Nevermore, или Мета-драматургия - Созонова Ника Викторовна (читаем книги онлайн txt) 📗
Это было ахиллесовой пятой Бэта — он крайне болезненно реагировал, если рядом с ним говорилось в превосходной степени о чьем-либо уме и талантах. Взяв на заметку это психологическое открытие, я быстренько выработала у него условный рефлекс (по типу Модика, которого иногда дрессировала от скуки): он заговаривает о любимой девушке — я плачу от восхищения и задыхаюсь от восторженных эпитетов — он затыкается, охваченный негативом, который тщетно пытается скрыть.
Он обучился быстро — почти как Модик — и свел разговоры о прекрасной москвичке к сухо-информационной составляющей: 'Айви собирается в Питер на пару дней, тебя не очень напряжет вписать ее здесь?', 'Сегодня я не выхожу в 'аську' — Айви готовится к экзаменам', 'Что-то у Айви слишком унылая последняя запись в 'жж', сплошная депрессивная шняга — написала бы ободряющий, теплый коммент, если не затруднит, конечно'…
Помимо Айви, еще два персонажа постоянно гостили в его речах: несравненный Атум (я по-прежнему мечтала с ним познакомиться, но Бэт отчего-то не спешил сводить нас вместе) и Таисия, странноватая матушка Морены, с которой он внезапно подружился на дне рождения у последней. Но этих дам обсуждать мне было легко. Во-первых, наряду с восхищением в его описаниях сквозило немало иронии (чего стоит хотя бы определение: 'помесь старухи Шапокляк с дзенским учителем'), а если говорить об Атуме, то и сарказма. Главное же — он не был в них влюблен, он не выцарапывал их имена у меня на глазах на бугристой от шрамов руке, обливаясь кровью, скрипя зубами (а я, как сдержанная и услужливая медсестричка, должна была быть на подхвате с флаконом перекиси и спиртом).
— …Еще с ней бухать здорово, знаешь. Крышу напрочь сшибает от одной банки джин-тоника. Совсем с катушек съезжает, совсем крутая становится — падает в детство, принимается пижонить. То садится на подоконник ногами вниз, на своем пятом этаже, то швыряется в стену чашками — и обязательно, чтоб мимо моего уха свистели. То на улице бросается за бездомной дворнягой, намереваясь ее обнять. Жуть просто!.. А однажды, когда мы шли от киоска, где затаривались спиртным, мимо железнодорожных путей, сказала, что всегда мечтала полежать головой на рельсах, глядя в звездное небо. И осуществила свою мечту. У 'Нау' была такая песенка, как раз про нее:
Я знал эту женщину — она всегда выходила в окно.
В доме было десять тысяч дверей, но она всегда выходила в окно.
Она разбивалась насмерть, но ей было все равно…
— Я понимаю, что ты гиперболизируешь и утрируешь, в своей обычной манере. Не бывает таких тетенек в возрасте полтинника с лишним. Да и песенка скорее про нас с тобой, про Айви и Даксана. Но все равно — забавный получается персонаж. Повезло Морене с родительницей — по крайней мере, не скучно.
— Не знаю, не знаю… В качестве родительницы — она зверь просто. Я бы не вынес такого груза любви, заботы и нравоучений, которые она обрушивает на бедную девочку. Меня, к счастью, она не считает нужным наставлять на праведный путь, хотя и 'усыновила'. Какая мамочка будет так бухать со своим сынком? Она утверждает, что терпеть не может пьяных, но для меня делает исключение. Видите ли, я совершенно разный в этих двух состояниях: все те же две ипостаси — бухой плачущий Бальдр и кристально- циничный Локи. Странно, но Морена совсем на нее не похожа, ни внешне, ни внутренне. Видимо, уродилась в покойного батюшку.
Мне тоже хочется высказаться, я устаю только слушать.
— Морена не умеет ненавидеть, совсем. Я это заметила еще по постам на форуме, не видя ее беспомощных добрых глаз. Да вот хотя бы последняя свара, которую затеял Энгри: он несет ее последними словами, кроет матом, причем без особой причины, просто чтобы выплеснуть негатив. А она даже ответить достойно не может. Приходится вам с Даксаном за нее отдуваться.
Он согласно кивнул:
— Ей бы зубки, как у Даксана на аватаре, но зубков нету. Не унаследовала от мамочки.
