Там за облаками (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗

ТАМ, ЗА ОБЛАКАМИ...

   Памяти В.К. и его 7777777

   Предисловие.

   Хочу объяснить, что не несу никакой ответственности за действия, чувства и мысли моих героев, поскольку не выдумала их даже на одну восьмую. Повесть написана по настоятельному желанию героини и с её слов. Мне принадлежит лишь художественная обработка в описании реально происходивших событий. Главный герой действительно умер, и героиня захотела рассказать о нём с той стороны, с какой его никто, кроме неё не знал. Она считает, что у меня получилось. На том и остановимся. А была ли между героями настоящая любовь - решать читателю.

   Ночь была тяжёлой. Особенного, пепельного оттенка чернота, словно бусинами и стеклярусом, расшитая фонарями, подсветками, габаритными огнями проезжающих машин, колыхалась за окном.

   Чертовски тёплая выдалась зима. Такой Маша не могла припомнить. На улице - плюс два. Снега нет, солнца, впрочем, тоже. Атмосферное давление скачет. Природа свихнулась. Скоро, наверное, гикнется, как тридцать лет назад пел один известный бард. И Маша немного свихнулась, не спит уже которую ночь подряд. Удобнее всего обвинить климатическое бешенство, возвещающее глобальное потепление на земном шарике. Удобней, конечно, но не выходит, ибо причина бессонницы ясна. И к бабке ходить не надо. Которые сутки кряду тяжёлые мысли тяжело ворочаются в голове. Не успела. Так опоздать только человек и способен.

   Непонятные ей самой настроения заставляли Машу в последние годы свободное время тратить на блуждания по Интернету. Муж и сын претензий не предъявляли. Для обиды у них минуты свободной не находилось по той же причине - вечерами не отлипали от своих компьютеров. На каждого человека в семье по машине. Не новые, разумеется, компьютеры, бэушные. Новые семейный бюджет не потянет даже в рассрочку. И всё-таки грех жаловаться. Далеко не каждая средняя семья позволяет себе подобное компьютерное изобилие с "выделенкой".

   Маша ходила в сетевые библиотеки, осваивала энциклопедии, знакомилась с недоступными в реальной жизни произведениями искусства, околачивалась на различных гуманитарных форумах, заводила виртуальных друзей. Однажды случай занёс её на сайт "Одноклассники". Она зарегистрировалась, обзавелась собственной страничкой, погуляла по сайту, никого из знакомых не обнаружив. Сайтик был свежеиспечённым, маленьким и скучным. Она на несколько месяцев забыла про него, а когда вспомнила, удивилась. "Одноклассники" взлетели на пик популярности. Знакомый люд косяком пошёл к Маше в раздел. Лучше бы не шёл. В фотопотоке полузабытых лиц промелькнула фотография Шурика Вернигоры. И Маша не удержалась. Забежала на страничку к Шурику, обменялась несколькими осторожными фразами, боясь выказать откровенную радость. Слава богу, что поосторожничала. Шурик воспринял её виртуальный визит напряжённо, кажется, по старому обыкновению прикидывая в уме плюсы и минусы нечаянной встречи. Аккуратно спросил: "Ты про Стаса знаешь?" Маша легко отбрыкнулась, мол, что я должна знать? Что у него был инфаркт во время известной международной встречи? Это вся страна знала. Газеты писали, по телевидению о нём несколько сюжетов показали. Потом СМИ кратко отчитались, что он семимильными шагами пошёл на поправку после операции. Помнится, Маша тогда успокоилась. Операцию делали в Германии. Считай, качество гарантировано. В общем, она не стала обсуждать с Шуриком Стаса. Попрощалась до следующего дня, отговорилась необходимостью приготовить наконец своим мужчинам вечернюю трапезу. И действительно пошла на кухню, взялась чистить картошку. Прошлое, между тем, заворочалось, неповоротливо колыхнулось в памяти. Встало перед глазами насмешливое лицо Стаса. Нет, Славки. Никогда она его не называла Стасом. Только в первый год знакомства. Потом он ей разрешил называть себя Славой. Ей одной и разрешил, претензии других людей давил на корню. И насмешкой его лицо озарялось далеко не всегда.

