Государство и революции - Шамбаров Валерий Евгеньевич (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Даже в период вьетнамской войны, вызвавшей серьезный раскол в американском обществе, вся критика (в том числе и финансируемая СССР) обрушивалась только на правительство, в лучшем случае — на отдельных генералов. Но не на армию в целом, и уж ни в коем случае не на государство и американский народ. Да кстати, и в современных фильмах об этой войне, мы видим, что в принципе "все было правильно". Вьетконговцы — злодеи, американцы — благородные положительные герои, отстаивающие демократические идеалы и несущие свет цивилизации. Если кто и виноват, то опять лишь правительство, втянувшее честных солдат в проигрышную войну. А если на экране происходят жестокости, то только вынужденно, по принципу "на войне как на войне". Или по вине отдельных выродков, которым противостоят сами же положительные американцы.
И, допустим, нашелся бы сейчас в США какой-нибудь свой Бабицкий, который проник бы на базы террористов — скажем, тех, которые подрывали американские посольства или эсминец. И, допустим, стал бы он этих террористов восхвалять и героизировать в противовес соотечественникам… Нет, за то, что он воспользовался свободой слова его, может, и не осудили бы. Но он просто не смог бы дальше жить в своем родном городе. Потому что, не говоря уж о властях, собственные соседи создали бы ему такую обстановку, что хоть в петлю лезь. Да и власти, надо думать, взялись бы за него по полной программе, не оставляя без внимания ни одного действительно «противозаконного» проступка, вплоть до пустякового превышения скорости или копеечной ошибки при уплате налогов.
Однако орудиями западного воздействия на Россию, конечно же, стали не только невостребованные политические осколки и купленные журналисты. Если вспомнить разгул хищников, в том числе и высокопоставленных, кинувшихся разворовывать страну в начале 90-х, то можно выдвинуть и версию, что данные процессы пользовались попустительством демократических держав, а то и негласно поощрялись. Ведь как раз тогда перекачивалась за границу и отмывалась основная масса расхищаемых средств — в общем хаосе и неразберихе рухнувшей коммунистической системы перекачка шла еще совершенно бесконтрольная, особых ухищрений и маскировки не требующая, и самая обильная — достаточно было грести все, что "плохо лежит", из накопленной десятилетиями социалистической собственности. И если отечественные спецслужбы в тот период были разгромлены, то западные-то существовали и работали. И надо думать, недаром свой хлеб кушали. Так разве могли быть секретом для закордонных покровителей наших реформ те факты, о которых у нас знала любая бабка на базаре? Но «реформаторов» и скороспелых олигархов, мгновенно сколачивавших себе гигантские состояния, принимали в высших кругах западного общества, неизменно поощряли и хвалили, культивировали их образы в средствах массовой информации.
А об использовании Соединенными Штатами в своих политических целях такой организации как МВФ было известно еще в период противоборства "двух систем". Такие методы описывает, например, отставной разведчик Ф. Эйджи ("За кулисами ЦРУ", М., 1979). Он рассказывает, как то или иное латиноамериканское правительство за угодные американцам действия поощрялось очередным кредитом. Правительство было коррумпированным, и значительная часть переведенных средств утекала неведомо куда — об этом знали, но никого это не смущало, поскольку давало дополнительные рычаги воздействия на расхитителей. А сама страна таким образом оказывалась "на крючке", не в силах расплатиться, и ее политику начинали регулировать уже с помощью долга.
Что и произошло в 1999 г. в России — когда выплату очередного транша, о котором, казалось, все было договорено, заложенного и перезаложенного в бюджете, и в принципе, предназначенного как раз для обслуживания прежних долгов, поставили в зависимость от войны в Чечне. Понятно, не впрямую, все же МВФ — организация не политическая. Но ненавязчиво объяснили — зачем, дескать, вам новые кредиты, если у вас и так имеется избыток средств на ведение боевых действий? И характерно, что дела о российской коррупции, нечистых аферах, перекачке денег, вроде скандала с "Бэнк оф Нью-Йорк", стали всплывать тоже только в 99-м. Распространившееся тогда объяснение, будто это связано с предвыборной кампанией в США и с играми против администрации Клинтона, серьезной критики не выдерживают. В 1996 г. тоже были выборы, и республиканцам тоже хотелось свалить демократов, но подобных скандалов почему-то не разыгрывалось.
