Время для перемен - Михайловский Александр (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗

Прибрав за собой разбросанный мусор, армия Линевича двинулась на Пекин – выяснять, к чему был весь этот гай-гуй. Когда известие об этом дошло до богдыханши Цыси, та так разволновалась так, что чуть было скоропостижно не прекратила своего существования. Ей была памятна история с подавлением восстания ихэтуаней, когда объединенная армия европейских держав взяла Пекин и поставила Цинскую империю в унизительное положение, обычно свойственное побежденным. Извинения, которые тогда пришлось приносить длинноносым варварам, были наименьшей из бед. Гораздо серьезней оказалась контрибуция, наложенная победителями на Китай, поскольку взыскивать ее требовалось с населения, и так уже ободранного до костей. Но армия Линевича брать Пекин не стала, ибо такой задачи ей не ставилось. Переговоры между дипломатами Поднебесной и фельдмаршалом Линевичем состоялись в местечке Фэнжунь.

Собственно, китайские сановники предполагали, что жадные варвары потребуют денежной компенсации «за беспокойство», но когда им озвучили сумму, даже прожженным конфуцианцам изменила их хваленая невозмутимость. Контрибуция, наложенная на цинское правительство, вдвое превосходила сумму, на которую по итогам русско-японской войны «обули» императора Муцухито (значительно более состоятельного, чем богдыханша Цыся). Такое изъятие денежных средств должно было полностью разорить Китай, и так уже отягощенный контрибуциями по итогам японо-китайской войны и подавления восстания ихэтуаней. А ведь во всем виновата как импульсивность Цыси (нечего было писать пламенные воззвания к солдатам убивать и русских, и обращенных в православие китайцев), так и репутация русских как людей кротких и незлобивых, которых требуется очень долго раскачивать на какие-нибудь ответные действия. А тут, поди ж ты: молниеносный ответный удар и сокрушительный разгром. У китайских сановников, окружавших трон богдыханши, создалось впечатление, что Наместник Алексеев и главнокомандующий Линевич только и ждали момента, когда Бэйянская армия, ведомая народным гневом (а на самом деле по приказу Цыси), вторгнется в Манчжурию и даст им повод снова немного повоевать…

И вот в тот момент, когда китайские дипломаты уже были на грани отчаяния, фельдмаршал Линевич как бы невзначай заметил, что его императрица согласна была бы зачесть контрибуцию в счет арендной платы за девяносто девять лет использования Манчжурии. В любом случае, манчжур там уже почти не осталось, все выехали в Китай. Поскольку территория Манчжурии являлась родовым владением чжурчжэньского клана Айсиньгьоро, основавшего империю Цин, договор заключался лично с Цысей как с главой клана, а не как с китайской императрицей. Как там богдыханша и ее наследники будут в свою пользу взыскивать компенсацию с нищего Китая, русских уже не касалось. Дело было сделано. Теперь сразу после того как грянет Синьхайская революция и династия Цин будет свергнута с китайского трона, арендованная Российской Империей Манчжурия превратится в выморочное имущество. Новые китайские власти не будут иметь к этой провинции никакого отношения, поскольку она никогда не входила в состав доманчжурского Китая, а свергнутый император Пу И (на момент заключения договора аренды находившийся еще в стадии эмбриона) станет российским подданным.

Но это были дела восточные. На европейском направлении, несмотря на все изменения и отсутствие такого явления как «первая русская революция», события шли почти привычным для другой истории курсом. Основными противниками Российской Империи по-прежнему оставались Германская Империя, Австро-Венгрия и Оттоманская Порта. При этом союзников у нее не было совсем. Не называть же союзниками Сербию и Черногорию. Помочь в войне такие «союзники» в виду своей слабосильности ничем не смогут, зато неприятностей могут организовать столько, что потом с разбегу не перепрыгнешь. Болгария в силу предпочтений своего князя болтается между Россией и Австро-Венгрией как известная субстанция в проруби, а Румыния, по извечной цыганской привычке, только и ищет, чего бы стащить с чужого стола. Великобритания, несмотря ни на что, под давлением обстоятельства, называемого «германской угрозой», из состояния прямой враждебности переходит в состояние недружественного нейтралитета.

