Жизнь других людей - Нортон Шейла (книги бесплатно без .TXT) 📗

– Я думал, ты поймешь, – сказал он. – Мне казалось, мы выше этого.

Да, представьте себе.

– Могут ли какие-нибудь отношения выдержать это? – спрашиваю я Мартина. Я немного опьянела. Выпила немного, но пила слишком быстро. – Могут ли двое пережить чей-то роман на стороне? Можно ли принять такое и жить дальше?

– Да, – сказал он. – Видимо, да. Это случается сплошь и рядом.

– А Фэй? Что будет с Саймоном, если он узнает? Об этом она подумала? Станет ли он закрывать на это глаза? Простит ли ее?

– Возможно, об этом она не думала. Она увлечена и не верит, что он об этом узнает.

– Что ж, будем надеяться, что нет, – с жаром говорю я. – Он этого не заслужил.

Мартин серьезно смотрит на меня.

– Я тоже так думаю.

– Хочешь кофе? – спрашиваю я, внезапно решив, что пора немного протрезветь.

– С удовольствием. Я помогу.

Я поднимаюсь, но, слегка пошатнувшись, падаю на него. Он успевает подхватить меня под руку, и внезапно мне делается безумно весело. Я хохочу как сумасшедшая.

Господи, что здесь смешного? Мало того что я напилась, теперь еще корчусь от идиотского смеха. А ведь я в первый раз пригласила беднягу к себе.

Но чем больше я стараюсь справиться с собой, тем сильнее душит меня смех. Взглянув на Мартина, я вижу, что он тоже смеется, и это лишает меня последних сил.

– Извини… я не знаю, почему я смеюсь, – с трудом выговариваю я.

– Ничего, все нормально! – отвечает он, продолжая поддерживать меня, словно я в любую минуту могу упасть, что на самом деле не так уж далеко от истины. – Не переживай… с тобой очень весело.

Он произносит эти слова и целует меня.

Я мгновенно трезвею.

Гораздо быстрее, чем от кофе.

Мы отстраняемся друг от друга и вытираем губы. Нам обоим неловко, что вполне естественно после долгого влажного поцелуя с едва знакомым человеком. Во всяком случае, не настолько близким, чтобы не смущаться из-за струйки слюны на подбородке.

Мы оба не знаем, что сказать.

– Э…

– Гм…

– Так, значит, кофе?

Мы идем на кухню, избегая смотреть друг на друга. Я наливаю воды в чайник, включаю его и показываю ему, где стоят кружки. Достаю банку с кофе и принимаюсь рыться в ящике в поисках ложки. В этот момент он обнимает меня сзади, поворачивает к себе лицом, я отставляю банку с кофе и обвиваю руками его шею, и на этот раз поцелуй уже не застает меня врасплох, и никакой неловкости нет, и это очень приятно. Да, я прекрасно помню, я говорила, что больше не желаю иметь дела с мужчинами. Но внезапно я вспоминаю восхитительное, давно забытое ощущение. Так какого черта? Прошло уже столько времени, а я ведь живой человек.

И все же, увы, последнее, что промелькнуло у меня в голове, было: Дэниел!

Среда

Утром еще издалека я слышу, как за дверью заходится лаем Тоссер.

– Замолчи! – слышится голос Дотти, когда я звоню в дверь. У меня нет ключа от ее квартиры. В этом нет необходимости. Дотти всегда дома.

– Замолчи, глупый пес! Это же Бет! Не то заткну тебе пасть носком!

– Что это с ним? – начинаю я, но когда дверь открывается, от неожиданности осекаюсь на полуслове.

Дверь открывает одна из старушек-соседок. На ней фартук Дотти. В руках она держит полотенце Дотти, а Тоссер рычит, подбираясь к ее ногам.

– Бет, милая, проходи, – бодро говорит она и, не закрыв за мной дверь, поворачивается и идет на кухню.

По пути она стряхивает Тоссера со своей лодыжки.

– Перестань, ты ведь хорошая собачка. Проходи в гостиную, Бет, я принесу тебе чаю.

Сбитая с толку, я смотрю ей вслед. Я пришла на работу или на утреннее чаепитие?

– Это ты, Бет? – кричит из гостиной Дотти. – Девочка моя, иди сюда, да поживее! Хочется увидеть молодое лицо – эти старухи меня утомили!

