Искушение - Джойс Майерс (книга жизни .txt) 📗
– Я счастлив, что ты не испытываешь ко мне ненависти, – сказал весело Габриель. – Эй, Дженни Ланган, дай-ка я тебя сфотографирую, пока ты здесь. Я сниму тебя с Ингри и Эллисом, а? И вас тоже, София, Медея, Велентайн и Вероника. Всех красавиц вместе. Пойдите, наденьте выходные юбки и блузки, завяжите бантики, – пропел он оживленно и весело. – Я поймаю тебя в кадр, и ты навсегда останешься со мной.
– Гейб, а где ты взял фотоаппарат? – удивленно спросила Велентайн, когда он вернулся в комнату с прямоугольной деревянной коробкой в руках.
– Подрядчик, у которого я работал, когда был в Америке прошлый раз, вместо зарплаты, на которую у него не оказалось денег, отдал мне фотоаппарат. Представляете, штатив не нужен. О'кей! Идемте все на улицу, на солнечный свет.
Веселой гурьбой, болтая и стуча каблуками по ступенькам, они вышли на тротуар. За ними увязались дети из квартир, мимо которых они проходили. Габриель поставил их в два ряда: высоких позади маленьких. Он щелкнул камерой, поменял всех местами и опять сфотографировал. Сначала они стояли, как замороженные, неподвижно и напряженно, словно малейшее движение могло окончиться трагедией. Глядя в видоискатель, Габриель требовал, умолял, просил, чтобы они улыбнулись. Одна Ингри подчинилась ему, но девчушка, впрочем, всегда улыбалась. На остальных лицах застыло серьезное выражение. Из подъезда вышел Рокко. Он опаздывал на работу, но все же остановился за спиной расстроенного фотографа. Мальчик повторял каждое движение Габриеля, при этом он дергал бровями и шевелил ушами – один из не пользующихся спросом талантов, на которые Рокко был богат.
– Браво, мои прекрасные леди! – Габриель был доволен, женщины улыбались, позировали и даже смеялись. Камера непрерывно щелкала.
– Сфотографируй и меня, – попросил Рокко. Одной рукой он обнял мать, вторую положил Дженни на плечо. Габриель щелкнул аппаратом.
– Покажи, как это делается, – попросил мальчик, заглядывая ему через плечо.
– Ты должен стоять в восьми футах от снимаемого предмета, – Габриель отошел на нужное расстояние. – Стань здесь, Рокко, и не двигайся. Сейчас ты сфотографируешь Дженни и меня. – Старик в цилиндре, торговавший вениками, быстро подмел тротуар перед позирующей парой.
– Что дальше? – спросил Рокко. Он чувствовал себя уверенно.
– Потяни за шнурок, поверни ключ, нажми кнопку. Все очень просто. В инструкции к камере написано: «Любой человек со средним интеллектом может фотографировать. Вы только нажимаете кнопку, остальное сделаем мы».
– А у меня есть средний интеллект, Гейб? – встревоженно спросил мальчик. Габриель кивнул и обнял Дженни за талию. – Внимание, фотографирую… Сейчас, – камера щелкнула. Агнелли искоса взглянул на Дженни и увидел сияющую улыбку на ее лице. Он наклонился и поцеловал ее. Камера щелкнула. Дженни поцеловала Габриеля. Щелк. Поцелуй не прервался даже тогда, когда по улице со звоном и дребезгом проезжала тележка торговца кухонной посудой. Щелк. Окруженные друзьями, родственниками, толпой женщин и детей, вещами Дженни, они продолжали целоваться, будто вокруг никого не было. Наконец, София не выдержала: «Для прощания… пожалуй, достаточно». Габриель усмехнулся и пожал плечами. Он откинул назад длинные черные волосы. В его глазах искрился смех.
– Мистер Ангел, если вы не змий-искуситель, то кто же вы? – спросила Дженни, смеясь. – Но я не поддамся соблазну, просто повернусь к вам спиной и уйду. Прощайте. – Она протянула руку. Он взял ее и сжал в своей.
– Разве ты не хочешь увидеть свои фотографии?
– Да, но как? – Дженни заколебалась.
– Когда пленка кончится, я пошлю камеру фирме. Они вернут мне фотоаппарат с новой пленкой и напечатанными фотографиями, если мы все сделали правильно.
– И сколько это займет времени? – девушка бросила на Габриеля кокетливый взгляд.
