Быть любимой - Белякова Людмила Игоревна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Вообще, конечно, Нине можно было быть и пощедрее, и посамоотверженнее по отношению к так нежно любившей ее начальнице…
Света, выйдя из больницы, стала думать, куда бы ей поехать с дочками отдохнуть. Безумно хотелось к морю, и девчонки просились, но денег свободных, зажатых от Евсеева, было долларов триста с небольшим, чего не хватило бы даже на самую скромную недельную поездку в Турцию. Самый верный выход — попросить у Нины, как бывало неоднократно. Деньги та давала легко, даже иногда предлагала сама. Тем более Нина подыскивала через Интернет вариант, куда поехать в отпуск в сентябре, чтобы «не подыхать от жары». Следовательно, нужная сумма у нее была приготовлена. Она не сможет отказать, не посмеет! Да! Света так и сделает.
Однажды утром, когда Маши еще не было, Света прямо попросила Нину одолжить ей денег на отпуск — немного, долларов шестьсот.
— Я, конечно, могу вам дать, но вы не успеете вернуть до моего отпуска, а это почти все деньги, что у меня есть. Так что думайте — если в состоянии вернуть до конца августа, берите, пожалуйста.
Конечно, Света не успела бы это сделать, тем более что конец августа — время трат на девчоночью школу.
От идеи поехать с девочками к морю пришлось с внутренними рыданиями отказаться. Осталась обида на Нину — вот если б на ее месте была Маша, она бы не отказала. Скорее Маша отказалась бы ради Светы от своей поездки за границу! А вот Нина ради Светы на жертвы идти не хотела… А Света ее так любила!
В больнице при выписке Светлане намекнули, что хотели бы получить от нее благодарственное письмо в адрес ведущего гинеколога, старины Вардзинашвили. Света обещала написать такое письмо, но ни единой строчки за те две недели, что прошли с тех пор, она придумать так и не смогла. Кроме того, ее не оставляла мысль написать большое любовное письмо Генке.
День на работе проходил в каких-то пустячных хлопотах, и времени сесть и написать эти два письма просто не было, а когда оно все-таки находилось, появившиеся было мысли уже разбредались спать по каким-то только им ведомым углам, и разбудить и вытащить их оттуда не было никакой Светиной возможности. Пришлось опять прибегнуть к творческим и литературным способностям Нины.
Не так давно она, не начальник отдела, не замдиректора, а простой переводчик, создала тем не менее, по Светиному заданию, концепцию нового вида деятельности предприятия. Директор был в восторге от этих трех листков убористого текста и долго восхищался идеей. Денег у предприятия, существующего ни шатко ни валко, на развитие все равно не было, но начальника международного отдела Евсеевой С.С. это не касалось. Главное, что разработка концепции — заслуга руководимого ею подразделения.
Когда Света выразила пожелание, чтобы Нина написала благодарственное письмо доктору Вардзинашвили, Нина, как водится, выдала свое любимое «хм!» и спросила:
— И за что же я, законченная старая дева, никогда не пользовавшаяся услугами женской консультации, должна поблагодарить вашего гинеколога — за ласковые, нежные руки, прибегнуть к которым хочется еще, еще и еще?
Свете очень нужно было это письмо, она решила до поры до времени не отвечать на ехидство и достаточно терпеливо объяснила, что этого старого грузина хотят «уйти» на пенсию и ему нужно это письмо, чтобы его не выгоняли.
— Я ни разу не лежала в больнице, тем более в гинекологии, так что я вряд ли способна прочувствовать весь драматизм момента, а тем более убедительно за него поблагодарить, — задумчиво произнесла Нина.
— А вы постарайтесь, постарайтесь! — начала выходить из себя Света. — Вы же ведущий переводчик!
— Вряд ли написание писем незнакомым гинекологам входит в обязанности даже очень ведущего переводчика, но я попробую. Надо же раздвигать… — границы жанра ненаучной фантастики, в котором я так удачно работаю. В конце концов, чем письмо врачу, у которого я никогда не лечилась, труднее отчета о выставке, на которой я никогда не была?
Нина имела в виду эпизод, когда она написала за первого замдиректора Воробьева отчет о его пребывании на выставке, и он подписал его без единой поправки, чем вызвал у Нины приступ саркастического словоизвержения. Если бы Воробьев услышал хоть половину этого монолога, то наверняка бы застрелился собственным указательным пальцем.
