Ельцин - Минаев Борис Дорианович (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
“Прогнозируемый рост инфляции и величина доходов федерального бюджета не позволят в 1999 году обеспечить стабилизацию жизни населения на уровне предыдущего года”».
На человеческом языке это означало — правительство призывает «затянуть пояса». Жить скромнее. Жить экономнее.
Этот призыв был воспринят и услышан.
Но что самое главное — была пройдена самая острая фаза кризиса. Начиная с 1999 года российская экономика проявила тенденции к устойчивому росту. Это было следствием целого ряда объективных факторов. Но «сдержанность и умеренность» кабинета (кстати, многие кириенковские министры остались на своих местах) сыграли тут не последнюю роль.
Примаков поначалу очень осторожно общался с Ельциным. Фраза о том, что «вместе доработаем и вместе уйдем в 2000 году», обрастала новыми подробностями, Примаков продолжал говорить о том, как они с президентом будут на пенсии вместе ходить на рыбалку. Участливо и много говорил о здоровье. О своем в том числе — как и Ельцин, пожилой Примаков страдал набором хронических болячек, его мучили боли в спине и в ногах…
Однако не прошло и двух-трех месяцев, как политическая ситуация в стране начала быстро меняться.
Одним из первых тревожных звонков был законопроект депутата-коммуниста Виктора Илюхина «о состоянии здоровья президента Российской Федерации Ельцина Б. Н.».
Илюхин не в первый раз вносил подобное предложение, предлагая учредить государственную комиссию, обследовать Ельцина и отправить его в отставку в силу физической недееспособности.
Но в начале 1999 года эти угрозы прозвучали неожиданно мрачно и остро. Коммунисты при премьере Примакове расправили плечи, почувствовали реальную силу.
Было видно, что депутаты всерьез считают: полнота власти уже не принадлежит президенту и он доживает на своем посту последние месяцы. С антисемитскими заявлениями выступил генерал Макашов, тоже депутат Госдумы от компартии, его злобные речи о «жидах» в Кремле и на телевидении не вызвали в Думе никакого протеста, напротив, Макашова начали защищать его коллеги-депутаты. Новый директор ФСБ Владимир Путин публично осудил «любые формы экстремизма». Но по накалу страстей в Госдуме было видно — ситуация не просто изменилась, она переменилась разительно.
Ельцин ответил депутатскому корпусу.
Своим указом он отправил в отставку главу своей администрации Валентина Юмашева (оставив его своим советником) и назначил на этот пост генерала пограничной службы Николая Бордюжу (теперь он совмещал две должности, работая одновременно секретарем Совета безопасности). В своей книге Ельцин написал прямо — это назначение имело символический характер. Президент хотел, чтобы депутаты поняли: он полностью контролирует ситуацию и готов идти на любые конституционные меры для поддержания политической стабильности.
Власть и растущая популярность выявили в Примакове черты, которые раньше Ельцин не замечал или не хотел замечать.
Оказалось? что этот пожилой, спокойный, психологически и душевно близкий Ельцину человек, который к тому же на посту руководителя разведки и главы МИДа прошел с ним все самые тяжелые годы, ментально был ему совершенно чужим. В каком-то смысле Примаков являлся антиподом Ельцина.
Ключевые роли в аппарате правительства сразу заняли представители спецслужб, бывшие чекисты. Давление на представителей российского бизнеса началось сразу, как только Примаков оказался у власти.
Он постоянно говорил Ельцину, что «мы не можем иметь такие СМИ». Приходил на встречи с президентом во всеоружии: с заранее подготовленными досье, в которых были приведены наиболее неприятные для правительства цитаты. «Сначала папа удивлялся, говорил ему: “Евгений Максимович, не обращайте внимания, посмотрите, сколько меня ругают”. Потом удивляться перестал», — рассказывает Татьяна, дочь Ельцина.
Его отношение к свободе средств массовой информации (и все журналисты, работавшие тогда, это прекрасно помнят) проявилось сразу.