   Руки проворно чистили картошку, память вибрировала с ускорением, выталкивая на поверхность сознания крохи воспоминаний. Вдруг ясно и резко подумалось, - а в каких случаях спрашивают "знаешь ли ты о..."? Сердце дёрнулось, замерло на секунду. Боже! Как правило, если человека уже нет. Неправда, не может быть! Просто Славка в очередной раз учудил. Женился на бомжихе, сбежал в экспедицию на Северный полюс или в Антарктиду, как сбежал однажды, доказывая не то себе, не то окружающим, что есть ещё порох в пороховницах. Заново полез на Джомолунгму. Или что-нибудь похлеще. В космос слетал, например. С него станется. Авантюрист в облике большого чиновника, мятущаяся душа в теле успешного карьериста. Успокоительные объяснения сами собой приходили на ум. Однако организм вёл себя подло. Руки ходили ходуном так, что нож над картошкой выписывал кренделя, того и гляди порежешься. Картофелины выпрыгивали из пальцев. Ноги противно ослабли. Маша не стерпела, помчалась к пока не выключенному компьютеру. Торопливо стучала по кнопкам клавиатуры, дёргалась на стуле, на вопросительные взгляды мужа и сына не реагировала. Вот, вот нужная опция. Сообщения. Да скорей же, чёрт! Есть. Короткая, сухая, враждебная фраза Вернигоры: "Маша, Стас умер два года назад, в апреле". В апреле? Два года назад? Значит, через три месяца после операции? Ведь писали, что поправился, что едет в Питер на празднование столетия чего-то там. О смерти не писали, по телевидению не заикнулись. Боялись празднование омрачить? Она идиотски прошляпила?

   Мир почернел и затих. Или Маша ослепла, оглохла? Огромная, непроницаемая извне пустота колоколом опустилась на неё, отрезала от всех проявлений жизни. А жизнь, как ни странно, продолжалась и требовала её, Машиного, участия.

   Без мыслей и чувств, отгороженная от реальности, Маша сварила картошку, соорудила салат, пожарила мясо, накормила своих мужчин, помыла посуду, добросовестно прибралась. Автоматически двигалась, автоматически отвечала на вопросы. Да, несчастье. Да, умер старый, близкий сердцу друг. Да, лучше не трогать, сама справится, хоть и не сразу. Тайком от мужа хлопнула стакан чистого "мартини" на помин души раба божьего Закревского Станислава, пусть земля ему будет пухом. Пустота закачалась, но не отпустила, цепко держала в коготках. Тогда Маша изобрела удобный для длинного субботнего вечера предлог. Ушла к матери, якобы ушить на маминой машинке излишне широкую юбку. Юбка и впрямь требовала доводки до нужной кондиции. Год руки не поднимались привести её в порядок. Кстати теперь вспомнилось.

   Маша ухитрилась залезть в бар и незаметно стащить бутылочку коньяка. Помянут с мамой Славика. Отец рано ложится спать. Десятый сон, наверное, уже смотрит. Никто не помешает напиться, отплакаться, прийти немного в себя.

   Родители жили рядом, в соседнем доме. Очень удобно, идти - всего ничего. На обратном пути можно погулять, проветриться, коньячные пары разогнать.

   Они пили с мамой коньяк, вспоминали, плакали. Пустота разжала коготки, отпустила. Нет, передала с рук на руки горю. Настоящему горю, глубокому. А хмель не брал, зараза, не давал желанного забытья. Потому, вернувшись домой, Маша добавила к выпитому ещё один стакан неразбавленного "мартини". Пустой водой пошло, хотя обычно с полстакана развозило в лоскуты. Читала раньше неоднократно, как люди в критические моменты пили и не пьянели, но не верила. Для красного словца написано. И она, и муж пили немного, по случаю. Вино, водка, коньяк в запаснике могли стоять долго, чуть ли не годами. Обычно хватало нескольких рюмочек, чтобы захмелеть. А тут... Одно было хорошо. Слёзы и спиртное вызвали страшную усталость. В ту, первую после смертельного известия ночь она уснула быстро и крепко, прося неизвестно кого, чтобы Славка приснился ей. И пусть бы он приснился так, как последний раз навестил её в сновидении.