Утро богов (Антология) - Шекли Роберт (книги регистрация онлайн TXT) 📗

— Где такой взять? — спросила Жанна.

— На рынке!

Богиня была в ослепительно белом платье с серебряным шитьем. Она улыбалась. Жанна задала вопрос о моем здоровье.

— Все будет нормально, — ответила богиня. — Береги его от дайвов.

— Она тоже… из этих? — спросила Жанна (дайвы — дьяволы на языке богов).

— Да, ее послал дайв.

Жанна подумала, что богиня спешит. Еще раньше она поздравила Богоматерь с Рождеством (используя символы для связи, данные богиней).

— Ты спешишь? Полетишь сейчас?

Богиня прикрыла глаза рукой так, что Жанна видела ее ладонь (так она всегда это делала). Как бы отстраняясь, отвела ладонь от лица, исчезла. У Жанны возникло видение — как ответ на вопрос. Виделась богиня в белом наряде. Платье ее развевалось. Она летела. Потом перед ней появился темный круг, точнее, овальная зона — и летящая богиня точно растворилась там.

Великая богиня явилась в красном платье и синей накидке. Жанна стала спрашивать о предложенном мне деле с малым предприятием, но не успела договорить. Богиня прервала ее:

— Передай: погонится за многим, потеряет и малое.

— Он хочет видеть тебя, — сказала Жанна.

— Это возможно. Позднее.

Богиня в небесно-голубом платье с накидкой. Справа, у ее виска, янтарный пятигранник с яркой оранжевой сердцевиной. Мальчик на ее руках перекрестил Жанну.

— Почему ты меня перекрестил? — спросила Жанна.

— Тебя нужно оградить, защитить, — ответила богиня. — А у него сейчас со здоровьем все в порядке, его окружает прочная оболочка.

Богиня впервые назвала благоприятные для меня дни месяца. Попросила положить на подоконник янтарный оберег. Когда Жанна это сделала, из ладони богини вышел яркий луч, он сфокусировался на янтаре. В нем образовалось такое же оранжевое ядро, как в пятиграннике великой богини.

— Передай ему, пусть не теряет!

Богиня показала образ моей дочери от второго брака, Просила Жанну заботиться о ней. Дочь Ольга сидела у левого колена богини под левой ее рукой, которой богиня держала своего ребенка. Богоматерь сказала, что пантакль необязателен мне, и раскрыла правую ладонь На ладони проступил рисунок, фигуры. Линии их были черными.

— Срисуй, — промолвила богиня. — Не ошибись.

— Что это?

— Это его судьба, его жизнь. Пусть нанесет этот узор на кольцо, изготовленное из серебра и свинца.

— А можно взять только серебро?

— Можно.

Богоматерь была в голубом платье с накидкой, из ладони ее вышел луч, которым она осматривала кольцо для меня (Жанна положила его на подоконник).

— Все сделано правильно. Рисунок точен. Теперь возьми кольцо и опусти на три часа в святую воду. Пусть носит на этом пальце!

После этих слов богини Жанна увидела на мгновение такое же точно кольцо на ее безымянном пальце.

— У него день рождения, — сказала Жанна.

— Можешь напиться, — богиня улыбалась.

Великая богиня была в этот день в лимонно-желтой легкой шубе с накидкой. Жанна спросила об истории с бляшкой для пантакля и странной женщине, шедшей навстречу, поравнявшейся с ней и показавшей металлический диск на ладони.

— Ты молодец, — сказала богиня. — Не взяла у нее это.

— Что это было?

— Это и встреча с твоим прошлым, — разъяснила богиня.

— Не могу понять.

— Подумай, помечтай.

— Пробовала. И он тоже. Не могли додуматься.

— Ты молодец, выдержала испытание.

Богиня назвала благоприятные и неблагоприятные для меня дни. Необходимая оговорка: такие дни она сообщила и для Жанны (точно так же и рисунок кольца для нее богиня показала вместе с моим).

Она появилась в золотой короне. На лучах короны камни разной формы — овальные и круглые. Они желтые и голубые, а в середине — рубиновый. Платье желтое, блестящее, с широкими манжетами на рукавах, на манжетах тоже камни двух цветов. У нее яркие, золотистые волосы, они немного темнее ее короны. У мальчика тоже корона, камни на ней поменьше размером.

