Тропою страсти - Роузфилд Эстер (книга бесплатный формат txt) 📗
— Благодарю Бога хотя бы за это, — пробормотал Луиджи с усмешкой.
Какая-то легкость, прозвучавшая в его смехе, разительно контрастирующая с ее собственным нервным напряжением, внезапно наполнила ее обидой.
— Единственная проблема, которая беспокоит меня, — жестко проинформировала она, заключается в том, что, учитывая ваш непредсказуемый скверный характер, я могу кончить свою жизнь на электрическом стуле, как осужденная за убийство!
Он, смеясь, поднялся.
— Не думаю, что до этого дойдет, во всяком случае, не сейчас, когда я решил исправиться. — Он явно поддразнивал ее. — А чтобы доказать вам, что перевоспитался, я сварю для нас кофе. Разбирайте вещи, и, когда вы спуститесь вниз, я подам вам его прямо перед нашим великолепным камином.
Джесс тоже поднялась с кровати.
— Мне жаль портить столь восхитительную картину, — начала она, безуспешно пытаясь избавиться от постепенно обволакивающего ее ощущения мягкого тепла, — но сомневаюсь, что этот дом может обеспечить вас таким кофе, какой вы любите…
— Ха! Очень немногие дома могут этим похвастаться, поэтому все необходимое у меня с собой! — усмехнулся Луиджи.
— Что? — Джесс расхохоталась неожиданно для себя. — Правда?!
— К выбору кофе я подхожу почти так же разборчиво, как к своим женщинам… — негромко произнес он, касаясь ее плеча. — О, если бы вы знали, Джесс, насколько желанной вы мне кажетесь… особенно, когда смеетесь! О, как вы сейчас хороши!
— Луиджи!.. — запротестовала она, но едва произнесенное, имя застыло у нее на устах, когда он медленно и ласково притянул ее к себе.
— Знаете ли вы, Джесси, какой прекрасной вы становитесь, когда смеетесь? — выдохнул он, осторожно прикасаясь щекой к ее волосам.
Будучи не в силах ничего сказать, Джесс сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но близость его тела подействовала на нее, как сильный наркотик.
— Смех придает вам особенную прелесть, — прошептал Луиджи, все крепче сжимая ее в объятиях.
— Луиджи, я… — Ее слова были заглушены легким, дразнящим прикосновением его уст к ее устам, но тепло этого легкого прикосновения стремительно превратилось в жар страсти, когда ее губы приоткрылись в неосознанном, но сладостном и откровенном приглашении, а страх, сковавший ее, когда она с чувством фатальной обреченности поняла, насколько теперь близка к тому, чтобы отдаться ему, был мгновенно подавлен горячей волной желания.
— Я хочу тебя, Джесс, ты мне нужна, — прошептал он, задрожав от возбуждения. Его руки тем временем коснулись ее грудей и стали нежно поглаживать их.
Здравый смысл еще пытался напомнить ей, что это дикое колдовское желание, охватившее их обоих, не дает ответов на все оставшиеся незаданными вопросы, однако рассудок был бессилен в войне, которую вело с ним ее собственное тело. Оно с безрассудной, хмельной и радостной откровенностью откликалось на все возрастающую жадность его поцелуев и бесстыдно льнуло к его крепкому телу, ясно ощущая его нестерпимое желание, стремление обладать ею.
Но чем более мощным становилось ее желание, тем более определенную форму принимали все эти незаданные вопросы. А Моника?.. Она всегда инстинктивно отвергала мысль, что Луиджи любит Монику, однако сейчас, когда Луиджи стал настойчиво увлекать ее на кровать, именно этот оставшийся без ответа вопрос тревожно прозвенел в мозгу Джесси и вывел ее из состояния, близкого к сумасшествию. Очнувшись, она оттолкнула Луиджи от себя и крикнула:
— Нет!
— Почему, Джесси? — хрипло запротестовал Луиджи, сразу же отпуская ее и отступая на шаг от кровати.
— Потому что… я действительно стала подозрительной по отношению к вам, мужчинам, — пролепетала она. — Я и себе не слишком доверяю. Я… Меня всегда тянет к неподходящим мужчинам!
Глаза Луиджи сразу же стали холодными и колючими.
— Вы действительно думаете, что я приму всерьез это нелепое заявление? — бросил он.
— Ничем не могу вам помочь, но я говорю правду!
