Двенадцать стульев (полный вариант, с комментариями) - Ильф Илья Арнольдович (книги без сокращений TXT) 📗
Из Спасских ворот Кремля выходил на Красную площадь крестный ход, и протодиакон Розов, десятипудовый верзила [96] , читал устрашающим голосом высочайший манифест.
В старгородской газете «Ведомости градоначальства» появился ликующий стишок, принадлежащий перу местного цензора Плаксина:
Брат Митенька не ходил в класс по случаю трехсотлетия дома Романовых [97] . И папаши — действительно в блестящих мундирах и просторных треуголках — катили на пролетках к стрельбищному полю, на котором назначен был парад частей гарнизона, кадетского корпуса и казенных гимназий.
На джутовой фабрике и в железнодорожных мастерских рабочим раздавали билеты на романовские гуляния в саду трезвости, а вечером несколько штатских выхватили из толпы гуляющих двух рабочих и отвезли на извозчиках в жандармское управление. Это не сделало никакого шума, гулянье продолжалось, и еще далеко за полночь в темном небе блистал, сокращался и, раздуваемый ветром, снова пылал фейерверочный императорский вензель.
В это самое время рабочий Мнухин, держа в руке картуз и чувствуя себя несвободно, стоял перед столом жандармского ротмистра Аугуста. Ротмистр был краток:
— Прокламации тебе кто дал?
— Никто не давал.
— А они откуда ж взялись?
— Не знаю.
И два стражника увели Мнухина через весь город, мимо канатного депо, водопроводной башни, кладбища, через пустыри — в тюрьму. Мнухин шел широким шагом, изредка любопытно поглядывая на кувыркавшийся фейерверк, который был виден всю дорогу. Когда стражники, сдав арестованного, возвращались назад, фейерверка уже не было, и в полной темноте сквернословила загулявшая бабенка. [98]
В эту же ночь Ипполит Матвеевич, от которого еще пахло духами, переваривал торжественный ужин, сидя на балконе своего особняка. Ему было только 38 лет. Тело он имел чистое, полное и доброкачественное. Зубы все были на месте. В голове, как ребенок во чреве матери, мягко шевелился свежий армянский анекдот. Жизнь казалась ему прекрасной. Теща была побеждена, денег было много, на будущий год он замышлял новое путешествие за границу.
Но не знал Ипполит Матвеевич, что через год, в мае, умрет его жена, а в июле возникнет война с Германией. Он считал, что к пятидесяти годам будет губернским предводителем, не зная того, что в 18-м году его выгонят из собственного дома и он, привыкший к удобному и сытому безделью, покинет потухший Старгород, чтобы в товаро-пассажирском поезде бежать куда глаза глядят.
Ипполит Матвеевич, сидя на балконе, видел в своем воображении мелкую рябь остендского взморья, графитные кровли Парижа, темный лак и сияние медных кнопок международных вагонов, но не воображал себе Ипполит Матвеевич (а если бы и воображал, то все равно не понял бы) хлебных очередей, замерзшей постели, масляного каганца, сыпно-тифозного бреда и лозунга «Сделал свое дело — и уходи» в канцелярии загса уездного города N.
Не знал Ипполит Матвеевич, сидя на балконе, и того, что через четырнадцать лет еще крепким мужчиной он вернется назад в Старгород и снова войдет в те самые ворота, над которыми он сейчас сидит, войдет чужим человеком, чтобы искать клад своей тещи, сдуру запрятанный ею в гамбсовский стул, на котором ему так удобно сейчас сидеть и, глядя на полыхающий фейерверк с горящим в центре императорским гербом, мечтать о том, как прекрасна жизнь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Глава VII
Великий комбинатор
В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.
— Дядя! — весело кричал он. — Дай десять копеек!
Молодой человек вынул из кармана налитое яблоко [99] и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и воскликнул:
— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и немедленно отстал.
Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы эту квартиру отпереть. У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом, узком, в талию, костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было [100] . В руке молодой человек держал астролябию. [101]
«О, Баядерка, ти-ри-рим, ти-ри-ра!» [102] — запел он, подходя к привозному рынку.
Тут для него нашлось много дела. Он втиснулся в шеренгу продавцов, торговавших на развале, выставил вперед астролябию и серьезным голосом стал кричать:
— Кому астролябию?! Дешево продается астролябия!! Для делегаций и женотделов [103] скидка!
Неожиданное предложение долгое время не рождало спроса. Делегации домашних хозяек больше интересовались дефицитными товарами и толпились у мануфактурных палаток. Мимо продавца астролябии уже два раза прошел агент Старгуброзыска [104] . Но так как астролябия ни в какой мере не походила на украденную вчера из канцелярии Маслоцентра [105] пишущую машинку, агент перестал магнетизировать молодого человека глазами и ушел.
К обеду астролябия была продана интеллигентному слесарю [106] за три рубля.
— Сама меряет, — сказал молодой человек, передавая астролябию покупателю, — было бы что мерять.
Освободившись от хитрого инструмента, веселый молодой человек пообедал в столовой «Уголок вкуса» и пошел осматривать город. Он прошел Советскую улицу, вышел на Красноармейскую (бывшая Большая Пушкинская), пересек Кооперативную и снова очутился на Советской. Но это была уже не та Советская, которую он прошел, — в городе было две Советских улицы. Немало подивившись этому обстоятельству, молодой человек очутился на улице Ленских событий [107] (бывшей Денисовской). Подле красивого двухэтажного особняка №28 с вывеской «СССР, РСФСР. 2-й дом социального обеспечения Старгубстраха» молодой человек остановился, чтобы прикурить у дворника, который сидел на каменной скамеечке при воротах.