Света была раздражена и подавлена, как почти все время после выхода из больницы: наверное, оттого, что врач пока не разрешал ей жить половой жизнью. Но Нина начала писать это треклятое письмо, и Света решила оставить ее в покое.
…Письмо получилось очень хорошее — такое светлое и грустно-возвышенное, ласковое и действительно благодарное, будто этот старый грузин вынес автора с поля боя на себе под шквальным огнем фашистской артиллерии. Света удалила из текста упоминание о гинекологии и, отправляясь на повторный прием к Вардзинашвили, отнесла ему это письмо. Он был счастлив и разрешил Свете снова спать с мужем.
Обида на Нину подзабылась в связи с наступлением медового месяца и хлопотами по организации празднования юбилея. Осталась другая проблема — письмо Савицкому. Решение, как это часто бывало, пришло неожиданно.
У Нины с некоторых пор появилась виртуальная пассия — какой-то телекорреспондент, вещавший с окраины России. Нина ждала его репортажей, знала наперечет все его куртки-рубашки и отмечала в календаре дни его выхода в эфир. Свете он не понравился, как и все красивые мужчины, да и что это за любовь — по телевизору, и даже к мужчине не из Москвы.
— Очень даже удобная любовь — переживания те же, а хлопот никаких, — ответила Нина на Светин комментарий. — Ни трусов стирать, ни абортов делать.
— Вы эгоистка.
— Ничуть не бывало. Эгоизм — это когда мужиком пользоваться хочешь, а хавку ему готовить — нет.
— А вы не хотите написать этому своему… любовное письмо?
— Нет, не хочу. То есть я иногда посылаю ему свои комментарии на сайт его телекомпании.
— И он вам отвечает?
— Нет, я и не прошу. Это так, констатация фактов. Но кое-что, я думаю, до него доходит.
— Ну а если вы все-таки соберетесь написать ему любовное письмо, то переведите его на английский и отдайте мне.
— За-че-е-ем?! — искренне удивилась Нина.
— Да у тетки моей роман с иностранцем… Для нее.
— Ну это вам, простите, товарищ Рак, с вашей трепетностью и карты в руки. Любовь — не моя тематика. Я — неозабоченный Водолей.
— А вы попробуйте…
Если б Нина написала Савицкому письмо, было бы здорово. Ведь ситуация у них похожая: Света от Савицкого так же далеко, как и Нина от своего любимого журналиста. Она бы смогла передать всю ее тоску и желание увидеть Генку…
Пару раз Нинин стиль, слог и способность к аргументации сильно выручали фирму. В кошмарные дни дефолта она смогла уговорить сотрудничающую компанию отсрочить выплаты на целый год, а другую фирму упросила принять у них платежи в рублях, хотя им это было страшно невыгодно из-за стремительно падавшего курса.
Но Нина так любовного письма и не написала, даже после еще одного довольно настойчивого напоминания. Она нашла в Интернете целый сайт, где были разные английские письма о любви, и отдала Свете кучу листков.
— Во! Пусть ваша тетка подписывает любой «твоя навек!» и отсылает.
Письма из Интернета, скучные, примитивные и без изысков, Свете по вкусу не пришлись. Она прямо зациклилась на том, что письмо Савицкому должно быть написано Ниной, и никем другим. Нина может написать так, чтобы Савицкий прочувствовал ее гиблое положение, приехал бы и забрал ее с дочками к себе в Майами навсегда. И тогда бы закончились и эти гнусные вставания по утрам, поездки на работу с вечно гундящим мужем, сама эта никчемная работа, пересчитывание копеек и неизбежные долги… Но напоминать Нине о таком «задании» в третий раз она не решилась, тем более образцы она ей дала, и для «тетки» этого действительно было бы довольно.
Последнее время Нина вызывала у Светы какое-то смутное, гнетущее раздражение. С появлением Маши Света поняла, как должны, по большому счету, относиться к ней окружающие — нежно, трепетно, ловя каждое слово, страхуя на каждом шагу, предупреждая ее желания. Вот этого-то она никак не могла от Нины добиться. Нет, та делала то, что ее просили, но не больше, а вот этого, чего-то неуловимого, прекрасного и так нужного Свете, от Нины она не получала.
