Ночной гость - Макфарлейн Фиона (читать книги онлайн txt) 📗
– Самый холодный цвет – голубой, – сказала Фрида. И голубой, как только это сказала Фрида, стал самым холодным. Просто взял и стал.
Но когда Рут попыталась подняться со стула, чтобы отправиться в ванную, ее спина воспротивилась. Фрида – скептичная, нетерпеливая Фрида, чья надежная спина обычно мешала ей проявлять сочувствие к состоянию поясницы Рут, – решила, что раковина – это слишком рискованно. Вместо этого она отвела Рут к реклайнеру в гостиной, к «хитроумному» реклайнеру, как назвала его однажды Рут, потому что не слишком одобряла реклайнеры, воплощавшие собой, на ее взгляд, чисто протестантское представление о креслах. Фрида наполнила водой большой таз и накрыла полотенцами кресло, пол и Рут. Потом так сильно наклонила спинку реклайнера назад, что Рут смогла увидеть у себя над животом кончики пальцев ног.
Фрида прекрасно мыла голову, что объяснялось, как предположила Рут, огромным опытом ухода за собственными роскошными волосами. Она провела всю процедуру очень тщательно, с авторитетным и индифферентным видом заправского парикмахера: смочила волосы, нанесла шампунь с кондиционером, смыла его и даже сделала массаж головы. Ее компетентность в этом вопросе была ожидаемой; удивительным было то, что, возясь с ее волосами, Фрида вдруг заговорила. Она начала с жалоб на бессонные ночи, головные боли на нервной почве и проблемы с пищеварением.
– Если бы вы могли потрогать мою шею и плечи, – сказала Фрида. – Они твердые как камень.
Похоже, проблема заключалась в ее брате. Вернее, в доме, которым они с Фридой владели сообща. Раньше дом принадлежал их матери, умершей четыре года назад и завещавшей свое имущество троим детям: Джорджу, Фриде и их сестре Шелли. Но Шелли вскоре тоже умерла, оставив Джорджа с Фридой совместно владеть этим домом.
– На самом деле это жалкая лачуга, – сказала Фрида. – Бывшее муниципальное жилье. Но это наш родной дом, и вид оттуда красивый. К тому же земля сегодня стоит хороших денег.
Дом находился в соседнем городке. Выяснилось, что Гарри и мать Фриды купили свои дома в один и тот же год. В то время город был тихим и еще не пришедшим в запустение, хотя в нем уже царила атмосфера неизбежной эвакуации: консервная фабрика, из-за которой он когда-то возник, закрылась десять лет назад. В те беззаботные дни отдыхавшие здесь Гарри и Рут приезжали в город с мальчиками только для того, чтобы купить продуктов и съесть на набережной жирноватое мороженое. Рут помнит ряды аккуратных домов из асбестоцемента. Они вполне могли быть муниципальными. В конце концов, рабочим консервной фабрики надо было где-то жить.
В этом непритязательном городе и рядом с ним купили дома Гарри и мать Фриды, а через несколько лет среди фруктовых лавок и газетных киосков на главной улице и в старых корпусах консервной фабрики начали открываться кафе и бутики. Была построена маленькая гостиница, потом еще одна, побольше. Стоянка для домов-фургонов сократилась до трети от первоначального размера, уступив место причалу для яхт. Гарри и мать Фриды непреднамеренно сделали блестящие вложения. Они оба, по словам Фриды, «открыли золотое дно». Рут вообразила, как они поздравляют друг друга. На этой картинке мать Фриды была цветущей полнотелой фиджийкой, обнимавшей высокого аристократичного Гарри. Гарри, более всего ценивший в себе проницательность, потрясал над головой бутылкой шампанского.
Но теперь этот дом – дом матери Фриды – превратился в источник неприятностей. Джордж оказался заядлым игроком.
– Он играет не по-крупному, – сказала Фрида. – Просто покерные автоматы и кено, когда он в клубе. Но вот что я вам скажу: с меня довольно.
