Златокудрая Эльза. Грабители золота. Две женщины - Бело Адольф (читать книги полностью .txt) 📗
– Прекрасно! Но многие предки Гнадевицев проявили большое мужество и отвагу.
– Возможно, но, по–моему, несправедливо, что их заслугами в течение стольких столетий пользуются те, кто вовсе не отличается этими качествами.
– Да разве великие дела не должны жить вечно?
– Конечно, но если мы не стараемся подражать им, то недостойны пользоваться их славой, – решительно ответила Елизавета.
В это время во двор въехал экипаж. Фон Вальде наморщил лоб и провел рукой по глазам, как бы внезапно просыпаясь от сна. Тотчас же после этого дверь отворилась, и вошла баронесса. На ней и Бэлле были шляпки и накидки.
– Вот и мы. Какой сегодня отвратительный воздух. Я очень сожалею, что решила выехать. Мне, вероятно, придется поплатиться насморком за свои материнские заботы. Бэлла хотела посмотреть, как ты себя чувствуешь, Елена, а потому я и взяла ее сюда.
Девочка направилась прямо к кушетке и, казалось, не замечала Елизаветы, сидевшей около нее. Наклонившись, чтобы поцеловать руку Елены, она задела Елизавету, пуговица ее накидки зацепилась за отделку платья гостьи и разорвала ее. Она подняла голову, искоса взглянула на дыру и, повернувшись, направилась к фон Вальде, чтобы поздороваться с ним.
– Ну–с, – проговорил тот, не подавая ей руки, – разве ты не можешь извиниться за свою неловкость?
Бэлла не ответила ни слова и ретировалась к мамаше, на щеках которой вспыхнули яркие пятна. Взгляд, который она бросила на Елизавету, ясно говорил, что все ее недовольство было направлено на последнюю.
– Что же, ты не умеешь говорить? – спросил фон Вальде, вставая.
– Госпожа Фербер сидела так близко, – проговорила за упорно молчащую девочку баронесса.
– Действительно, мне надо было отодвинуться, и беда вовсе не так велика, – проговорила Елизавета с приветливой улыбкой, протягивая руку Бэлле.
Девочка сделала вид, что не заметила этого и спрятала обе руки под пелерину. Фон Вальде, не говоря ни слова, подошел к ней, взял за руку, подвел к двери, открыл ее и приказал девочке.
– Иди сейчас же в свою комнату и не показывайся мне на глаза, пока я этого не пожелаю.
Баронесса была вне себя, но что она могла сделать? Она не имела оружия для борьбы с «варварством и насилием этого человека», который являлся хозяином дома. Наконец, рассудок взял верх.
– Надеюсь, милый Рудольф, ты простишь Бэлле маленький каприз, – проговорила она дрожащим голосам. – Прошу тебя принять во внимание то обстоятельство, что ее гувернантка – ужасная идиотка.
– Мисс Мертенс? Сомневаюсь, чтобы она при своем врожденном такте воспитала Бэллу такой, какой она себя только что показала.
Лицо баронессы снова вспыхнуло, но она овладела собой:
– Ах! – воскликнула она, чтобы придать разговору другой оборот, – с этими глупыми историями я совсем забыла сказать, что Эмиль приехал из Оденбурга. Он прибыл верхом и совсем промок, так что теперь переодевается. Он сейчас будет здесь. Может он засвидетельствовать тебе свое почтение?
Яркая краска залила щеки Елены, но она опустила голову, не сказав ни слова.
– Без сомнения, – ответил фон Вальде. – Долго он думает пробыть здесь?
– Несколько дней, если позволишь.
– Конечно, и мы увидимся с ним, когда придем пить кофе к тебе.
– Он будет очень рад. Если угодно, мы можем сейчас же перейти в мою комнату. Камеристка доложила мне, когда я выходила из кареты, что все готово к принятию гостей.
При этих словах Елизавета поднялась, собираясь уйти; фон Вальде, заметив это, устремил на баронессу вопросительный взгляд. Он, понятно, ожидал, что она пригласит молодую девушку присоединиться к ним. Баронесса в эту минуту нашла, что садовник очаровательно убрал цветочный стол в оконной нише, и вся погрузилась в рассматривание группы азалий, причем повернулась спиной к молодой девушке.
