Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
В 1952 году за роль Тятина в спектакле «Егор Булычев и другие» по пьесе М.Горького Любимов получил Государственную премию СССР, а в 54-м ему было присвоено звание «Заслуженный артист РСФСР». Видимо, достаточно счастливая актерская судьба не могла выразить всего любимовского существа, его тянет к режиссерской работе. Первый режиссерский опыт относится к 1959 году: на вахтанговской сцене он поставил пьесу А.Галича «Много ли человеку надо». Два года он посещает семинары М.Кедрова и, вступив в 1963 году в КПСС (без этого трудно сделать карьеру), становится преподавателем Театрального училища им. Щукина. В 46 лет он круто меняет свою жизнь, в которой постарался максимально дистанцироваться от вполне успешной биографии видного со всех точек зрения актера, героя-любовника, сталинского лауреата, одного из ведущих мастеров прославленной вахтанговской труппы. Режиссура стала его призванием.
Любимов дал театру новое содержание. Он искал свой путь в сценическом стиле, искал новые театральные формы. Поэтому он, начиная преподавательскую деятельность, взял оригинальную пьесу и поставил спектакль, ставший противовесом господствующему тогда социалистическому реализму. Как удивляла театральных эстетов небрежно натянутая тряпка вместо задника и актеры, играющие не по известным правилам. Но спектакль удался.
Ю.Любимов заставляет зрителя «Таганки» быть равноправным партнером происходящего на сцене. Режиссер нашел свой язык, свои выразительные средства, образную форму без декоративно-бутафорских костюмных излишеств. Он откровенно отбросил методы «театра переживания», скомпрометированные в советском театре политикой «ласковой унификации под МХАТ». Он ввел в своем театре брехтовский «эффект отчуждения», состоящий в том, что хорошо известное преподносится публике с неожиданной стороны. Смело вводя в спектакли песни (зонги) и хоры, он добивается фиксации внимания зрителей на важнейших мыслях. Мизансцены, выстраиваемые Любимовым, предельно выразительны и насыщенны — вплоть до метафоры, символа.
Ни в одном театре не были столь успешны и долговременны спектакли, обращенные к истории революции, как на «Таганке». «Десять дней...», «Мать» пройдут около 900 и 300 раз.
Каждый спектакль, поставленный Любимовым, был явлением не только театральной, но и духовной жизни страны. За двадцать лет он поставит на «Таганке» тридцать один спектакль. Из них, может быть, только два допустили к зрителю без унижения коллектива. «Доброго человека из Сезуана» уже на первых сдачах ругали за формализм, трюкачество, осквернение знамени Станиславского и Вахтангова.
Хоть ты дождался первенца не рано,
Но уберег от раны ножевой —
Твой «Добрый человек из Сезуана»
Живет еще. Спасибо, что живой.
Любимов был одним из тех, кто явно выражал недовольство существующей государственной системой. Система противодействовала. Возникла своего рода модель «приемок» всех постановок режиссера: с объяснениями неправомерности выбора драматурга, с обвинениями в неправильной «расстановке акцентов», с рекомендациями по «художественному совершенствованию», с письмом, уведомлявшим, что больше представлений спектакля не будет, с вызовами в «высокие инстанции», с собраниями, выговорами, а в дальнейшем — и с угрозами отстранить от руководства театром... Но он боролся — отстоял себя и свой театр. В этот свой юбилей он еще полон сил и сделает много для российского и мирового театрального искусства.
Лиха беда — настырна и глазаста —
Устанет ли кружить над головой?
Тебе когда-то перевалит за сто —
И мы споем: «Спасибо, что живой!»
В.Смехов: «Тайна Юрия Любимова — в освоении магического синтеза, в развитии «тотального театра». И еще чудо: рядом с Ю.Любимовым двигался от роли к роли его любимый актер Высоцкий, который в своей поэзии, в своем личном Театре песни оказался создателем такого же универсального, тотального искусства. И кто у кого учился в большей мере — тоже загадка».
Через десять лет гражданин Израиля Юрий Петрович Любимов волею обстоятельств очередной юбилей будет отмечать в Иерусалиме.
