Навеки твоя - Харрингтон (Гаррингтон) Кэтлин (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
— Насколько я понял, это тот несчастный болван, с которым вы вчера вечером о чем-то так яростно спорили, перед тем как в гневе покинуть танцевальную площадку, — ответил он и понимающе усмехнулся. — Вы вчера вечером поссорились со своим любовником, а утром не захотели простить его? Я уверен, стоит вам только захотеть, и он упадет перед вами на колени, чтобы вымолить прощение.
— А вы? — поинтересовалась она. — Смогли бы стать на колени?
Его ответ был таким же мягким и прозрачным, как ночная сорочка невесты:
— Все зависит от того, как вы покажете, что простили меня.
Франсин невольно рассмеялась.
— Вы просто неисправимы! Неужели все шотландцы настолько порочны и безнравственны?
Лахлан заметил, как меняются эмоции на выразительном лице леди Уолсингхем. Она с таким удивлением и в тоже время с таким недоверием посмотрела на него, когда он предложил вместе принять ванну. Он был уверен, что леди совершенно не ожидала услышать такое. Однако где-то в глубине ее блестящих светло-карих глаз он заметил игривость в ответ на свое поддразнивание.
Она так искренне и звонко рассмеялась, и ее смех таким звонким эхом излетел под потолок, что, казалось, его сердце готово было улететь вместе с ним, словно сигнальная ракета, вылущенная с носа корабля. Ее откровенная радость коснулась пустого, измученного места внутри него. Эта живая и энергичная графиня совершенно не соответствовала его представлениям о высокомерных, надменных и холодных английских аристократках.
— Как вы можете обвинять в безнравственности целый народ? — улыбнувшись, упрекнул он ее. — У меня создалось впечатление, что вы только вчера вечером в первый раз увидели шотландца.
Она вскинула брови.
— Я заметила, что вас не было на утренней мессе, — сказала Франсин, как бы упрекая его.
Лахлан снова предусмотрительно уперся рукой в дубовую панель над ее головой. Протянув вторую руку, он осторожно погладил кончиками пальцев ее нежную, мягкую, словно атлас, щеку.
— Вы искали меня, леди Уолсингхем? — спросил он хриплым голосом. — Как это мило с вашей стороны проявлять такую заботу обо мне.
Она резким движением сбросила его руку и прошла в центр комнаты, чтобы он не мог дотянуться до нее. Сцепив на груди пальцы, она наклонила голову набок и посмотрела на него так, словно ее удивляли и возмущали его дерзость и самонадеянность.
— Я христианка, сэр, и мой долг проявлять заботу о душе такого язычника, как вы.
Несмотря на высокопарность слов, в ее карих глазах мелькали озорные огоньки. Франсин хотелось вывести его из себя, чтобы в нем проявился неотесанный варвар. Она не поняла, что он совершенно не злился. В этот самый момент ему хотелось только одного: бросить ее на свою незастеленную постель и овладеть ею со всей страстью дикого и необузданного язычника.
— Вы помолились за меня? — спросил он, отступив на шаг от двери. — Перед вами стоит язычник, который с большой радостью выбросит статуи своих идолов для того, чтобы поклоняться вашему прекрасному телу.
После столь дерзких слов она повела себя совершенно иначе.
— Какой стыд! — пожурила она графа. — Пират, который обладает таким красноречием, без колебаний опускается до богохульства!
Слишком поздно. Леди уже поняла, что, отойдя от двери, а это был ее единственный путь к спасению, совершила стратегическую ошибку.
Она осмотрелась, пытаясь найти что-нибудь, что поможет ей защититься. Ее взгляд ненадолго задержался на мече Лахлана и его кинжале, потом она снова посмотрела на обнаженную грудь горца. По мечущимся глазам женщины было понятно, что она охвачена настоящим ужасом.
Лахлан понял свою ошибку и отступил назад. Сначала на шаг, потом еще на один, чтобы увеличить расстояние между ними. Черт побери! Пугать ее совершенно не входило в его планы. Обычно, когда ему хотелось соблазнить прекрасную даму, он вел себя крайне тактично и галантно.
— Вам нечего бояться, миледи, — заверил он, прилагая максимум усилий для того, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. — Вы можете уйти, если хотите. Однако позвольте мне сначала проверить, есть ли кто-нибудь в коридоре.
— Хм-м… — отозвалась она, упрямо наклонив голову. — Почему ты, шотландец, решил, что я боюсь тебя? Ты не посмеешь даже прикоснуться ко мне без моего разрешения. Иначе тебя сварят в кипящем масле.
Напускная храбрость Франсин так развеселила графа, что он, не удержавшись, улыбнулся.
— Я боюсь даже подумать об этом. Вы меня очень напугали. Теперь я понимаю, что, прежде чем что-либо сделать, я должен спросить вашего разрешения, миледи. Я буду стараться поступать именно так. Однако не мшу обещать, что у меня это получится, — сказал он и, не сдержавшись, сделал шаг по направлению к ней. — Вы действительно прикажете сварить меня в кипящем масле?
— Можете даже не сомневаться, — предупредила она, презрительно фыркнув.
Но глаза выдавали ее истинные чувства: в них была тревога, которая с каждой секундой усиливалась. Подобрав одной рукой подол юбки, Франсин решительно шагнула вперед. — К тому же вы все неправильно поняли. Вам нет необходимости выглядывать в коридор. Я ни от кого не прячусь. В том числе и от отвергнутого поклонника.
Это, конечно, была явная ложь.
И снова Лахлана поразило то, как неумело и наивно она пытается обмануть его. Несмотря на то что она была представителем пэров королевского двора Тюдоров и при этом еще и вдовой, ее глаза тем не менее выражали простодушие и наивность. Она обладала всеми прекрасными качествами, всеми достоинствами, которыми надлежит обладать титулованной английской аристократке. Он подумал, что среди этих достоинств должны быть еще и утонченность и изысканность, но этого ей как раз и не хватало.
— Если вам не хочется общаться с отвергнутым любовником, то почему вы прячетесь в моей комнате? — спросил Кинрат и стал, скрестив на груди руки. Он понял, что Франсин хочет уйти, и пытался задержать ее.
Опустив голову, графиня принялась рассматривать кружево, которым был отделан лиф ее атласного платья. Прекрасные глаза были скрыты длинными, роскошными ресницами.
— Я пришла к вам по просьбе принцессы Маргарет. Сегодня утром мы отправляемся в дорогу, и ее высочество хотела узнать, есть ли у вас все необходимое для того, чтобы подготовиться к отъезду, — сказала она.
Ее ложь была такой неубедительной и бесхитростной, что он едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
— Передайте ее высочеству, что я высоко ценю ее заботу обо мне и благодарю за то, что она послала ко мне одну из своих фрейлин. Я, честно говоря, не ожидал, что ко мне будет проявлено такое исключительное и очень необычное внимание.
Франсин нахмурилась. Ей, судя по всему, не понравился его намек на то, что такой презренный пират, как он, удостоился особого отношения со стороны члена королевской семьи. Впрочем, и с ее стороны тоже. Ведь именно этим она объяснила свое неожиданное вторжение в его спальню.
Ожидая, пока эта предприимчивая дамочка поймет, что угодила в свой собственный капкан, Кинрат, воспользовавшись моментом, любовался ею.
Она была настоящим воплощением женственности и нежности. Мягкие, округлые формы, лицо нежно-кремового цвета. Голубое утреннее платье с глубоким вырезом и туго затянутым корсажем выгодно подчеркивало ее соблазнительные формы. Посмотрев на висевший на серебряной цепочке медальон, он перевел взгляд на откровенное, по моде, декольте. Потом поднял глаза выше. К круглому головному убору, отделанному полудрагоценными камнями, была прикреплена тончайшая шерстяная вуаль, под складками которой можно было увидеть ее золотисто-каштановые волосы. Разделенные над гладким лбом пробором, они волной ниспадали на спину.
Медленно подняв глаза, Франсин посмотрела на него, и лучезарная чарующая улыбка тронула ее губы. На одной щеке у нее появилась прелестная ямочка.
Господи, да леди Франсин Уолсингхем так прекрасна, что запросто может выманить золотой соверен, зажатый в кулаке сборщика налогов!
— Вы являетесь официальным представителем короля Джеймса, сказала она так, как будто бы это все объясняло, и сразу сменила тему разговора. — Надеюсь, вчера вечером вы хорошо повеселились и вам понравились танцы.