Рут любила покерные автоматы, ей нравились огоньки и металлическая музыка, замысловатые кнопки и обещание удачи. Она не часто оказывалась рядом с ними, но, оказавшись, всегда играла и называла это «попытать счастья» – эти слова она всегда произносила с фальшивым акцентом кокни. Ей никогда не приходило в голову, что из-за любви к покерным автоматам кто-то может наделать долгов, но именно это случилось с Джорджем. Она жалела его и знала, что с Гарри такого не случилось бы, потому что Гарри был очень благоразумным, а иногда даже снобом. Рут подозревала, что и она была снобом в таких вещах, о которых даже не догадывалась, но чувствовала, что ее сострадательная впечатлительная душа возмещает этот недостаток.
Рут было жаль Джорджа, но еще больше Фриду. Джордж взял два кредита: первый, чтобы импортировать и упаковывать детали автотелефонов, а второй, чтобы основать свою таксомоторную компанию, когда первый бизнес провалился. К тому времени он перебрался в материнский дом, и вскоре за ним последовала Фрида.
– Чтобы защитить мое наследство, – объяснила она. – Не оказаться в полной жопе.
Рут не отреагировала на неожиданное сквернословие Фриды. Оно ей понравилось. Ей нравилось, как проворные руки Фриды движутся по ее волосам, не позволяя воде стекать на лицо. До нее уже давно никто не дотрагивался.
Поначалу таксомоторный бизнес Джорджа процветал. Он купил две лицензии у одного приятеля своего приятеля и к тому времени, когда город стал меняться, сумел получить франшизу. Почти на всех городских такси красовалась надпись: «Перевозки Янга». Однако, по словам Фриды, отсутствие делового чутья, неорганизованность, грубость и репутация ненадежного человека – «самодовольный мерзавец, помыкавший всеми без исключения: клиентами, служащими, водителями, не говоря уже о собственной сестре», – привели к тому, что бизнес бедняги Джорджа рухнул. По мере того как водители увольнялись, машины бились, а страховые выплаты запаздывали, он все сильнее увлекался азартными играми. Теперь у него осталось всего одно такси, которое он водит сам. Не далее как в прошлый уик-энд затянувшийся роман с его бывшей диспетчершей закончился потасовкой с ее мужем, и в результате Джордж провел ночь в больнице.
Короче, от Джорджа были одни неприятности. Фрида перепробовала все, но он отвергал любую помощь. Рут симпатизировала людям, отвергавшим любую помощь. Она чувствовала, что она одна из них, несмотря на нынешнюю покорность. Фрида беспокоилась за материнский дом, который она описала, как «дом, в котором она умерла». Рут одобрительно кивнула. Она никогда не была в доме, где умерла ее мать, в доме приходского священника в штате Виктория. Мать навещала друзей и умерла от удара ночью. Отец Рут умер в больнице. И еще был Гарри, умерший вообще под открытым небом.
Фрида отнесла таз в ванную, чтобы сменить воду. Рут заметила, что движения Фриды стали гораздо более быстрыми, чем всегда, но, пожалуй, менее точными. Она расплескала мыльную воду на свои великолепные полы.
– Не понимаю, зачем я вам все это рассказываю, – сказала она, вернувшись и неожиданно напустив на себя официальный вид.
Но, нанося кондиционер на волосы Рут, она снова расчувствовалась. Она держала ее волосы у корней, совсем не дергая, как когда-то ее мать в залитой зеленым светом ванной. Да, неприятности были нешуточными: две закладные на дом и задержка платежей. Потеря дома была бы не так страшна, не будь он домом, «в котором она умерла». В наши дни социальным работникам платят гроши.
– Вам мне не надо это объяснять, – сказала Фрида. – Вы же знаете, как нас недооценивают.
А Джордж слишком горд, чтобы просить о помощи. На самом деле они оба были слишком горды. Кое-кто из родственников мог бы протянуть им руку помощи, ради их покойной матери и Фриды, но гордость не позволяет ей просить.
– Ты покидаешь свой дом раз и навсегда, – сказала Фрида. – И возвращаешься с высоко поднятой головой или не возвращаешься вовсе.
Из этих слов Рут поняла, что Фрида порвала все связи с Фиджи, что ее уход был драматичным и что она надеется всей жизнью доказать, что поступила правильно. Рут кивнула, чтобы показать, что понимает ее, и Фрида придержала ей голову сильными пальцами.
– Я думала о том, чтобы взять еще одну работу, – продолжала Фрида.
Она сделала паузу, чтобы они обе могли оценить благородство такого шага, как вторая работа.