— Правда — это только то, что я сам хотел бы услышать, — жестко ответил Луиджи. — Но видимо, вы еще и впрямь не готовы к тому, чтобы сказать мне правду. Может быть, с моей стороны было ошибкой ожидать, что вы вслед за мной отбросите в сторону свои подозрения, как я отбросил свои?
— Вы отбросили подозрения? — задохнулась Джесс. — Какие у вас могут быть основания подозревать меня?
Однако ее пылающий негодованием взгляд заколебался и погас под холодным и ясным сиянием его глаз, и в ее голове молнией сверкнула мысль об обмане, который она затеяла.
— Самое неприятное в подозрениях — то, что они терзают душу даже тогда, когда совершенно безосновательны…
Возможно, молча согласилась она, признавая полную несостоятельность этого мгновенного приступа вины… В любом случае, любовь к этому мужчине не принесет ей ничего, кроме разбитого сердца.
— А что, неужели совершенно безосновательно думать, что вы влюблены в Монику? — услышала Джесс свой напряженный голос, в тот же миг осознав, что вопрос поставлен нечестно.
— А, Моника! — тихо пробормотал Луиджи, пряча руки в карманы и буравля глазами пол.
Сама того не сознавая, Джесс, затаив дыхание, ждала его ответа.
Луиджи вдруг повернулся и медленно пошел к двери. На ее сердце легла свинцовая тяжесть. У Джесс не было никаких разумных причин сомневаться в словах Моники, но она все же сомневалась, отбросив всякую логику и слепо следую тому, что подсказывал ей инстинкт.
— Я не готов говорить с вами о Монике… Но я вовсе не влюблен в нее.
— Я… я сама не знаю, почему спросила об этом, — пошла на попятную Джесс, тщетно пытаясь скрыть невероятное облегчение, охватившее ее.
— Неужели? — мягко спросил Луиджи, стоя к ней спиной. — Возможно, мы были слишком близки к тому, чтобы перейти некий рубеж, поэтому вы и спросили о ней? — Он оглянулся, послал ей язвительную улыбку и добавил: — Думаю, мне пора заняться обещанным кофе, не так ли?
6
Джесс была благодарна Луиджи за ту дотошную тщательность, с какой он осматривал каждое предполагаемое место съемок на этом крошечном острове. Островок был и впрямь живописен — скалистые утесы сменялись живописными холмами и полями, протянувшимися почти до самого моря. Работа стала для Джесс спасательным кругом. Опасны только вот такие периоды затишья, тревожно подумала девушка. Ее фигурка в очередной раз съежилась под налетевшим порывом холодного ветра.
Джесс поглубже спрятала руки в карманы яркой, не по размеру большой лыжной куртки, которую Луиджи вручил ей после того, как на второй день работы ее собственная насквозь промокла. Напряженно всматриваясь сквозь пелену дождя, она вскоре обнаружила его, стоящим на краю скалы в нескольких метрах от нее. Он пребывал в глубокой задумчивости. О чем только можно думать, стоя на таком ветру?!
— Прошу прощения, Джесс, не могли бы вы записать еще несколько замечаний?
— Минутку, — расстегнув молнию на куртке, Джесс извлекла из одного из внутренних карманов блокнот и карандаш. Заслоняя блокнот от ветра полой куртки, она как-то ухитрилась записать его слова, донесенные ветром.
— Через минуту я буду с вами, — прокричал Луиджи, когда она спрятала блокнот. Он слишком уж решительно, стремительно и легко пошел почти по самому краю, и Джесс пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать ему, чтобы он был осторожнее. Великовозрастный мальчишка, фанфарон проклятый!
Она могла бы сейчас припомнить еще несколько подобных эпизодов, случившихся до их приезда на остров, когда сама бы с превеликой радостью столкнула его в пропасть… Своими бы руками столкнула, с тревогой подумала она, рассовывая ранее сделанные записи по местам и застегивая куртку. Теперь же она, дрожа от страха, как последняя неврастеничка, должна еще думать о его безопасности. Несомненно, это пугающий признак того, что она уже в него безнадежно влюбилась! Господи, ну почему, это случилось?
Глядя, как Луиджи поворачивается и шагает к ней, она мысленно удивилась своему упрямому нежеланию принять то, что он «исправился». Может быть, из-за усилий, которые он прилагал, чтобы то и дело демонстрировать свои благие намерения?.. Или потому, что с момента своего перевоплощения он не сделал в ее сторону ни одного лишнего шага? Ох, какой это хитрый, коварный, опасный человек!