Вывод напрашивается один. Атака началась тогда, когда Россия определенно дала понять, что разваливаться дальше она не хочет. Когда попыталась вести независимую политику в отношении Югославии. Когда наконец-то был сделан решительный выбор в чеченской проблеме. Когда наметились первые тенденции к укреплению государственной власти. Вот тут-то и последовали удары. Вроде бы и законные, справедливые — по грязным махинациям и махинаторам. Но время для них было выбрано такое, чтобы они пришлись и по самой России — вот, мол, русские — воры, и с ними нельзя иметь дело. И гляди-ка, даже Швейцария вдруг сразу такой принципиальной оказалась! Хотя ни во времена «отмывки» нацистских зубных коронок, ни во времена «отмывки» тайных вкладов КПСС, ни в первые годы российской демократии какой-либо щепетильности за ней, вроде бы, не замечалось. Ну а что касается самих воров, то с их стороны, наверное, было слишком наивным полагать, будто их со свиным рылом и огромными состояниями, способными конкурировать с состояниями крупнейших магнатов Европы и Америки, допустят в «цивилизованный» западный истэблишмент. Они свое дело сделали, деньги откачать им позволили, а дальше эти потоки стали иссякать, все же и Россия не бездонная бочка — вот и встал резонный вопрос, не пора ли "экспроприировать экспроприаторов"?
Словом, в едином политическом узле оказались завязаны совершенно разнородные и разноплановые силы и фигуры, объединенные разве что общими интересами. Причем слово «интересы» в данном контексте тоже можно понимать неоднозначно, как в идейном, так и в финансовом смысле. Стоит ли после этого удивляться, что к концу 1999 — началу 2000 гг., когда обозначился курс на восстановление и укрепление российской государственности, "в одной лодке" и за одними микрофонами информационных баталий очутились те, кого 9-10 лет назад рядом друг с дружкой и представить было бы невозможно? "Молодой реформатор" Григорий Явлинский и Валерия Новодворская — некогда лидер крайних антикоммунистических радикалов. И Владимир Гусинский, делец и "великий комбинатор". И Сергей Ковалев — пламенный борец за права человека. И Евгений Киселев — как довольно убедительно показал в своих мемуарах Коржаков, бывший сексот КГБ. И экс-президент СССР Михаил Горбачев. И экс-генпрокурор Юрий Скуратов…
Стоит ли удивляться, что само выдвижение на выборы кандидатуры Явлинского произошло от российских правозащитников, источники финансирования которых приводились выше? Что главную информационную поддержку ему обеспечивал канал НТВ? И что об огромных средствах, угроханных на его предвыборную кампанию, поговаривали многие, но источники средств так и остались в тени — предпочли не ворошить? Что на месте председателя "общественного совета" в структурах Гусинского оказался вдруг Горбачев? И что стоило зацепить эти структуры правоохранительным органам (разумеется, "не за политику", да ведь в таком клубке «интересов» всегда можно и законную причину найти), как И. Малашенко побежал жаловаться не куда-нибудь, а в американский Конгресс. А оттуда — прямым ходом к Збигневу Бжезинскому. Тому самому Бжезинскому, который в бытность госсекретарем США при Картере прославился не столько в качестве антисоветиста, сколько ярого русофоба. Скандальная фотография которого обошла тогда весь мир — с пулеметом среди афганских моджахедов, когда он пожелал лично выпустить очередь в сторону русских. А во время визита в КНР начал с Великой китайской стены швырять камнями на север, чем просто шокировал китайцев, хотя и они в тот период были настроены к СССР весьма недружественно… В общем, тут уж все маски начали слетать.
