Бита за Рим (Венец из трав) - Маккалоу Колин (мир книг TXT) 📗
— Сомневаюсь! — рассмеялась Аврелия. — Мамерк женат на довольно противной женщине, которая постоянно держит его под контролем. Это Клавдия, сестра Аппия Клавдия Пульхра. Знаешь, его жена заставила Луция Юлия вымыть храм Юноны Соспиты, не снимая тоги. Она умерла от родов двумя месяцами позже.
— Она двоюродная сестра моей Далматики, эта умершая Балеарика, как мне кажется, — сказал Сулла с усмешкой.
— Ей все тут двоюродные сестры, — заметила Аврелия.
Сулла приободрился:
— Как ты думаешь, моя Далматика могла бы теперь мною заинтересоваться?
— Не имею понятия! — покачала головой Аврелия. — Говорю тебе это честно, Луций Корнелий. Я не поддерживаю связей с женщинами моего круга — кроме тех, которые входят непосредственно в нашу семью.
— Тогда, может быть, ты ближе познакомишься с ней, когда вернется твой супруг. У тебя определенно будет тогда больше свободного времени, — лукаво сказал Сулла.
— Довольно, Луций Корнелий! Отправляйся-ка ты домой. Они вместе пошли к дверям.
Как только их фигуры исчезли из поля зрения смотрового глазка юного Цезаря, он спустился с потолка и ушел.
— Ты будешь добиваться Далматики для меня? — спросил Сулла, когда хозяйка открыла ему дверь на улицу.
— Нет, не буду, — ответила Аврелия. — Если уж ты так в ней заинтересован, добивайся ее сам. Хотя могу сказать тебе, что развод с Элией сделает тебя весьма непопулярным человеком.
— Я и раньше был непопулярен. Vale.
Выборы по трибам проходили в отсутствие консула, поэтому Сенат возложил обязанности наблюдателя на Метелла Пия Поросенка, который был претором и прибыл в Рим вместе с Суллой.
То, что народные трибуны намеревались составить консервативную группу, было ясно по тому, что первым прошел не кто иной, как Публий Сульпиций Руф, а Публий Антистий — сразу же за ним. Публий Сульпиций постарался избавиться от опеки Помпея Страбона. Приобретя превосходную репутацию на поле боя в качестве командующего в действиях против пиценов, Сульпиций желал теперь приобрести и политическую репутацию. В ораторских и судебных кругах он был широко известен, еще в юности сделав блестящую карьеру на Форуме. Будучи одним из самых многообещающих ораторов среди молодежи, он, как и покойный Красс Оратор, предпочитал малоазийский стиль речей. Он был столь же грациозно расчетлив в жестах, сколь изыскан в голосовых, стилистических и риторических приемах. Наиболее знаменитым его делом было обвинение Гая Норбана в незаконном осуждении консула Цепиона, известного в связи с золотом Толозы; то, что он это дело проиграл, в конце концов не повредило его репутации. Большой друг Марка Ливия Друза, хотя и не поддерживавший его идею предоставления гражданства италикам, после смерти Друза он сблизился с Квинтом Помпеем Руфом, напарником Суллы на предстоящих консульских выборах. То, что он теперь стал председателем коллегии народных трибунов, не сулило ничего хорошего любителям кривляния в демагогическом стиле.
И в самом деле, похоже было, что ни один из десяти избранных трибунов не принадлежал к числу демагогов и что за выборами коллегии не последует потока противоречивых законов. Наиболее многообещающим было введение Квинта Цецилия Метелла Целера в должность плебейского эдила; он был очень богат, и ходили слухи, что он собирается устроить для утомленного войной города чудесные игры.
Под председательством Поросенка центурии вновь собрались на Марсовом поле, чтобы выслушать представляемых кандидатов в консулы и преторы. Когда Сулла и Квинт Помпей Руф совместно выдвинули свои кандидатуры, возгласы одобрения были просто оглушительными. Но когда Гай Юлий Цезарь Страбон объявил о своем намерении принять участие в качестве кандидата на консульскую должность, ответом стало полное молчание.
— Ты не можешь! — крикнул Метелл Пий, задыхаясь. — Ты еще не был претором!
— Я утверждаю, что на этих таблицах не написано ничего запрещающего человеку добиваться консульской должности, если он не побывал в должности претора, — сказал Цезарь Страбон и достал свиток такой длины, что присутствующие охнули. — Здесь у меня трактат, который я прочту с начала и до конца, чтобы доказать, что мое заявление неоспоримо.