За юбилеем — юбилей: 1 октября 1977 года народному артисту СССР, лауреату Государственной премии СССР, главному режиссеру МХАТа, профессору Школы-студии Олегу Николаевичу Ефремову исполнилось пятьдесят лет. Не так, как Любимову: Ефремову вручили орден Трудового Красного Знамени, по телевизору в программе «Время» показали кадры — Л.Брежнев поздравляет О.Ефремова с присвоением правительственной награды. Была и фотография этого вручения, долго висевшая в кабинете Ефремова. На ней юбиляр выглядел так солидно, что можно было подумать — это Ефремов вручает очередной орден Брежневу.
Поздравление проходило на сцене нового здания МХАТа сразу же после спектакля «Заседание парткома». Рядом с Ефремовым сидели представители от ЦК и Министерства культуры, а позади по трапеции лесенкой разместилась огромная труппа Московского Художественного. Все было чинно, только таганцы во главе с Любимовым нарушили строгость ритуала: «Олег! Ты извини, случайно у нас в труппе оказался один мхатовец, единственный в своем роде — Володя...»
Вышел с гитарой Высоцкий и спел только накануне сочиненный текст. Иногда даже оговаривался, хотя пел по бумажке... Песня оказалась абсолютно пророческой.
Затихла брань, но временны поблажки,
Светла Адмиралтейская игла.
«Таганка», МХАТ идут в одной упряжке,
И общая телега тяжела.
Хриплый голос Высоцкого перечеркивал весь предшествующий официоз. Это был преподнесенный с юмором итог целого периода жизни не только Ефремова, не только МХАТа, но и «Современника», и «Таганки», и самого Высоцкого...
С 12 по 18 октября В.Гольдман организует выступления Высоцкого в Казани вместе с ансамблем «Шестеро молодых». Как всегда при организации подобных выступлений ритм был очень напряженный: Высоцкий выступал во Дворце спорта и Молодежном центре, давая несколько концертов в день.
В конце гастролей — 17 октября — Высоцкого попросили выступить перед актерами Казанского Большого драматического театра. Он согласился, но предупредил, что из-за большой концертной нагрузки сможет приехать лишь поздно вечером. Договорились начать выступление в 22 часа, а приехал Высоцкий еще на час позже. Оказалось, что во время выступления во Дворце спорта ему стало плохо — сильные боли в области почек. Но нашлись «специалисты быстрого восстановления»... Этот случай стал для Высоцкого еще одним подтверждением того, что из состояния сильной усталости после больших нагрузок можно легко выйти после укола наркотического препарата. О последствиях привыкания он тогда не задумывался...
19 и 20 октября Высоцкий, как и в прошлом году, принимает участие в большом сборном концерте в Ташкенте. ЦК Компартии Узбекистана решил широко отметить перевыполнение плана по сбору хлопка и организовал концерт во Дворце спорта, вмещающем десять тысяч человек. В «звездном» составе ансамбль оркестр Полада Бюль-Бюль Оглы, В.Ильченко и Р.Карцев... и Высоцкий.
Театр на Таганке готовится к большим гастролям во Франции, которые должны были проходить с 4 ноября. Высоцкий выехал чуть раньше...
26 октября в Париже в «Pavilion de Paris» Высоцкий выступает на вечере советской поэзии, организованном поэтом Антуаном Витецом. В составе поэтической делегации К.Симонов, Е.Евтушенко, О.Сулейменов, Б.Окуджава, В.Коротич, М.Сергеев, Р.Давоян... Выступление Высоцкого поначалу не планировалось.
Б.Окуджава: «В Париже встретили Высоцкого. Предложили ему выступить с нами. Он согласился. Мы выступили. Никто никого не «потряс». Просто нас хорошо принимали. Меня и Высоцкого принимали немного лучше, чем остальных, благодаря гитаре. И я, и он свои стихи пели».
В.Коротич: «В концерте-вечере было два отделения: одно заканчивал Окуджава, другое — Высоцкий, а в остальное время мы читали стихи с французскими переводчиками. Только Симонов, грассируя, как всегда, читал одно только «Жди меня...», и зал, где было много людей с памятью о прошедшей войне, много эмигрантов, выл от восторга, переводов не требуя. Окуджава с Высоцким пели без переводчиков, хоть Высоцкий, по-моему, говорил какие-то слова по-французски. Мы сидели с ним рядом на сцене, и волновался он сильнее всех нас: для большинства поэтов это был вечер как вечер — много их таких было! А для Высоцкого это было и актерское действо, профессиональный показ в Париже...»