– О, сначала мы должны использовать всю пленку. Осталось еще около восьмидесяти кадров. Потом понадобятся десять долларов. Такую плату «Кодак» берет за услугу. Понадобится некоторое время… – сказал он небрежно. – Но…
– До свидания. Чао, – весело, но нетерпеливо ответила Дженни и стала собирать свои вещи.
– …но твоего дяди еще здесь нет. Может случиться, что я получу фотографии до его приезда. Возможно, я буду проезжать через Айову. Ты мне сообщишь свой адрес? – Он ласково коснулся ее щеки.
– Нет. Ты неисправим. – Она покачала головой, взяла ребенка у Медеи и подняла чемодан. Ингри, следуя примеру матери, взяла свой маленький сверток. Медея, что-то говоря Агнелли, подхватила свой узел. Посреди тротуара осталась сиротливо стоять плетеная корзина. У Дженни упало сердце. Поджав тонкие губы, с недовольным видом старушка все еще говорила, неодобрительно качая головой.
– Что она говорит? – Девушка сдвинула шляпку на затылок.
– Медея думает, что неразумно уходить от нас, – перевела София. – Она говорит, что ты вернешься сюда раньше, чем предполагаешь, и что вся эта суматоха ни к чему, зачем заставлять Ингри покидать надежное убежище? Зачем давать малышу коровье молоко, если молоко Мареллы ему полезнее? Ни к чему уводить котят от фургона торговца рыбой, который скармливает им головы и потроха. И разве ты сама не хочешь остаться в безопасности среди Агнелли с…
– Они все стараются убедить нас остаться, Эллис, – сказала Дженни, улыбаясь малышу. – Но знаешь, они попусту тратят слова. Ты и Ингри вырастите в Айове сильными, высокими и счастливыми.
– Черт побери! Дженниланган, сейчас же поставь вещи! Ты останешься здесь с Софией и Саверио, пока не явится твой дядя. Я найду, где переночевать.
– Где? – сузив глаза, Дженни подозрительно уставилась на Габриеля.
– Я могу поселиться в «Миллс-отеле», в центре, за два доллара в неделю. А когда кончатся деньги – с кузеном Мейхеном и его козами, – Габриель недовольно нахмурился. Собственное предложение удивило его не меньше, чем Дженни. Но это единственное, что он смог придумать, чтобы, хотя бы на короткое время, она осталась с ним.
– И ты действительно сделаешь это ради меня? – спросила она, пристально глядя на него.
– Почему бы нет? Я привел тебя сюда и не позволю тебе бродить по Нью-Йорку с малышами, старухой и бродячим зверинцем, который ты подобрала на причале. Знаешь, что еще я сделаю для тебя? Сегодня, прежде чем отправиться на поиски работы, я отведу тебя в порт, как и обещал, помогу искать дядю Эвальда. Ну как, подходит? – Он склонил голову к плечу. Легкая улыбка тронула его замечательные губы.
– Подходит, но не очень. Мне не нужен провожатый. Я не собираюсь провести весь день в твоем… милом обществе, – улыбка, как солнечный луч, осветила ее лицо и, особенно, глаза. Ей не хотелось уходить от Агнелли, по крайней мере, от одного, призналась она себе. Если она согласится с предложением Габриеля, то сможет остаться.
– Я составлю вам компанию, – Рокко рассмеялся, совсем как Габриель.
Дженни дважды посмотрела на него, чтобы убедиться, что смеялся мальчик.
– О'кей, Дженни?
– Конечно, Рок.
– Я буду компаньоном! Кто бы мог подумать? – спросил он.
Она обняла мальчика. Что же такое случилось с нею, спокойной, сдержанной, рассудительной женщиной, когда в ее жизнь вошел Габриель Агнелли?
– Кто знает, Рокко, может быть, когда-нибудь я смогу ответить тебе тем же.
– А как же твоя работа, Рокко? – спросил Габриель строго, почти сурово.
– Теперь уже поздно идти на этот проклятый скотный двор. Все равно я уже потерял свою мерзкую работу, – ответил мальчик, глядя в сторону.
Государственные скотные дворы протянулись от Девяносто седьмой до Сто второй улицы, между Второй и Третьей авеню. В основном там работали мужчины, живущие по соседству.
– Я заработаю больше, заключая пари на голубях, собаках, лошадях. Буду спать допоздна, и руки у меня всегда будут чистые, и работа нетяжелой. И никакой крови, – дерзко улыбнулся Рокко.
– Противный мальчишка, – София сердито смотрела на сына. – Ты собираешься стать игроком и вести опасную жизнь. Ты недолго проживешь на этом свете. Лучше отправляйся чистить обувь, пока не найдешь другого честного заработка.
