Альмар. Мой новый мир. Дилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Вы слишком легко одеты, — озабоченно сказал он, не сводя глаз с Эммы. — У нас зима…
— Далеко поставили машину? — спросил я.
— Рядом с входом, — ответил он. — Идти метров двадцать.
— Двадцать метров — это ерунда, — сказал я. — У вас же только начало зимы и на улице не минус сорок. Машина не продувается?
— Шутите? — догадался он. — В машине тепло, мы в ней сами снимаем верхнюю одежду.
— Пойдем, — сказал я, поднимаясь со стула. — Если замерзнем, согреем себя магией.
— Почему все белое? — спросила Эмма, когда мы вышли из подвала на покрытую снегом улицу. — И под ногами хрустит…
— Потому что снег, — ответил я. — Русская зима.
Не обращая внимание на окруживших нас охранников, я взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку машинам.
Глава 14
Центр меня не впечатлил. Небольшое двухэтажное здание на окраинах Москвы где-то в районе Зюзено, обнесенный высоким глухим забором с раздвижными воротами. Охраняли его какие-то силовики, которых я увидел мельком из окон машины. Нас подвезли к самому входу и предупредительно открыли двери.
— Не замерзли? — спросил сопровождающий. — Может быть, попьете горячего чая?
— Не беспокойтесь, — сказал я ему. — Мы совершенно не замерзли и не хотим есть или пить. Давайте лучше займемся тем, ради чего мы пришли. Мы и так потеряли много времени на поездку.
— Зато я увидела много интересного, — мысленно сказала Эмма. — А почему вы, милорд, отказались от горячего напитка? Я бы сейчас чего-нибудь с удовольствием выпила.
— Не настолько я им доверяю, чтобы чего-нибудь здесь есть или пить, — ответил я. — Отравить не отравят, а подсыпать какую-нибудь гадость для изменения поведения могут. Да и вообще опыт общения с японцами показывает, что химия это для мага одна из основных опасностей. Мы-то с вами не те бедолаги, которых пытали японцы, и при первом же просветлении сознания сможем уйти, но они этого не знают. Не будем никого искушать. Потерпите, долго эти переговоры не продлятся.
Нас привели в помещение, очень похожее на кабинет Гриффина, только интерьер был малость победнее, и окна не на всю стену, а нормальных размеров. Кроме нас и сопровождающего, в нем никого не было.
— Садитесь в кресла, — предложил он, выдвигая одно для Эммы. — С минуты на минуту должны приехать те, с кем вы будете вести переговоры. Рассохин едет с ними.
Он вышел из комнаты, а нам пришлось ждать еще целых двадцать минут, после чего в открывшуюся дверь вошли трое. Того, который шел впереди, я где-то видел, причем не один раз. Второй, несмотря на гражданский костюм, наверняка был военным, а последним зашел Алексей. Его настроение если и было лучше моего после недавних похорон, то ненамного.
— Рад вас приветствовать в России! — белозубо улыбаясь, воскликнул вошедший первым. — Позвольте представиться самому и представить второго участника наших переговоров! Я заместитель председателя правительства Дмитрий Осипович Рогожин, а это генерал-лейтенант Николай Петрович Игнатов. Он у нас занимается вооружениями, а вас, насколько я понял, они интересуют в первую очередь. Ну а наш бывший майор, который сделал у вас стремительную карьеру, в представлении не нуждается!
— Меня вы знаете, а мою спутницу можете называть миледи Эмма, — в свою очередь представил я Селди. — Можете с ней побеседовать, пока я переговорю со своим министром. Не беспокойтесь, я вас надолго не задержу.
Я поднялся с кресла и пошел в самый дальний от стола угол комнаты, поманив Алексея рукой. Конечно, здесь запишут даже шепот в подушку, но мои слова станут известны Рогожину только после переговоров.
— Что случилось? — требовательно спросил я у него. — Сильно давили?
— Блокировали счета и подвели под несколько статей, — ответил он. — Фактически, пока решали, какой линии поведения держаться, сидел под домашним арестом.
— Уйдете с нами, — сказал я. — Потом я решу с ними все ваши вопросы. Пока садитесь за стол и держитесь с ними на равных.
Мы вернулись к столу, и Алексей сел рядом со мной.
