Начиная с лестничной клетки (СИ) - "Цвет Морской" (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
...!
Хорошо, что я успел вымыть голову. Мне было необходимо быть чистым. Мне непременно нужно было быть чистым! Стремительно вытершись полотенцем, вылетаю в коридор. Через секунду, скача на одной ноге, натягиваю джинсы, с трудом протискивая влажные ноги в штанины. Носки. Кроссовки. Надо одеть чистую толстовку – теперь плевать на понты. Капюшон на влажную голову. Тёплая куртка. Болеть мне никак нельзя сейчас. Хорошо, что на кухне у Дима, в коробке, я нашёл какой-то спрей для горла и пользовался им всё время, пока был у него. А заболеть так, тупо простыв на улице? Вот ещё!
Без лифта, через три ступеньки вниз, дверь подъезда – пинком.
Бегом, третий дом, после сквера.
Лифт.
- Светик, приветик! А ты где пропадал? – сидят. Всё правильно – это наше время. И что мне делать?
- Дела были, - отвечаю и понимаю, что мне всё равно, что обо мне подумают. Ему там плохо. Я не могу его бросить одного.
Дверь. Толкаю. Надо же – открыта. Сзади удивлённый свист. Плевать. Всё равно. Не оборачиваюсь и закрываю за собой дверь. Дёргаю следующую дверь, в квартиру. Не заперта. А кто её закрывать будет? Он же не сможет дойти до неё.
Какой же я осёл! Неужели я не мог догадаться сразу.
Резкий запах ощущается сразу, от двери. Бл*дь, Дим! Я осёл вдвойне!
Он лежит на полу. Его сил хватило, чтобы добраться до двери из комнаты. Дим лежит в луже. Рвота. Что-то ещё... Моча? Какой же ты дурак, Дим! Какой дурак!
Он пробует поднять голову с пола. Услышал, как я вошёл? Видит меня, кривится и, уходя от моего взгляда, пытается съёжиться на полу, словно хочет уменьшиться в размерах. Хочешь исчезнуть? Не получится. Не дам!
Голова горячая... Снова температура! Сколько он так пролежал?
Звонок телефона заставляет меня подпрыгнуть. Этот древний аппарат ещё и умеет звонить? Заворожено глядя на него встаю и подхожу к тумбочке. Беру трубку.
- Алло. Это из поликлиники. Квартира 63? Как больной поживает? – резкий женский голос.
- Вы доктор?
- Получили данные со "Скорой". Как больной? Вы? Обильное питьё, покой и лекарства по часам. Всё выполняете? Да, и горло полоскать не помешало бы. Надеюсь объяснять не надо – чем?
- Вы кто?
- Участковый врач. Имейте ввиду, что ангина опасна, она даёт множество осложнений: на сердце, на ноги. Вы слышите? Обильное питьё и постельный режим. Да что вы молчите-то?
- Да...
- Как состояние больного? Дмитрий, кажется? Сегодня я не смогу придти. Ждите завтра с утра. До свидания.
Смотрю на трубку – короткие гудки... Медленно кладу её на рычаги. Что сейчас было? Снова приподнимаю. Мистика какая-то: старинный телефон и невразумительный монолог... Это вообще было или привиделось?
Дим!
Если я его опять потащу к дивану, то надо сначала вытереть всё это, чтобы не развезти потом по всему полу. Ди-и-им... Какой же ты дурак! Какой я дурак!
Форточки. Надо закрыть форточки. Ему холодно!
Я притащил мокрое полотенце и стал протирать ему лицо, рот, шею. Противно не было совсем – передо мной была задача, и мне надо было просто её решить. Зато сколько было мата... Я, наверное, столько за всю свою жизнь не слышал. Казалось, что Дим попросту ненавидит меня. Но теперь я был учёный и не слушал его. То есть, совсем не слушал. Впрочем, сначала он пытался всего лишь оттолкнуть меня, но сил не было совсем, поэтому я и наслаждался "великим и могучим": "А-а-а, так тоже можно? А вот это – красиво! Как-нибудь при случае вот этим оборотом воспользуюсь обязательно!"
Потом я мыл пол какой-то футболкой. Пох*ю! Правда, перед этим пришлось поискать что-то вроде ведра – не нашёл. Значит, пойдёт миска с кухни. Пох*ю!