— Я поняла, что не могу уважать того, кто не способен ненавидеть. Ненависть — самое настоящее чувство, самое подлинное. Предпочитаю, чтобы окружающие меня ненавидели, а не сочувствовали или жалели. Не умеющий ненавидеть не может быть ни настоящим другом, ни врагом, он — ничто, слизняк на тропинке.
— Да ну? А мне показалось, что Йорика ты уважаешь.
Я запнулась на пару секунд.
— А с чего ты взял, что наш админ не умеет ненавидеть?
— Видно. По постам, по 'жж'. Добрейшей души человек — аж странно.
— А что, если это маска? Ни ты, ни я не знаем его в реале. Думаю, зубы у него все же есть. Просто он их хорошо прячет.
— Возможно. Никогда не улыбается — вот их и не видно, — он задумчиво покивал, рассматривая тяжелую гроздь перстней на длинных бледных пальцах.
— И еще у нее — у Морены, то есть — мало того, что зубов нет, как ты верно заметил, так и в голове мистическая каша: неудобоваримая смесь христианских сказок с индуистскими мифами. Когда мы гуляли с ней неделю назад по Смоленскому кладбищу, она выдала мне на голубом глазу страшилку о том, как ее умерший и зарытый там отец чуть ли не материализовался в привидение, чтобы отогнать их с мамочкой от своей могилы. Представляешь?..
— Представляю, — он растянул губы в усмешке. — В восемнадцать лет пора бы уже отказаться от детских сказок. Кладбище! Хорошо, что напомнила. Как там наше Чернейшее Солнышко? Время-то уже к часу подбирается.
Он включил мой мобильник и принялся, смеясь, декламировать:
- 'Я на месте. Жду!'… Спустя десять минут: 'Где ты? Позвони!'… 'Включи хотя бы телефон!!!'… Еще несколько в том же духе… истерика нарастает. 'В чем дело??? Как понимать твой странный поступок?'… Вот он, кажется, осознал, в чем дело: 'Я прождал ровно сорок минут. Желаю счастья!' Нет, но какой же он все-таки молодец, наш маленький друг! Я бы так не смог, честно. Даже если б свидание мне назначила Айви. Я б описался, если б мимо пробежала собака или прополз на ночевку какой-нибудь бомж. Слу-у-шай! — Голос его стал вкрадчивым и томным. — Астарта, ты просто обязана, да-да, обязана вознаградить нашего героя за его подвиг. Прикинь сама: много ты найдешь мужиков, способных на такое? Не зря, нет, не зря у него клыкастый демон на аватаре. Чувствую, что начинаю уважать его с нездешней силой!
— Я не ослышалась? Ты предлагаешь мне отправиться сейчас на кладбище и отдаться ему на первой попавшейся могиле?
— Зачем так сурово? Не прямо сейчас — тем более что он уже покинул кладбище, честно отстояв свои сорок минут. И не обязательно на могиле. Могила — это готично, но не гигиенично. Можно и на этом мягком одре, — он похлопал возле себя по дивану. — Не так концептуально будет, ну да ладно. Но только не позднее завтрашнего дня! Награда должна быть немедленной, иначе Темное Солнышко навсегда разуверится в людях. Обещаешь мне?
Было темно, комната освещалась лишь огнями с улицы, да зеленым глазком магнитофона. Но сомневаюсь, что и при дневном свете сумела бы определить по его изменчивому лицу, шутит он или нет. То и дело приходится решать этот вопрос, да что за морок такой?..
Я помолчала, выстраивая в уме достойный ответ.
— Почему я, именно я должна служить наградой? Эта идея пришла в голову тебе, так? И осуществлял ее полностью, от и до, тоже ты. От меня участвовал лишь мобильник, да мое имя. Логично будет, если и наградой послужишь ты. Для андрогина в этом нет ничего сложного или противоестественного. Ты ведь тоже считаешь себя андрогином, подобно Атуму. Разве нет? По крайней мере, начинающим.
Он благосклонно хохотнул: зачисление в андрогины было для него лестным.
— Думаешь, выкрутилась? На это у меня есть два возражения: моя, как ты говоришь, андрогинность не исключает эстетической составляющей данного процесса. И второе — наш героический друг традиционен в своих сексуальных предпочтениях (чего никоим образом нельзя поставить ему в упрек — для героев и мачо сие характерно). Исходя из перечисленного, наградой должна служить ты, Астарта, нежная и страстная вампиресса, темноокая дочь преисподней.
