Там за облаками (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Однажды Маргошка примчалась без предварительного звонка, страшно возбуждённая. С порога выпалила:
- Знаешь, кого я сейчас в метро видела? Стаса!
- Славка? В метро? - усомнилась Маша. - Ты обозналась. Такие шишки, как он, исключительно на персональных машинах ездят. С шофёром. И живут в районе Рублёвки. Ножками только от машины до кабинета и обратно.
- А я тебе говорю, это Стас был! Он мне кивнул издалека. Мы с ним в одном вагоне ехали. И я ему кивнула. Я на "Войковской" вышла, а он дальше поехал, точно к "Речному вокзалу". Но зачем?
- Если это он был, значит, к матери ехал, - пояснила Маша.
- Он, он, - аж подпрыгивала Маргошка. Фу, солидная женщина, мать семейства, уважаемый человек, - и прыгать шестнадцатилеткой?
- Как он выглядит?
- Лучше, чем по телику. Похудел, подтянулся, лицо сильно обветренное. Мешок какой-то у него. Или рюкзак на станке. Не рассмотрела издалека.
Скорее всего, Маргошка не была абсолютно уверена, что видит Славку. Иначе бы проехала свою остановку, протиснулась сквозь плотную вагонную толпу и с радостными воплями рухнула на Славку всем своим немалым уже весом. И потом, мешок. Ну, пусть рюкзак...
- Нет, не Славка, - вынесла приговор Маша. Перевела беседу в другое русло. Марго не настаивала, охотно затрещала на предложенную тему. Но, надо Марго знать, успокаиваться не думала. Вскоре специально привезла сестре относительно свежую газету с большой статьёй об экспедиции к Северному полюсу на лыжах и с собаками. Начальником экспедиции назывался Закревский, перечислялся километровый список его званий и заслуг.
- Я же тебе говорила! - торжествовала Маргошка. - Посчитай по числам, в статье даты есть. Он как раз из экспедиции только вернулся, когда я его видела. И сразу к матери. Всё сходится.
- Наверное, ты права, - согласилась Маша. - Сбегать на Северный полюс, проветриться немного, очень в его духе. Похоже на Славку.
- Похоже? - хмыкнула Маргошка. - Да он весь в этом, с потрохами. Ты просто плохо знаешь Стаса. Ему обязательно нужно выпендриться. Но, согласись, выпендрёж высшего класса.
С некоторых пор Маша считала, что хорошо знает Славку, лучше, чем кто бы то ни был. Знает тщательно хранимую, надёжно укрытую даже от глаз ближайших друзей глубинную суть его. Не выпендривался он. Что-то сам себе в очередной раз доказывал. Не кому-то, именно себе. Он однажды спрыгнул с её балкона на глазах у всей компании. Глупый спор вышел. О том, кто и на какой подвиг способен во имя дамы сердца. Имена, разумеется, не назывались. Татьяна заводила парней:
- А слабо вам самим себе доказать силу любви?
- На "слабо" не покупаемся, - язвительно ответил Казимирыч. - Тебе развлекалова захотелось? В другом месте ищи.
- Ничего ты не понял, Серёж. Есть у тебя дама сердца?
Казимирыч смутился, покраснел:
- Ну, допустим, нет. Я пока активно ищу.
- Тогда и не лезь с ценными указаниями, - отбрила Татьяна. - Когда она появится, на что ты будешь ради неё способен? В Сибирь, на рудники, пешком и босым пойдёшь? Да ты вот с такого балкона прыгнуть не сможешь, тем более залезть на балкон. Тысячу причин найдёшь, чтобы не дёргаться.
- С какого балкона? - вмешался Славка.
- Да вот хоть с такого, как у Машки, со второго этажа.
Славка отошёл в сторонку. Татьяна продолжила втолковывать парням свою идею. Маша её не слышала. Смотрела на Славку. Тот посидел немного в уголке, подумал и тихо вышел на открытый балкон. Никто, кроме Маши, сначала внимания не обратил.
- Ой, - растерялась Татьяна, обернувшаяся за поддержкой к подруге и случайно проследившая направление её взгляда. - Он ведь прыгнет, дурной.
Все головы повернулись в сторону балкона. Славка этого не видел. Он залез на перила, примерился и прыгнул. Прямо на пышный и высокий куст сирени, росший под балконом. Ободрался, конечно, слегка, везунчик. В остальном прыжок сошёл благополучно. Маша бросилась открывать дверь, хотела бежать к нему, ощупывать. Не пустила Татьяна.