Потом я снимал с него футболку. Потом домашние мягкие брюки. Здорово, что он одел именно их в тот день – у меня получилось легко стащить их. Я снова притащил мокрое полотенце и протёр его лицо, грудь – от грязной одежды он наверняка снова испачкался. Дим всё также не унимался: он сипел, хрипел ругательства, пытался уйти от моих рук. И я стал уговаривать его, как маленького ребёнка:
- Давай, Димочка, давай, мой хороший. Давай будем вместе одеваться. Давай ру-у-учку, давай-давай. Вот так, миленький. Вот так. Теперь чуть приподнимемся. Вот так, хорошо, молодец, Димочка, - слова вылетали сами, я даже не думал, что говорю.
Он лежал на полу, а я поднимал, передвигал его руки, ноги – то так, то эдак. Продолжая уговаривать Дима, пару раз погладил его по голове – с первого раза удалось всунуть его голову в футболку. Когда я потянул с него боксеры, он затих, замер. Ну вот и хорошо, значит теперь мешать не будет.
Опять полотенце, много воды...
Справившись с мытьём, я укрыл Дима своим пледом. Задумался? Трикотажные шорты (удобнее одевать будет), найденные в шкафу вместе с футболкой, уже были готовы – притащил в коридор, а вот про бельё что-то не подумал. Решив, что трусы ему особо ни к чему, да и смущать Дима лишний раз не хотелось, приступил к шортам.
Он был как тряпочный, неживой. Я не стал отвлекаться на свои чувства, если остановлюсь, то уже не смогу закончить: меня развезёт и от жалости к Диму, и от усталости – я упаду без сил.
Я вымотался. Думаю, что Дим тоже устал. Сколько раз я смотрел на него – глаза были закрыты. Стыдится или опять в отключке? Принёс ему воды. Сделав вид, что по-другому он всё равно не сможет (ну не спрашивать же его!) – снова поил из ложечки. Кажется, пил. Потом обтёр рукой ему лицо – пролилось немного.
Оставалось самое трудное – дотащить до дивана. Приходилось признать, что свои силы я переоценил или просто не успел отдохнуть от того, первого марш-броска.
- А Светик сегодня здесь? – это было так неожиданно, что я вздрогнул.
Дим лежал одетый на полу, я – около него, отыскиваю в себе хоть какие-то силы.
Это он шутит или бредит? Приподнимаюсь на локте и вглядываюсь в его лицо. Дим открыл глаза, но смотрит мимо меня. Бредит.
- Так здесь? – уточняет?.. Значит, не всё так плохо, раз острить начал.
- Светик здесь. Не боuсь. И не уйдёт, как бы ты не старался, - он как-то странно посмотрел на меня.
- Дим, давай-ка ты попробуешь хоть немного приподняться. И мы с тобой дотащимся до дивана.
Шутит он, мать твою, значит, может мне хоть немного помочь.
Дим не шелохнулся. Закрыл глаза. Ну, что ж. Рискнём? Я встал на колени (может так легче будет?) и, взяв его за руки, попробовал сдвинуть. Не вышло. Опять лёг рядом, делаю попытку собраться. "С кухни тащить было намного дальше, а здесь какие-то три метра" – уговариваю себя.
Ещё одна попытка.
Снова встаю уже на коленки, беру его за руки и тут замечаю, что виски у Дима мокрые. Так вспотел? Наклоняюсь над ним, проверяя... Он плачет! Дим плачет! В голове у меня, будто разорвался огненный шар: всё, что я делал с ним... я унизил его. Я ведь специально не обращал на него внимания. Мне надо было всё сделать без эмоций, без лишних мыслей – это могло помешать. Я был автоматом, роботом. Иначе бы не справился. Но получается, что я вёл себя, как бездушная скотина.
Дим... Бросаюсь, склоняюсь – быстрее, срочно, без рассуждений... Захватываю, беру его лицо в свои руки, задыхаюсь, шепчу, обцеловываю всё, что попадается, слизывая, собирая дорожки слёз: лоб, щёки, виски, губы.
- Дим, миленький, прости меня. Пожалуйста. Ну не надо, пожалуйста, не надо. Это всё ерунда. Главное, что ты поправишься. Родненький, не думай ни о чём, не надо. Всё забудется, всё хорошо будет.
Я лёг рядом с ним и начал ладонью стирать слёзы с его лица: те, что остались, те, которые набрались снова. Потом просто гладил его по лицу. Кажется, он уснул. Дим такой тёплый. Температура?
Глава 20
***
Они зашли в квартиру, когда прошли все сроки и уже пора было расходится по домам.
После того, как Светик скрылся за дверью и засвистевшего было Дениса пребольно пнула по ноге Танька, повисла тишина. Первым ожил Денис. Он подмигнул Лёшке, показал на дверь пальцем и снова подмигнул, но теперь уже Таньке.