В публичных заявлениях Примакова, а они отражают как в капле воды всю логику сложного политического процесса, было немало агрессии и немало реверансов в сторону коммунистов. Экономический и политический климат как-то незаметно стал меняться. Повеяло неприятным холодком.
Когда Дума приняла амнистию, Примаков на заседании правительства сказал: в местах заключения освобождается много мест для людей, совершивших экономические преступления. Эту фразу как главную новость передали по всем телеканалам. И российские бизнесмены восприняли эти слова всерьез.
Всерьез воспринял эти слова и Ельцин. «Досье», которые приносил Примаков президенту, содержали в себе отнюдь не только цитаты из газет. Компрометирующие факты Примаков собирал и на представителей бизнеса, и на представителей российской власти.
«Держать на крючке» он хотел бы их всех. Примаков намеревался взять под контроль российскую ФСБ, постоянно жалуясь Ельцину на Владимира Путина, упрямо требуя отправить его в отставку. Их отношения сразу не сложились, говорят, еще и потому, что Путин отказался прослушивать разговоры политиков и бизнесменов, на чем настаивал новый премьер. В частности, речь шла о Григории Явлинском, который публично обвинил в коррупции некоторых членов нового кабинета, чем вызвал страшный гнев Примакова.
В ответ Примаков обвинил Путина в том, что он привел в руководство ФСБ слишком много «своих людей» из Питера, чем ослабил кадровый состав коллегии ФСБ. Путин привез в гости Примакову всю коллегию, пытаясь продемонстрировать, что среди его замов — лишь два новых человека из десяти. Еще через некоторое время премьер обвинил Путина в том, что он установил за ним слежку и прослушивание его разговоров. В каждый виток своих непростых отношений с молодым директором ФСБ Примаков упорно втягивал президента.
Этот долгоиграющий конфликт не мог не навести на серьезные размышления. Почему премьер, который призван прежде всего заниматься экономикой, до таких мелочей влезает в дела силовых ведомств? Почему пытается взять под контроль ФСБ, МВД, прокуратуру?
Позднее Ельцин напишет в своей книге: «Возбуждались непонятные уголовные дела. Под арест попадали невинные люди. Часть сотрудников спецслужб не скрывала при допросах и обысках бизнесменов, что ждет реванша за прежние годы… Эта ситуация грозила настоящим расколом страны в главном вопросе — вопросе экономических реформ». Ельцин прав — были в эпоху Примакова конкретные уголовные дела, конкретные арестованные бизнесмены, впоследствии оправданные. Но все-таки суть не в конкретике…
Яростный сторонник Примакова Леонид Млечин обиженно комментирует этот пассаж: «Странно сейчас читать эти слова. Наступление на свободу слова, реванш спецслужб, возбуждение непонятных уголовных дел против видных промышленников, аресты и обыски — все это скорее описывает то, что происходило уже после отставки Примакова, когда президентом стал ельцинский преемник Владимир Владимирович Путин».
Но никакого противоречия здесь нет. При президенте Ельцине ни один премьер, будь то Черномырдин, Примаков или Путин, не мог изменить политический климат новой России.
Примаков шел навстречу ожиданиям общества. Считал, что навести порядок в стране можно только таким путем, путем репрессий и давления на прессу, запугав и поставив на колени всех, кто не согласен и сопротивляется. Что другого пути у России нет вообще.
Возможно, президент Ельцин понимал — такая политика отвечает потребностям «народной души», любой новый лидер попытается использовать этот ресурс, все уже готово к такому повороту. Но при нем, говорит он себе, этого не будет. Никогда.
Что будет потом, после него? Каким будет его преемник? Какой станет страна? Какие ценности она выберет? Это вопросы очень важные, но они — уже к следующему президенту. Ельцин, и это важно подчеркнуть, прекрасно понимал пределы своей компетенции, как строитель, четко знающий, где его «участок работы», его объект, где начинается и где кончается его зона ответственности.