При этом градус союзных отношений с Францией существенно понизился – как по причине предательского поведения Третьей Республики во время русско-японской войны, так и в силу того, что вышедшее из золотого стандарта правительство канцлера Одинцова перестало брать обеспечительные кредиты в звонкой валюте. И Одинцов, и Новиков, и другие ответственные товарищи не испытывают к Третьей Республике особенного доверия. А с французской стороны свои пять копеек добавила монополия на внешнюю хлебную торговлю, которую все тот же канцлер Одинцов отдал частно-государственной корпорации «Росзерно». Таким образом, былые «деловые партнеры» европейских буржуа сгинули в неизвестном направлении, а их место заняли люди, с которыми, как оказалось, совершенно невозможно «договориться».

Больше всего Ротшильдов, стоящих за спиной у французских властей, бесит то, что государственная часть уставного капитала этой корпорации, была составлена из денег, конфискованных у разгромленного франкофильского лобби, а его частной составляющей оказались личные взносы императрицы Ольги, ее брата Михаила, экс-императора и Великого князя Финляндского Николая, а также контролируемой канцлером Одинцовым корпорации пришельцев с устрашающим названием «Белый Медведь». Впрочем, не секрет, что некоторым крупным русским буржуа тоже предлагали принять посильное участие в этом прибыльном деле, но бывшие воротилы хлебного рынка гордо отказались, рассчитывая, что через полгода-год это неумная затея молоденькой девчонки-императрицы все равно пойдет прахом. Теперь эти деловые люди усиленно кусали локти, сетуя на свою недальновидность, поскольку корпорация, умело руководимая господином Коншиным, не только не разорилась, но и пустила корни в каждой губернии и каждом уезде страны.

В активе молодой корпорации имеются не только элеваторы, ссыпные зерноприемные пункты, новейшие паровые мельницы и отлаженная логистика по доставке, но и разбросанные по всей территории Империи селекционные и семеноводческие хозяйства, а также агрономические пункты и конно-машинные станции, предоставляющие бедняцким хозяйствам доступную возможность аренды рабочих лошадей, сеялок, плугов и борон. Благотворительности в этих действиях был самый минимум. В основном такие действия преследовали цель увеличить обороты корпорации за счет мелких производителей. Нельзя не сказать и о том, что недорогая аренда и такие же легкодоступные для бедных крестьян семенные ссуды возбудили лютую ненависть представителей кулацкого сословия. Кулак – он ведь не просто зажиточный крестьянин, поднявшийся из крестьянской нищеты с помощью своего ума и смекалки, а еще и сельский буржуа, ростовщик и лавочник, живущий за счет ограбления односельчан. И тут вдруг откуда ни возьмись появляется конкурент, который вырывает у кулака вкусное прямо изо рта, а взамен сует туда кукиш.

И вот что удивительно: никакой коллективизации не наблюдалось вообще, тем более принудительной; большевики держались от деревни на почтительном расстоянии, а вот поджоги конно-машинных станций и ссыпных пунктов, а также убийства управляющих уездных отделений Росзерна и даже рядовых работников на какое-то время сделались обычным явлением. Правда, наряду с насильственными методами борьбы за прибыли мелкой буржуазии нередки были случае хищений, приписок и банальной коррупции, когда за определенную мзду ссуды предоставлялись совершенно не тем людям, что нуждались в помощи.

И точно так же, как и большевики тридцатых годов иного мира, власть ответила на кулацкий террор и разгул коррупции самым неприкрытым насилием. Правда, оно не было массовым (можно сказать, огульным) по отношению ко всем представителям зажиточного крестьянства: эсбисты «брали» лишь непосредственно замешанных в актах саботажа, диверсий, хищений и коррупции, а суды, в зависимости от тяжести содеянного, штамповали сроки от пяти до пятнадцати лет каторги. Умели грешить – умейте и лес пилить и тачку на стройке катать. Вместе с преступниками к месту будущего вечного поселения отправлялись их бабы и ребятишки. Тоже переселенческая программа, но только не совсем добровольная. Впрочем, на новом месте ссыльные получали такое же вспомоществование, как и обычные переселенцы, ведь власти хотели убрать этих людей из центральных губерний, а не заморить их нищетой, голодом и холодом. Империя интенсивно развивалась – и на ее карте появлялись такие населенные пункты как Магадан, Воркута, Инта, Мурманск, Норильск, не говоря уже и о том, что активное строительство железных дорог в Сибири и на Дальнем Востоке также требовало большого количества рабочих рук. Великий Сибирский путь обрастал разъездами, а на некоторых участках с особо интенсивным движением магистраль становилась двухпутной. Также интенсивно проектировались и строились новые дороги, в первую очередь, в направлении на Сеул-Фузан, на Воркуту и Мурманск.