— Знай, сегодня надо освятить для него крестик в церкви, где будут мощи.

— Мне нездоровится.

— Тебя ждут трудности, со здоровьем будет неважно.

Мальчик перекрестил Жанну и сказал нараспев, как говорят дети:

— Ну, не волну-уйся.

— Плохо явствует себя мать, — сказала Жанна.

— Об этом не думай, все будет хорошо.

— Что ждет его?

— Все скажу позднее.

В руке у Богоматери появился белый платок. Она легонько приложила его ко лбу и помахала им, прощаясь.

А после встречи с богиней, часа через два, Жанна услышала по радио о прибытии в Москву поезда с мощами Серафима Саровского. Они оказались в Елоховской церкви, куда и поехала Жанна с поручением великой богини.

Она в желтом одеянии. Украшение — солнечный камень.

— Спасибо, что соблюдаешь пост. Для вас и державы наступают трудные дни.

Она в ярко-голубом облачении. На головной накидке россыпь голубых и желтых камней, крупных, светящихся. У мальчика на раскрытой ладони, когда он поднял руку в приветствии, едва теплился огонек — в том месте ладони, откуда у нее выходит луч.

Она прикоснулась пальцами к платью, и тут же из-под него возник сверкающий крест, скорее всего бриллиантовый, размером почти с детскую ладонь.

— Это мой крест, — сказала она. — А твой?

— А у меня сегодня нет, — сказала Жанна и, кажется, начала оправдываться.

— Плохо. Передай ему, что хорошие дни будут 26 февраля и 3 марта, а неблагоприятные 28 февраля и 2 марта. Март для него месяц исполнения желаний.

— Ты долго не была, — сказала Жанна, имея в виду перерыв с 7 по 20 февраля.

— У нас много дел сейчас.

— Он угадал или разыскал слово на вашем языке. Скажи, вода по-вашему сура?

— Да, сура.

— А слово «пить» на вашем языке «весу»?

— Весу.

— Он просит назвать другие слова: Солнце, небо, земля, отец, мать…

— Зачем это ему? Он рвется к нам?

— Нет. Он интересуется этим, как ученый и писатель.

— Сразу назвать слова не могу. Буду советоваться, как это лучше сделать. Пусть напишет все, что его интересует, и передаст тебе.

Она в желтой золотистой меховой накидке. Появилась поздно, около шести утра. Казалась усталой, даже измученной, взгляд рассеянный, как будто она не могла сосредоточиться.

— Ты так поздно… наверное, устала?

— Ты хотела меня видеть — вот и пришла.

— Я переписала его вопросы и слова, то, что его интересует. Я прочитаю тебе сейчас…

Она слушала все это, потом приложила свободную руку к накидке, к виску, так поступает человек, хватаясь за голову. У нее был такой вид, как будто болит голова. Она сказала:

— Но он уже многое из этого знает!

После паузы:

— Я помогу ему.

— Прочитать снова все?

— Нет, я все знаю и помогу ему.

— Скажи хоть, как по-вашему один, единица?

Она рукой начертила в воздухе черную окружность, внутри поставила точку.

— Не понимаю… скажи, тебе много лет?

— Да, много.

— А дедушка мальчика жив?

— Да, у нас все живы.

Уходя, она повторяла как рефрен, это звучало как слабеющее эхо:

— Зена, зена, зена…

Это могло звучать и как «Зено». Жанна точно не помнила.

На этот раз она уходила или, точнее, исчезала, не стоя лицом к Жанне, не повернувшись боком, как иногда бывало, а ее слегка качнуло влево и вправо, и Жанна как будто заметила, что задернулась едва различимая ткань балдахина или занавес. Потом она исчезла.

В то утро от нее шел жар. Потом Жанну знобило. Она приняла горячий душ, но горячая вода казалась даже прохладной. Болела голова.

Мне было неловко Это я виноват во всем со своими вопросами, ведь если я напишу их и воспроизведу здесь, в книге, то и у читателя заболит голова!