Капкан любви - Мид Джулиет (Мед Джульетта) (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Оставшись в одиночестве, Алекс достал бумаги из портфеля телячьей кожи, стоящего у ног. Это был список сотрудников, рекомендуемых в партнеры. Фиц открыл список кандидатов Нормана Белла и нарисовал толстый черный минус против фамилии Майка Мичинелли. Пятью минутами позже в комнату вплыла Кандида Редмейен, одетая убийственно элегантно.
21 сентября, 1984
— Как вы себя чувствуете, Кандида? У вас была хорошая неделя?
Роберт Балантайн заметил ее серое лицо и покрасневшие веки. Кандида казалась блеклым изображением красивой женщины, вокруг ее глаз залегли красноватые тени, щеки запали, уголки рта опустились вниз. Она выглядела подавленной и вяло ответила на рукопожатие. Казалось, она полностью утратила жесткое напряжение мышц, так заметное в прошлую встречу.
— О, нормально. Немного устала, и только. Я не люблю январь. Это ужасный месяц.
— У вас хороший сон?
— Нет. В общем, не знаю. Я никогда не спала помногу — не больше, чем шесть часов за ночь. Но недавно я стала спать хуже. Я просыпаюсь по пять-шесть раз в течение ночи.
— С каких пор вы стали плохо спать?
Кандида поднесла руку к лицу, потерла глаза и виски.
— Право, не знаю. Несколько недель назад. У меня, наверное, грипп. Во всяком случае, это неважно.
— Кандида, я бы хотел узнать немного подробнее о вашем муже. В прошлый раз вы упоминали, что вы пять лет как замужем.
— Это так. Моего мужа зовут Джек Делавинь. Он старший брокер в «Хэйз Голдсмит». Это торговый банк.
— Как вы познакомились?
Она вяло улыбнулась.
— Это, действительно, забавно. Я тогда была начинающим брокером в «Дрексел Бурнхэм», работала всего лишь шесть месяцев. Меня послали на презентацию в шведскую компанию. Никто из аналитиков не смог поехать, и босс послал меня, чтобы получить информацию о них. Я совершенно перепугалась. Это была компания «Астра» — одна из самых больших на шведском рынке. Я прочитала о ней все, что смогла найти, чтобы не выглядеть полной идиоткой, если понадобится сказать что-нибудь, и села в задний ряд, чтобы затеряться в толпе. Там было около сотни аналитиков и торговцев, — улыбка Кандиды стала шире, легкие искры зажглись в ее аквамариновых глазах. — Я просто заболеваю от смущения каждый раз, как вспоминаю это. Презентацию открыл председатель, а затем продолжил финансовый директор. Я держала рот закрытым, хотя другие брокеры были очень агрессивны — устроили им форменный допрос. Исследователи настаивали на разговоре о торговых лицензиях на продажу лекарств. Я подумала, что настал удобный момент уйти, поднялась, а они решили, что я хочу задать вопрос. Я выставила себя законченной идиоткой, спросив, когда они одобрят вентолин, который вовсе не был их лекарством. Это было лекарство, выпускаемое их злейшим конкурентом.
Она засмеялась и взглянула на Роберта Балантайна, словно извиняясь.
— Простите, это не очень смешно, так? Выглядит, как одна из классических брокерских шуток. Сейчас это кажется таким давним и таким неважным, но тогда это было просто ужасно. Весь зал так и грохнул от смеха. Я почти умерла со стыда. Когда я была готова выбежать из зала, в ряду передо мной встал мужчина и сказал: «Не подразумевает ли коллега, что лицензирование вентолина, недавно застрахованного «Глаксо», сильно отразится на выпуске бриканила «Астры»?» Он, конечно, не был моим коллегой. Я даже никогда в жизни его не видела. Я потянулась бы вперед и поцеловала бы его, если бы не была так унижена... Это был Джек.
— Какой джентльмен, — пробормотал Балантайн.
— О да, джентльмен — отважный рыцарь на белом скакуне, сказочный герой, спасающий девицу от дракона общества биржевых маклеров. Вот так мы и встретились. Год спустя мы поженились.
— Вы хотели выходить замуж?
— Конечно, иначе я не сделала бы этого. У меня не было никакой необходимости, если вы это имеете в виду, — Кандида растеряла все следы юмора, ее голос зазвучал резко. — Вы думаете, что я — идиотка? То, что я перепутала фармацевтические фирмы, вовсе не значит, что я не знаю, откуда берутся дети, или как сделать, чтобы их не было. Не думаете ли вы обо мне как о бедной, невинной девственнице, вынужденной срочно выйти замуж?
— Вы любили Джека, когда выходили за него замуж? — Роберта Балантайна, как всегда, не затронул ее сарказм.
— Да. Я боготворила его.
— Вы его любите сейчас?
— Да.
Кандиде показалось, что в комнате душно. То ли причиной был жар огня в камине, то ли неловкое молчание, наступившее вслед за ее последним заявлением, то ли она действительно пришла сюда с гриппом — она почувствовала слабость, ее потянуло на свежий воздух. Она отхлебнула глоток воды и зажгла сигарету.
— Как вы думаете, за что вы любите его?
Вопрос терапевта повис в воздухе вместе с выпущенным ею колечком дыма.
— Я вообще не думаю, что причины, по которым мы любим кого-то, поддаются анализу, — холодно ответила Кандида, чувствуя озлобление на мистера Балантайна. — Я могу рассказать вам о нем, что он из себя представляет, но не могу рассказать, за что я люблю его. Разве вы смогли бы сказать мне, за что вы любите свою жену?
— Да, полагаю, что смог бы, хотя это не касается нашего разговора. Расскажите, что из себя представляет Джек.
— Он целеустремленный. Предан своей работе и преуспевает в ней. Он устанавливает для себя очень высокие стандарты. Предусмотрительный, ответственный... — она помедлила, размышляя, — ...возможно, несколько замкнут. Он не слишком близок с людьми. Подлинный англичанин.
— Это хорошо или плохо?
— Никак. Это всего лишь описание, а не оценивающее суждение. Несмотря ни на что, он хороший муж.
— Вы упоминали, что он хотел, чтобы вы посетили психотерапевта. Почему?
— С недавних времен наши отношения ухудшились. Как я говорила вам, мне скучно, и я хочу вернуться к работе. Видимо, я нервирую Джека. У него нет времени заниматься со мной, поэтому, наверное, он хочет, чтобы это сделал кто-то еще.
— Ясно. Он интересовался вашей карьерой после вашей свадьбы — до того, как вы бросили работу?
Кандида пожала плечами.
— По-своему. Мы работали в конкурирующих фирмах, поэтому нам было трудно разговаривать о служебных делах. Вы знаете, эти неписаные правила и прочее. Думаю, интересовался, да, но ни у кого из нас не было достаточно времени, чтобы серьезно поговорить о жизни.
— А теперь у вас есть, а у него нет?
— Это не так просто. Он не хочет разговаривать о том, о чем хочу я.
— А о чем он хочет разговаривать?
Кандида застыла в неудобной позе, явно раздосадованная направлением, которое принял разговор.