Елизавета низко поклонилась. Елена неуверенным голосом, но сердечно поблагодарила ее за доставленное удовольствие. В коридоре молодая девушка увидела Гольфельда, шедшего ей навстречу. Заметив ее, он ускорил шаги, а затем, убедившись, что вокруг никого нет, схватил руку Елизаветы, страстно поцеловал и прошептал.
– Как я счастлив, что снова вижу вас!
Елизавета была так ошеломлена, что не смогла произнести ни слова. Она только быстро отдернула руку. В эту минуту дверь в комнату Елены отворилась, и из нее вышел фон Вальде. Гольфельд, сделав вид, будто только что заметил Елизавету, слегка приподнял шляпу и пошел навстречу родственнику.
Елизавета была вне себя от этого. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. Она сердилась на себя за то, что сразу не осадила его за дерзость. При мысли о том, что мужчина посмел коснуться ее, яркая краска залила ей лицо. Девушке казалось, что то место, куда Гольфельд приложил свои горячие губы, еще горит у нее на руке, и она подставила ее под струю фонтана, как бы желая смыть это воображаемое пятно.
Елизавета вернулась домой в возбужденном состоянии и пожаловалась матери на полученное оскорбление.
– Ты теперь знаешь, что за человек этот Гольфельд, – сказала та. – Поэтому тебе нужно избегать встречи с ним, а при назойливости осадить. Ни на минуту не забывай, как вести себя дальше. Иди своей дорогой. Пока я еще не советую тебе прекращать своих занятий в замке Линдгоф.
– О, конечно, я этого никогда не сделаю! – воскликнула Эльза, – что сказал бы дядя, когда бы узнал, что цыпленок действительно прячется под родное крылышко! – добавила она, улыбаясь сквозь слезы.
– Было бы очень печально, если бы у меня не хватило силы дать такой отпор навязчивому человеку, чтобы у него навсегда прошло желание повторять свои поцелуи.
Она вспомнила свой сегодняшний разговор с фон Вальде и решила, к своему успокоению, что она очень мужественна, потому что перед этим проницательным взором и строгим лицом было вовсе нелегко высказать свои убеждения, которые осмеливались не признавать его увлечения предками. Она ежеминутно ждала, что его взгляд снова сделается ледяным, как при разговоре с баронессой, но этого не случилось. Ей даже показалось, что его губы несколько раз сложились в едва заметную улыбку.
«Вероятно, ему вздумалось сегодня сыграть роль льва, забавляющегося с мышонком. Он терпеливо сносил, что маленькая девочка выкладывала перед ним свои наивные взгляды», – подумала она.
Елизавета сама не знала, как ей пришла в голову мысль, что ей было бы очень больно, если бы высокомерие фон Вальде проявилось по отношению к ней, а потому она решила, что следует быть особенно осторожной с фон Вальде и не вводить себя в заблуждение простой вежливостью.
11
На другой день после полудня Елизавета только что собралась пойти с рабочей корзинкой в сад, как у калитки раздался звонок. Каково же было удивление девушки, когда она, отворив калитку, увидела перед собой Бэллу. Позади нее стояли мисс Мертенс и пожилой господин, которого она на днях встретила в лесу. Девочка тотчас же протянула Елизавете ручонку, но имела очень смущенный вид и не проронила ни слова. Елизавета с большим изумлением поняла цель ее прихода и постаралась облегчить ее затруднение, предложив пойти в сад. Однако тут вмешалась мисс Мертенс.
– Не облегчайте Бэлле ее задачу, – попросила она. – Девочке строго приказали извиниться перед вами за вчерашнее поведение, и я должна настоять на том, чтобы она это сделала.
Крайне решительно произнесенные слова, а, может быть, и полумрак сеней, куда они вошли, развязали, наконец, язык Бэлле. Она тихо попросила прощенья и обещала никогда больше не быть непослушной.
– Ну, слава Богу, все исполнено! – обрадовался пришедший господин; подошел и лукаво улыбаясь, сделал Елизавете глубокий поклон. – Вам может показаться странным, – проговорил он, что я присоединился к этой покаянной депутации, не имея к ней никакого отношения. Только я придерживаюсь того взгляда, что после примирения человек становится более снисходительным, и нахожу, что это – самый благоприятный момент для вторжения незнакомца. Меня зовут Эрнст Рейнгард. Я состою секретарем господина фон Вальде и в течение целой недели питаю непреодолимое желание познакомиться с интересной семьей, поселившейся в замке Гнадек.