Она сидит на диване, обложенная подушками, в розовом стеганом халате, ноги прикрыты одеялом. В вазе на камине стоят несколько увядших тюльпанов, на их засохших стеблях поблескивает фирменный ярлык супермаркета «Теско». Рядом с вазой стоит зловещего вида открытка с пожеланием скорейшего выздоровления. Газовая горелка включена на полную мощность, в комнате нестерпимо жарко, и, увидев рядом с Дотти бутылочку с таблетками, я теряюсь окончательно.

– Что случилось? – спрашиваю я, чувствуя, что внезапно у меня начинает першить в горле. – Вы заболели?

– Ну конечно нет, детка, за кого ты меня принимаешь? Думаешь, я такая же трухлявая развалина, как эти старые перечницы? Нет, слава богу, я еще в самом соку, иначе все могло бы кончиться куда хуже… Тогда вместо меня здесь лежал бы просто мешок с костями… – она слегка запинается.

– Так что произошло? – снова осторожно спрашиваю я, присаживаюсь на диван и беру ее сухую мягкую руку, которая беспокойно теребит одеяло, в свою ладонь.

– Она очень неудачно упала! – радостно сообщает милая старушка-соседка, открывая дверь в гостиную пинком ноги в меховом тапке, и неосмотрительно ставит поднос с чайными чашками на край стола. – Давай, Дот! Выпей чаю! Прими свою таблетку! Делай то, что сказал доктор!

– Доктор, доктор… этот доктор просто старый болван, – хмурясь, бормочет Дотти. – Не знаю, Эди, зачем вообще нужно было его звать.

– Доктор знает, что делать, – недовольно поджав губы, говорит Эди. – Он сказал, что тебе нужно тепло и покой. И таблетки.

– А я не желаю глотать проклятые таблетки! – кричит Дотти, хватает бутылочку и швыряет ее за диван. Там ее немедленно подбирает Тоссер и, зажав добычу в слюнявой пасти, убегает прочь. Он встряхивает ее, словно крысу, и, услышав грохот таблеток внутри пузырька, останавливается как вкопанный, с налитыми кровью глазами.

– Фу, брось! – взываю я без надежды на успех.

Он смотрит на меня с нескрываемой ненавистью, утробно рыча. Так рокочет дремлющий вулкан, из недр которого вот-вот вырвется смертоносная стихия.

– Хорошая собачка, – сконфуженно бормочу я. Бутылочку я заберу потом, когда он заснет или когда я пойму, что готова лишиться пары пальцев.

– Нужно делать то, что сказал доктор, – наставительно повторяет Эди, удаляясь на кухню. – Мы с Норой всегда принимаем таблетки, которые прописывает доктор.

– Вы с Норой – старые клячи, – яростно парирует Дотти. – На самом деле они неплохие старушки, – говорит она, когда Эди, оскорбленно поджав губы, закрывает за собой дверь. – Они так добры ко мне, бедняжки. Мало того что сами еле ноги таскают, так им еще пришлось суетиться вокруг меня.

Я с ужасом вижу, что по ее пухлой щеке катится слеза. Я отбрасываю в сторону одеяло и порывисто обнимаю ее.

– Не надо! Не плачьте! Перестаньте, это так на вас не похоже! – увещеваю я. Еще немного, и я тоже расплачусь. – Вы непременно поправитесь. Вы же боец, Дотти!

– Ты права, милая. Ты права, – кивает она, сжимая мою руку.

Похоже, больше она не в состоянии что-либо сказать.

– Расскажите, что произошло? – спрашиваю я Эди, выйдя на кухню. Чтобы как-то загладить грубость Дотти, я достаю пакетик шоколадного печенья, а сама принимаюсь мыть посуду.

– Она вышла на улицу выбросить мусорный мешок. Мы с Норой все видели, мы смотрели в окно, – важно говорит Эди. – Следом выскочил Тоссер, и она ухватила его за ошейник, чтобы он не выбежал на дорогу. Он рванулся, и она упала. Лично я считаю, что с таким здоровым псом ей не справиться, – добавляет она, явно гордясь, что высказала свое мнение.

Да с ним не справиться и всей Британской армии, не то что Дотти.

– Она что-нибудь сломала? Вы вызвали «скорую»?

– Нет. Мы вызвали доктора Али-Хана из поликлиники. Он был очень любезен, – говорит она напористо, словно я выразила сомнение в правильности ее выбора.

– Прекрасно. А он вызывал «скорую»?

– Да. Он попросил разрешения воспользоваться телефоном.

Я стараюсь всем своим видом продемонстрировать, что манеры доктора Али-Хана произвели на меня должное впечатление.