Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - первый аккорд (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева"
Преемник Елизаветы на престоле — трагическая и далеко не однозначная фигура её племянника, сына её родной сестры Анны Петровны — Петера Ульриха, в православии — Петра Федоровича, не понимавшего России, обесценившего подписанным мирным договором пролитую в Русско-Прусской войне русскую кровь, в то же время старавшийся дать стране необходимые реформы, приближая к державам Европы.
И жена Петра Федоровича — в православии Екатерина Алексеевна, из маленького немецкого княжества, сделавшая для России несоизмеримо много и прозванная Великой. Ещё скучающей невестой наследника царского престола, занявшаяся самообразованием и самовоспитанием, общалась с Ломоносовым, первая ввела оспопрививание в России, вела переписку с французскими вольнодумцами, скупая их библиотеки и коллекционируя наилучшие произведения искусства — была бы рада узнать, что её начинания приумножены, и огромное количество туристов восхищенно взирают на эти предметы в галереях музея. В литературе оставившая более тридцати пьес и сказок, полных чисто русских суеверий и фольклорных персонажей, хотя до самой смерти она писала с ошибками и говорила с акцентом: «Надеюсь, что мои грешные падежи никому вреда не нанесут» — Екатерина II, а её произведения наполнены неповторимым юмором и жизненной мудростью — «Счастье не так слепо, как его себе представляют» — Екатерина II. Пережившая разочарование и нелюбимого мужа, сменившая тринадцать фаворитов — не Бог весть сколько по современным меркам — самыми знаменитыми из которых были Григорий Орлов и Григорий Потемкин, сделавших карьеру государственных мужей, успешно вела внешнюю политику, а в делах внутренних способствовавшая расцвету литературы, науки и искусств, подавившая волну «пугачевского» бунта и череду самозванцев, претендующих на престол, утвердила высшую вольность дворянства — вот так, по своей воле управлять не только природными ресурсами своей вотчины, садами, полями и угодьями, а и подвластными людьми, населявшими их земли — крестьянскими душами. Увенчавшая и свою немеркнущую славу знаменитым конным монументом Петру І на не менее знаменитом «Гром-камне» на площади Декабристов — «Петру І — Екатерина ІІ» гласит дарственная надпись «Медного всадника» — и как будто здесь идет не порядковое исчисление правящих Петров и Екатерин, а великая преемственность монархов: Он — Петр — начал первым, она — Екатерина — продолжила второй. Как мать не проявившая себя, зато воспитавшая последующего монарха — миротворца: про царствие сына Павла точно забыто — внука Александра видела она своим преемником. Разве могла подумать императрица, картинно разъезжая на белом коне в день переворота, который она считала почти революцией, что после смерти ей суждено будет ещё раз соединиться с нелюбимым мужем — после его посмертной коронации и перезахоронения.
Император Павел — мистик и рыцарь на троне, самый пожилой царевич за всю историю правления, русский «Гамлет» — единственный сын императора не получил право на царствование после смерти отца, а должен был дожидаться конца правления матери, больше интересовавшийся учениями на плацу, издавший великое множество непоследовательных указов, из всего наследия которого переживет его лишь «печатный» шаг почетного караула да эхо в подземельях Гатчинского дворца, на вопрос «Кто здесь правил?», отвечающее: «Павел»… Он, видимо, был всё же сыном Петра федоровича — слишком явственны черты Петра III в Павле I и последующих Романовых.