96
…Розов, десятипудовый верзила… — К.В. Розов (1874—1923) — диакон Успенского собора московского Кремля, обладавший басом необыкновенной силы и глубины, в январе 1918 года возведенный в сан «патриаршего архидиакона».
97
…В старгородской газете… появился ликующий стишок… местного цензора Плаксина… трехсотлетия дома Романовых… — Неточно цитируются стихи, напечатанные в листовке с портретом царя, которую издала Одесская городская управа — «В память Высочайших Его Императорского Величества Государя Императора Николая II проездов через Одессу». Автор — поэт и драматург С.И. Плаксин — был чиновником канцелярии градоначальства и еще с 1880-х годов заслужил репутацию весьма строгого цензора.
98
…В это самое время рабочий Мнухин… стоял перед столом жандармского ротмистра… Прокламации… загулявшая бабенка… — Фрагмент был исключен из романа еще на стадии редактирования для журнальной публикации. Причины этого неясны, однако маловероятно, что купюра сделана авторами добровольно. Без эпизода с ротмистром, без упоминания о прокламациях нельзя уяснить, почему до этого в саду «несколько штатских выхватили из толпы гуляющих» Мнухина и другого рабочего, а затем отвезли задержанных в жандармское управление.
99
…налитое яблоко… — Так в рукописи. При публикации слово «налитое» заменено на «нагретое», однако в беловом варианте соответствующей правки нет. Вероятно, причина изменения — опечатка, допущенная машинисткой и не замеченная авторами.
100
…ни денег, ни квартиры… не было даже пальто… в зеленом, узком, в талию, костюме… лаковых штиблетах… Носков под штиблетами не было… — Как и в случае с Воробьяниновым, в описании акцентированы контрасты, подсказывающие читателю наиболее вероятное их объяснение, надо полагать, очевидное соавторам, особенно бывшему сыщику Петрову. Оно связано со специфическим социальным статусом героя — в Старгород вошел заключенный, неоднократно судимый и совсем недавно освободившийся, то есть преступник-рецидивист. В самом деле, бездомный бродяга, не имеющий холодной весной (лед на лужах) ни пальто, ни носков, не путешествует в модном костюме и щегольской обуви. Зато для рецидивиста тут нет ничего необычного. Квартиры у него нет и быть не должно — советским законодательством предусматривалось, что осужденные «к лишению свободы» лишались «права на занимаемую жилую площадь». Значит, бездомным он стал уже после первого срока, вернуться было некуда. Соответственно, гардероб хранить негде, вся одежда — на себе: зимой теплые вещи покупаются, летом продаются. И если «молодого человека двадцати восьми лет» арестовали до наступления холодов, то пальто он не носил. Туфли и костюм Бендер сохранил, поскольку их отобрали после вынесения приговора и вернули при освобождении, носки же и белье, которые арестантам оставляли, изветшали. Осведомленный современник догадывался и о том, что за обстоятельства вынудили великого комбинатора добираться до города пешком. Дело тут не только в послетюремном безденежье. Освободившемуся рецидивисту, учитывая странности его наряда, лучше б вообще не попадаться на глаза милиции, а на вокзалах, на железнодорожных станциях непременно дежурят и милиционеры, и сотрудники ОГПУ, наблюдающие за приезжими. Потому, даже если недавний арестант и купил билет, целесообразно выйти не на станции, а на ближайшем полустанке и оттуда добираться пешком. Понятно также, почему рецидивист выбирает город, где раньше не бывал: во-первых, там нет знакомых сотрудников угрозыска, во-вторых, губернский центр достаточно велик, чтобы на улицах приезжий был не слишком заметен. Достаточно прозрачные намеки на криминальное прошлое героя постоянно встречаются и в дальнейшем.
101
…В руке молодой человек держал астролябию… — В рукописи указано, что «молодой человек» держал еще и «длинный рулон плотной бумаги», но при редактировании для журнальной публикации эти слова зачеркнуты. Астролябия — угломерный прибор для определения географических широты и долготы — используется, в частности, и при землемерных работах.
102
…«О Баядерка, ти-ри-рим, ти-ри-ра!»… — Ария из оперетты И. Кальмана «Баядера».
103
…Для… женотделов… — Речь идет о так называемых женских отделах: подразделениях партийных комитетов государственных учреждений и предприятий, чьей задачей было ведение пропаганды специально среди женщин, вовлечение женщин в партию, выдвижение на руководящую работу и т.п.
104
…агент Старгуброзыска… — То есть оперативный сотрудник губернского управления уголовного розыска.
105
…из канцелярии Маслоцентра… — Маслоцентром называли Всероссийский союз молочной кооперации, который входил в систему сельскохозяйственной кооперации страны, объединяя молочно-животноводческие крестьянские кооперативы. Эта организация курировала, в частности, производство на заводах молочных продуктов.
106
…продана… слесарю… — В рукописи — «интеллигентному слесарю». При редактировании для журнальной публикации определение «интеллигентному» зачеркнуто.
107
…Ленских событий… — Имеется в виду забастовка рабочих золотых приисков на реке Лене весной 1912 года, завершившаяся столкновением с войсками, что привело к значительным жертвам — свыше пятисот раненых и убитых. Эти события в предреволюционные годы широко обсуждались леворадикальной прессой, а в советской историографии трактовались как пример «бесчеловечной капиталистической эксплуатации», которая была прекращена только благодаря революции. Вероятно, авторы подразумевают, что улица Старгорода недавно переименована из-за очередной газетной кампании: весной 1927 года было много публикаций о забастовке на Ленских приисках — в частности, подборка соответствующих материалов (исторический очерк, воспоминания, стихи и т. п.) под общим заглавием «Пятнадцатилетие Ленского расстрела» напечатана «Правдой» 17 апреля.