— Я хочу, чтобы вы знали, что мы не умеем читать чужие мысли, — сказал я Рогожину. — Но вот ваши эмоции читаем очень хорошо. И сейчас вы не чувствуете ничего, кроме досады. Мне не совсем понятна ваша позиция и такое отношение к моему доверенному человеку, которому я многим обязан. Поэтому скажу сразу, как сказал американцам, чтобы в будущем не было никаких недоразумений. Я никому не навязываюсь и никого ни о чем не прошу просто так. Но если со мной заключат соглашение, причем все равно написано оно на бумаге или сказано вслух, его надо выполнять, иначе я обижусь. Мера моей обиды может быть разной. Если мне что-нибудь обещали и не дали, я могу не оказать встречную услугу или вообще разорвать договор. Но вот если начнется преследование моих людей или будут предприняты попытки нанести им вред, я отреагирую жестко! Поэтому хорошенько подумайте, стоит ли враждовать с теми, кто может в любой момент нанести удар по вашим высшим властным структурам, политикам и их семьям!
— Даже по семьям? — недобро сощурился Рогожин.
Вся его показная веселость разом исчезла.
— Мы люди дикие, почти как индейцы на Диком Западе, — усмехнулся я. — С теми, кто с нами поступает честно, мы сами честны. А если кто-то плюет на договор и вступает на тропу войны, почему бы с него снять скальп? Если этого окажется недостаточно, можно скальпировать и его родственников. Причем смерть одного или нескольких магов, включая меня, вам не принесет ничего, кроме возмездия.
— И зачем нам в таком случае с вами о чем-то договариваться? — сказал Игнатов.
— То есть вы, Николай Петрович, договариваясь со мной, уже заранее знаете, что договоренность будет нарушена? Иначе чего вам опасаться?
— Мало ли что может случиться! — возразил Рогожин.
— А вы ведите дела так, чтобы не случалось! — в свою очередь возразил я. — Возьмите ядерную энергетику. От нее колоссальная польза, но при условии, что вы строго выполняете все правила ее безопасной эксплуатации. А если вы на них плюете — трах-бах и Чернобыль!
— Не скажете, кто вы на самом деле? — спросил Рогожин. — Мы совсем немного поговорили с миледи Эммой и успели понять, что она умная женщина, но…
— Скво, — подсказал я. — Конечно, когда индейский вождь в наряде из перьев достает очки и читает Шекспира, это сбивает с толку, но я не собираюсь утолять ваше любопытство. Я такой, какой есть. Хотите иметь со мной дело, ведите его честно! Американцы моих угроз не испугались, хотя поняли, что мне будет нетрудно привести их в исполнение. Они мне помогают, а я в ответ помогаю им. Совсем недавно спас их экспедицию, которую обложили два симпатичных дракона. Правда, по ним пришлось расстрелять ящик патронов, но они мне потом подарили пять таких ящиков. И я их взял с благодарностью! Я, господа, нахожусь в тяжелом, но не безвыходном положении, и у меня есть возможность выбирать партнеров. Я тружусь, чтобы спасти сотни тысяч жизней и обеспечить будущее своей цивилизации. Пока я вам не могу предложить ничего сверх того, что предложил американцам. Можете изучать нашу природу и тех же тварей, компенсируя это право поставками нужного мне вооружения. Если хотите, я в будущем смогу вам эту живность продавать, причем не обязательно за оружие. Кое-что могу купить за золото или услуги магов.
— Что за услуги? — заинтересовался Рогожин.
— В первую очередь это услуги по исцелению практически любых заболеваний. Пока это будет использовано очень ограничено, потому что из-за войны у нас проблемы с магами. Но эти проблемы не вечны. Когда-нибудь мы вам, возможно, поможем в изучении языков или мгновенно перемещаться в пространстве. Если маги могут попасть в любое место нашего мира, используя для этого ваш, можно поступать наоборот.
— А если мы захотим сами изучить магию? — спросил Игнатов.
— Найдем вам добровольца, — ответил я. — Естественно, с условием, что вы его будете изучать, не разбирая на части. Я думаю, что со временем возможностей для сотрудничества станет больше. Взять хотя бы то же исцеление. Я уверен, что ваши врачи, наблюдая за пациентами магов, смогут найти в их организмах немало интересного. Магия ведь лечит не сама по себе, а заставляет лечить себя больной организм. Наверняка в результате такой работы появятся новые лекарства.