— Убирайся отсюда и не мешай нам, Гай Юлий Страбон! — выкрикнул из собравшейся перед кандидатским помостом толпы новый народный трибун Сульпиций. — Я налагаю вето! Ты не можешь участвовать в этих выборах.
— О, подойди, Публий Сульпиций! Давай попробуем обратиться к закону, прежде чем обращаться к народу! — прокричал Цезарь Страбон.
— Я налагаю вето на твою кандидатуру, Гай Юлий Страбон. Сойди оттуда и присоединись к равным тебе, — потребовал Сульпиций.
— Тогда я выдвигаю свою кандидатуру в преторы!
— Не на этот год, — сказал Сульпиций. — Я отклоняю ее также.
Младший брат Квинта Лутация Катула Цезаря и Луция Юлия Цезаря порой бывал злобен, и его характер доставлял ему неприятности, но на этот раз Цезарь Страбон только пожал плечами, усмехнулся и, почти довольный, спустился вниз, встав рядом с Сульпицием.
— Глупец! Зачем ты это сделал? — спросил Сульпиций.
— У меня получилось бы, если бы здесь не было тебя.
— Раньше я убил бы тебя, — произнес рядом чей-то голос.
Цезарь Страбон повернулся и, увидев, что голос принадлежит молодому человеку по имени Гай Флавий Фимбрия, фыркнул:
— Убери свою башку! Ты не можешь убить и мухи, жадный до денег кретин!
— Нет, нет! — тут же вмешался Сульпиций, становясь между ними. — Уходи, Гай Флавий! Уходи! Не мешай управлять Римом тем, кто старше и лучше тебя.
Цезарь Страбон рассмеялся, Фимбрия ускользнул прочь.
— Неприятный тип. Он молод, и от него можно ожидать чего угодно, — сказал Сульпиций. — Он никогда не забудет, что ты обвинял Вария.
— Я этому не удивляюсь, — ответил Цезарь Страбон. — Когда Варий умер, он потерял свой единственный источник средств к существованию.
Больше неожиданностей не было, и, как только все консульские и преторские кандидатуры были названы, все разошлись по домам и набрались терпения, чтобы дождаться прибытия консула Гнея Помпея Страбона.
Он не возвращался в Рим почти до самого конца декабря, а потом настоял на праздновании своего триумфа до проведения всех выборов. То, что Помпей откладывал свое появление в Риме, было следствием блестящей идеи, которая пришла ему в голову после захвата Аскула. Его триумфальный парад (а консул, конечно, собирался праздновать триумф!) оказался бы слишком бедным: ни достойных показа трофеев, ни сказочных колесниц, ни платформ, представляющих страны и народы, незнакомые обитателям Рима. Вот по этому-то поводу у Помпея Мясника и возникла блестящая идея. Он представит на своем параде тысячи италийских детей мужского пола! Его войска обшарили местность и к нужному времени собрали несколько тысяч италийских мальчиков в возрасте от четырех до двенадцати лет. Так что когда консул Помпей ехал на своей триумфальной колеснице по улицам Рима предписанным путем, ему предшествовал целый легион еле волочащих ноги мальчишек. Зрелище было ужасным — хотя бы потому, что как нельзя более живописно изображало, какое огромное число италийских мужчин погибло благодаря неутомимой деятельности Помпея Страбона.
Курульные выборы были проведены всего за три дня до Нового года. Луций Корнелий Сулла был избран старшим консулом вместе со своим младшим коллегой Квинтом Помпеем Руфом. Двое рыжих, представители противоположных концов римского аристократического спектра. Рим ожидал от вновь избранных консулов значительных перемен к лучшему и надеялся, что ущерб, нанесенный войной, будет возмещен хотя бы отчасти.
Это был год шести преторов, что означало продление полномочий большинства наместников заморских провинций: Гай Сентий и его легат Квинт Бруттий Сурра оставались в Македонии; Публий Сервилий Ватия и его легаты Гай Целий и Квинт Серторий — в Галлии; Гай Кассий — в провинции Азия; Квинт Оппий — в Киликии; Гай Валерий Флакк — в Испании; новый претор Гай Норбан направился в Сицилию, а другой новый претор, Публий Секстилий, — в Африку. Городским претором был избран престарелый Марк Юний Брут. У него имелся взрослый сын, уже допущенный в Сенат, но старик сам выдвинул себя кандидатом в преторы, несмотря на плохое здоровье, потому что, как он сказал, Риму нужны на гражданской службе достойные люди, а сейчас многие достойные люди находятся на войне. Претором по делам иностранцев стал плебей Сервилий из семьи Авгуров.
