данилов, пытаясь представить, как это будет выглядеть на деле. — Будь проще, и к тебе потянутся люди…

— Ну а что касается Виктора Владимировича, то тут как нельзя кстати выражение «не подрались, и то хорошо»…

Данилов о стычке с Черновым в госпитале не распространялся. Неужели Чернов наябедничал?

— Медсестра слышала всю вашу пикировку, — «сдал источник» Роман Константинович. — Я просто не стал вмешиваться, а сейчас чувствую, что зря. Надо было сразу же напомнить вам, что детство давно прошло.