- Совсем одурел, - выговорила она Славке, когда он вернулся в квартиру.
- Дурак ты, Стас, и не лечишься, - прокомментировал Шурик. Казимирыч и Лёлек с Болеком краткими комментариями не ограничились. Они ему целую нотацию прочли, в которой фигурировали травмы рук, ног, перелом основания черепа и прочие ужасы. Сотрясение мозга не рассматривалось. Какое сотрясение, если мозгов нет? Славка, задрав подбородок, безмолвно выслушивал категоричные суждения друзей. Сам из-под опущенных ресниц украдкой посматривал на Машу. Ох, как легко она читала его взгляд и мысли в ту минуту. Нет, Славка не компании доказывал, не Маше, сам себе. Точно в соответствии с идеей Татьяны. Маша гордилась им. Он единственный из её знакомых был способен на поступок. Вот сейчас дурной, да, но поступок.
Участие в экспедиции на Северный полюс - тоже поступок. Что он себе доказывал в этом случае? Что есть ещё порох в пороховнице? Совершал подвиг во имя новой любви? Посылал весточку Маше? Не узнать никогда. Одно время Маргошка подбивала сестру навестить Славку. Нового места его проживания они не знали. Могли лишь записаться на приём по личным вопросам к ректору академии. Маша сомневалась. Не придумывался веский личный вопрос. Выглядела она в то время ужасно, чувствовала себя плохо. Не могла же в таком виде явиться на глаза Славке? И слушать его насмешливые, барско-покровительственные замечания. Упаси, господи. Вот поправится, прибарахлится, тогда... Через некоторое время решила, если он её помнит, если захочет увидеть, пусть сам найдёт. Он способен. Она подождёт, ей не привыкать. Отчего-то была уверить, Славка непременно когда-нибудь захочет свидеться. У каждого человека есть время для разбрасывания камней, и однажды обязательно наступает потребность собрать, сколько можно, из разбросанного прежде. Особенно, когда есть вопросы не решённые.
Потом в одной очень уважаемой многостраничной газете вышла громадная статья. На целых два разворота. В статье красочно описывались безобразия, происходящие на территории академии. Бандиты все известных в стране крупных группировок делили между собой упомянутую территорию. Ректор же был связан с группировками теснейшим образом, сам развёл в вверенном ему учреждении бандитский произвол. Убедительных доказательств у журналиста, автора статьи, хватало с избытком. Апломба поборника истины и справедливости - тоже. Маша читала, и сердце у неё падало. Славка, каким она знала и любила его, под пером поборника истины разрушался, переставал существовать. Ей было стыдно за Славку, стыдно, невозможно терпеть. Душа корчилась.
Газету привезла Маргошка. Дождалась, пока Маша прочитает, обдумает. Спросила язвительно:
- Ну, кто из нас лучше знает Стаса?
- Это не мой Славка, - мёртво прошептала Маша. - Он перестал быть самим собой. Это теперь не мой Славка.
Почему она тогда не подумала, что статья могла быть заказной? Допустим, шла борьба политических сил или серых кардиналов спортивной экономики, дрались за место ректора академии, за ту же пресловутую территорию, ещё за что-нибудь неизвестное простому народу? Примеров такого рода хватало с избытком. Может, у Славки, спасающего помирающую академию, не нашлось другого выхода, только лавировать между государством и организованными преступными группировками? Времена-то какие на дворе стояли. Воры в законе носили в карманах депутатские "корочки", высшие государственные чиновники воровали миллиарды, вывозили народное достояние из страны, никого не стесняясь и особенно не маскируясь. Нет, оправдательные мысли появились у Маши значительно позже. А тогда она сказала Маргошке, шевеля одеревеневшими губами:
- Это теперь не мой Славка.
- Твой, не твой, но его попрут из ректоров, - опечалилась сестра. - На второй срок в Думу не пустят.
Пустили на второй срок. Без грандиозной помпы его первых выборов, тихонько, но пустили. Из ректоров, по выражению Маргошки, попёрли. Зато через некоторое время он всплыл заместителем российского представителя в очень значимом международном комитете, председателем федерации одного из восточных единоборств. Вышел на новый уровень? И теперь уже Маша сказала сестре:
