Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать - Грэй Джон (электронные книги без регистрации txt) 📗
Китайские и корейские мальчики тоже знают слова, обозначающие то же самое, что и «кароси». В Корее смерть от переутомления называется «гвароса», в Китае – «голаосы». По всему миру коллективное бессознательное умных мальчиков, которые в поколении своих пап наверняка дослужились бы до кароси, гвароса или голаосы, подсказывает им, что если таков мужской мир, то, гм… спасибо, что-то не хочется {100}. Самые наблюдательные мальчики представляют себе «преуспевающего бизнесмена» в духе «Безумцев» таким, каким он предстает в заставке к каждой серии: силуэт человека, который выбрасывается из окна своего кабинета в небоскребе. Об ощущении бессилия, охватившем так называемых руководителей высшего звена, говорит и распространенный в этих кругах алкоголизм.
На этих трех плакатах из трех разных эпох в истории США наглядно видна эволюция отношения к мужчинам, которых мы просим умереть за нас: сначала мы их вдохновляли, потом – обязывали, а теперь презираем.
В начале ХХ века нашему прапрадедушке говорили, что он нужен, что его помощи ждут, и это вдохновляло его на подвиги и придавало ощущение цели в жизни.
В конце ХХ века новобранца уже не вдохновляли, а обязывали вступить в ряды вооруженных сил: «Долг мужчины есть долг мужчины».
Сегодня будущего солдата по-прежнему обязывают рисковать жизнью, но при этом еще и обливают презрением: «Это так просто, что даже ты справишься». Обратите внимание, что каждый пункт инструкции сводится к двум словам: «Read it», «Fill it», «Mail it» – «Прочитай это», «Заполни это», «Отправь это» (а в сущности, к одному: «Прочитай», «Заполни», «Отправь»).
Ваш сын, как и его японские ровесники, не видит никакой благодарности общества этим мужчинам, которые рисковали жизнью ради своих семей, а зачастую и безвременно скончались. Ваш сын слышит, что это называется «сексизм». И чувствует (пусть и не формулирует), что сексизм, который не позволял женщинам работать, – это тот же самый сексизм, который заставляет мужчин работать на износ.
Вот о чем бессознательно размышляют некоторые из наших сыновей: если герой «Безумцев» Дон Драпер в финале оказывается в коммуне «Институт Эсален» и медитирует над тем, что значит быть мужчиной, вероятно, ему стоило с этого начать.
Из тех мальчиков, кто избирает армейскую карьеру, самых умных, как правило, ждет разочарование из-за бесцельности их миссии, а также из-за того, что то самое государство, ради которого они были готовы рискнуть жизнью, относится к ним, как к пушечному мясу.
Когда наши сыновья во всем мире видят, что цели, которые ставит перед ними культура и общество, приводят к самоубийству либо исчезают и сменяются бесцельностью, их бессознательная мудрость подсказывает, что есть и другие варианты, помимо лестницы в никуда.
Вот вопрос, который стоит обсудить в классе или за семейным ужином: отражает ли эволюция плакатов эволюцию отношения к мужчине на протяжении ХХ века (сначала он был нужен в армии, потом это стало его долгом, а теперь мужчина требуется как расходный материал, но пока он жив, к нему относятся свысока)? Если да, то почему?
Затравка для дискуссии: если нам теперь не нужно столько пушечного мяса в армии для оперативного реагирования, приводит ли это к тому, что мы все меньше уважаем мужчин?
Затем дискуссию следует углубить. Нет ли параллели между службой в армии, занятием чисто мужским, и историей рабства в США – общественного института, в рамках которого мы эксплуатировали тела и умы чернокожих людей (а не уважали их)? Или же это нельзя сравнивать, потому что первое – это закон, сформулированный свободными людьми, чья обязанность составлять законы, а рабство абсолютно противозаконно?
Вам кажется, что все это слишком спорно? Зато не скучно, и вашему сыну будет интересно с вами за столом. Разговоры так его увлекут, то он и не вспомнит, что не взял с собой смартфон!
Чем нагляднее для вашего сына безнадежность отцовской жизни, чем сильнее он опасается повторить его судьбу, тем глубже эмоциональная бездна его бесцельности.
Чтобы понять, какие культурные сдвиги привели к бесцельности, проще всего обратиться к примеру Японии. После Второй мировой войны Япония, ранее принадлежавшая к коалиции Берлин-Рим-Токио, превратилась практически в нейтральную страну. За оборону Японии стали отвечать США. В пределах одного поколения мальчики и мужчины должны были перестроиться: только что от них ждали, что они будут убийцами-защитниками, а теперь их самих защищают от убийств. Раньше японские мальчики мечтали стать воинами, но теперь эта цель словно испарилась.
А это в сочетании со страхом быть запрограммированным на смерть от переутомления (кароси), который мешает мальчикам ставить себе целью работу в корпорациях, породило среди японских юношей целое течение, получившее презрительное название «травоядные» («сосоку данси»).
«Травоядные» тратят на косметику и одежду почти столько же, сколько женщины. Одна только фирма «WishRoom» продала этим юношам свыше 5000 бюстгальтеров! Травоядные, которых еще называют «одинокими паразитами» («парасаито сингуру»), как правило, безразлично относятся к карьере, свиданиям, сексу и браку. Они практически всегда живут с родителями. И особенно близки с мамами.
Тенденция сохранять детскую привязанность к матери и зависимость от нее ширится и в Западной Европе. В Германии мальчиков шутливо называют «птенчиками в гнездышке» («Nesthocker») за то, что они живут «В отеле „У мамочки“»; в Италии юноши все чаще возвращаются жить домой по приглашению матери, несмотря на то, что их (как и их сестер) дразнят «bamboccioni» («большими младенцами»). В Испании и Греции уровень безработицы среди молодежи превышает 50 % (в США – 12 %), и в результате традиционное представление о цели среди миллионов молодых людей сменилось ощущением зависимости.
Причем это не первый случай в истории. На протяжении самого долгого мирного периода в Японии (сегунат Токугава, 1603-1868), когда не было нужды в мужчинах-воинах, мужчины играли в театре женщин, женщины – мужчин, а эротическое искусство прославляло бисексуальность и трансгендерные ролевые игры.
И тогда, и сейчас то, что мальчики стали гораздо реже ставить себе цель стать героями на войне или на работе и рисковать для этого здоровьем и жизнью – добрый знак. Плохо другое: никто не предлагает им достойной альтернативы.
Но есть ли они, эти достойные альтернативы? Есть ли другая цель в жизни, которая обеспечит вашему сыну уважение общества? Да, есть. Но для этого нужен нестандартный подход к профессиональной карьере.
Женское движение предупреждает девочек, что семейная жизнь может вынудить их пожертвовать карьерой. Но никто не предупреждает мальчиков, что семейная жизнь может вынудить их пожертвовать собой ради карьеры.