С убийством Павла I заканчивается в России политическое восемнадцатое столетие — то был последний дворцовый переворот, и он будет тяготеть всё царствование Александра I. После сыноубийц — Ивана Грозного и Петра I и мужеубийцы — Екатерины II — на троне отцеубийца Александр I. Видимо, ему обещали неприкосновенность жизни отца — или он хотел в это верить… Высокий, стройный, не в пример родителю, с ангельским ликом на царственном челе, с самого начала своего правления, Александр прямо заявил, что будет править «по уму и по сердцу бабки нашей — Екатерины Великой». Из его молодых друзей — отпрысков лучших родов — был образован негласный комитет под председательством императора, и за чашечкой кофе готовился план реформ, возбудивших умы и давших надежду будущим декабристам. Путаные отношения страны-оплота монархизма с революционной Францией и «Корсиканским выскочкой» Наполеоном — гроза 1812 года не за горами… Сложная многоходовая шахматная партия противостояния двух титанов мысли и харизмы. Ужасное поражение при Аустерлице — и тихое и торжественное, высокое и спокойное небо Аустерлица, в которое смотрит Андрей Болконский в «Войне и мире», и блиставшие гении главнокомандующего Михаила Кутузова, командующих Михаила Барклай — де Толли и Петра Багратиона (а солдаты, они ещё произносили грузинскую фамилию командующего как три разных слова «Бог Рати Он») и Дениса Давыдова — поэта и одного из командиров партизанского движения, и более, чем странный, маневр сдачи Москвы и колоссальных масштабов пожар…
А перед этим ужасом с языками почти адового пламени — вошедшее в историю генеральное и генеральское — Бородинское сражение, о котором наши путешественники узнали посещая панораму в Москве. Великое противостояние, в котором ни одна из армий не уступила. Тяжелейшее отступление французов по опустошенным землям, попавшихся в ловушку обстоятельств и своей самоуверенности, недооценивших русский народ, подгоняемые, как говорили в народе, «Генералом Морозом», и после Лейпцигской битвы народов — русский заграничный поход.
И от того, что в день взятия Парижа работали окрестные кафе, и произошло событие, о котором гласит памятная мемориальная доска — казаки впервые произнесли своё знаменитое быстро (отметить взятие Парижа, выпить-закусить), на этой вершине появился предок современных заведений быстрого питания, а гвардейские офицеры были слишком хорошо воспитаны и слишком хорошо знали французский язык, чтобы их можно было принять за совсем чужих — такова русская страница в истории Франции, а пир победителей привел, вероятно, к крупнейшему в мире ресторанному долгу. Император Александр — миротворец и избавитель Европы.
Первый послевоенный конгресс стран Европы проводят в Аахене — городе легендарного императора Карла Великого, и Францию на нем представляет тот самый герцог Дюк Ришелье, памятник которому стоит у Потемкинской лестницы в Одессе — такое себе кадровое передвижение по горизонтали: южный русский наместник равняется французскому премьеру — Париж тогда стоил не мессы, а Одессы, которая, к слову сказать при герцоге и выхлопотанной им свободной экономической зоны процветала наравне со столицами.
И выше Александрийского столпа — только Пушкинский, нерукотворный памятник. Считалось, что у государя ангельский лик, и на вершине этого памятника царю поставили не скульптуру самого Александра, а ангела с лицом императора, которому преподнесли титул Благословенного.
К концу своей жизни император Александр будет вспоминать, как десять лет назад на Елисейских полях он, триумфатор, принимал парад победы, и кто-то из толпы парижан крикнул ему: «Мы давно ждали Ваше Величество!», и Александр милостива ответил на это: «Храбрость ваших солдат задержала меня.», и всё это тогда занимало его… Ноша оказалась непосильной. Вместо неё — усталость, опустошение, разочарование… И такой странной кажется его скоротечная болезнь…
По легенде, он тайно отошел от дел, продолжив свою жизнь под именем богомольного старца Федора Кузьмича, а его жена — императрица Елизавета последовала примеру мужа, став затворницей, известной как Вера Молчальница.
А ведь когда-то, молодым артиллеристом, Бонапарт мечтал служить в России — удержало то, что иностранных офицеров в русскую армию брали с потерей одного чина, а в стремлении основать династию и породниться с домом Романовых, взяв в жены русскую царевну, он был более настойчив — русские отвечают витиеватым отказом. Интересно, если бы русские дали согласие — каким бы путем пошли отношения двух государств?
«Много прапорщик и немного — Петр Великий» — Николай Павлович, последний российский император, одна натура которого ознаменовала целую эпоху — Николаевскую Россию, с которой начинается великая русская классика, и самый первый день чьего царствования ознаменовался кровавым восстанием, известным как восстание Декабристов.
